Питер Дойтерман - Сезон охоты

— В ФБР я не занимался розыском пропавших людей, — сказал он. — Я был старшим инспектором Управления контрразведки, дальневосточный сектор.

Картер успела взять себя в руки и нарочито громко прочистила горло, привлекая внимание.

— Относительно того, что вы тут только что говорили, сэр, — упрямо заявила она, — вы абсолютно правы. Не надо, пожалуйста, никакой самодеятельности. Если вы что-нибудь вспомните, узнаете или услышите, будьте любезны, дайте нам знать, у нас куда больше сил и средств, чем у героя-одиночки.

— И вы будете заниматься расследованием, несмотря на то что дело закрыто!

— Оно не закрыто, сэр! — запротестовал Тэлбот. — Дело остается в юрисдикции местного отделения, даже если оно передано в штаб-квартиру. И мы в любой момент можем возобновить расследование. Но в одном Дженет права. Если кто-то наломает здесь дров, ситуация крайне осложнится.

Крейс не сводил с Картер пристального взгляда.

— Абсолютно с вами согласен, — кивнул он, изо всех сил стараясь придать лицу кроткое выражение.

На мгновение его охватило страстное желание выкинуть эту дамочку в окно. Он был уверен, что она прочувствовала этот его порыв, щеки Картер вспыхнули румянцем.

— Ну что же... — Тэлбот поднялся из кресла, оттягивая пальцем воротник сорочки. — Позвольте мне еще раз заверить вас, сэр, что ФБР отнюдь не прекращает расследование, тем более что речь идет о дочери нашего бывшего коллеги. Просто дело переходит... м-да... в другое качество, если угодно. Если у вас появятся новые сведения, сэр, сообщите кому-нибудь из нас, и мы подключим соответствующие каналы. Полагаю, у вас есть наши визитки?

— Есть, — подтвердил Крейс, также вставая и обращаясь только к Тэлботу, присутствие Картер он теперь демонстративно игнорировал. — Убежден, вы совершаете ошибку.

— Понимаю вас, сэр. — Тэлбот смотрел на него с сочувствием. — И все же... До тех пор, пока мы не получим подтверждение, что с вашей дочерью и ее приятелями стряслась какая-то беда, руки у нас связаны. Проблема в основном в нехватке кадров. Сами в ФБР служили, мистер Крейс, знаете, как у нас заведено...

— Я знаю, как у нас было заведено, — неуступчиво поправил его Крейс, ясно давая понять, что его ФБР никогда бы не расписалось в бессилии. Он проводил их до двери. Агенты распрощались и направились к своему автомобилю.

Крейс наблюдал за ними с крыльца. С момента исчезновения ребят он старался не поддаваться эмоциям. Он всячески помогал полиции — университетской, городской, потом федералам, терпеливо отвечал на все вопросы, позволил осмотреть комнату Линн здесь, в этой хижине, соглашался обсуждать любые версии. Присутствовал на душераздирающих встречах с родителями ее приятелей, затем на встречах с друзьями и знакомыми Линн по колледжу. Высидел два сеанса у психолога из ФБР, пытавшегося выяснить, не вспомнит ли кто-нибудь какой-либо детали, которая пролила бы свет на исчезновение этой троицы. Все безрезультатно.

Некоторые из сокурсников Линн вели себя с полицейскими высокомерно и дерзко, если не нагло. Но для студентов это дело обычное. Будущие инженеры из технического колледжа Виргинского университета считали себя в несколько раз умнее среднестатистических американских студентов. Возможно, так оно и есть, подумалось ему, во всяком случае, применительно к Линн такая оценка была вполне справедливой. Он вновь поймал себя на том, что, когда перестает следить за собой, все чаще вспоминает о Линн в прошедшем времени. Но, честно говоря, в данных обстоятельствах грубость студентов по отношению к блюстителям порядка не имела никаких оправданий. Был там один рыжий студентик, который из кожи лез вон, чтобы показать, как он не боится полицейских, хамил им напропалую. То ли играл на публику, решил Крейс, то ли что-то; знал, но пытался скрыть.

Надо отдать должное полиции, нехотя признал про себя Крейс, провожая взглядом увозящий агентов ФБР автомобиль, они не просто отрабатывали номер. Старались как могли. Но чем больше остывал след, тем сильнее росла в нем уверенность, что в конечном итоге они спихнут это дело в Управление по розыску пропавших без вести, а сами вернутся к обычным занятиям, к реальным преступникам, совершающим реальные преступления. У ФБР столько проблем с бюджетом, приоритетами и так далее, что за всю жизнь не разгребешь. Дела по розыску пропавших людей могут тянуться годами, а оценка работы агента, особенно в помешанном на статистике ФБР, основана на конкретных результатах, достигнутых в очередном финансовом году. Раскрытые преступления, аресты, приговоры. Все правильно. А они все же проявили к нему внимание, проделали такой путь, чтобы лично поговорить с ним. Хотя дамочка эта уж очень о себе воображает. Ладно, большое вам спасибо, специальные агенты Тэлбот и Картер. Он с трудом перевел дыхание, ощущая холодный свинцовый ком под ложечкой, и закрыл дверь. Их решение некоторым образом принесло ему даже облегчение. Теперь он может взяться за дело по-своему.

Тэлбот осторожно вел машину вниз по извилистой дороге к деревянному мостику. Дженет возилась с мобильником, но здесь, в глубокой лощине, сигнал не проходил.

— С души воротит, — заявил Тэлбот, съезжая с мостика на проселочную дорогу. — Так противно признаваться, что мы сдаемся.

— Никуда не денешься, мы поступаем как положено, — успокоила его Дженет. — Лично я по-прежнему уверена, что детки просто сбежали. С нынешними студентами такое случается сплошь и рядом. Уж очень легко им все дается, вот в чем проблема.

— Мне на какое-то мгновение показалось, что он сорвется. Заметила, какое у него лицо стало, когда ты заговорила о его прошлом? Ужас. Кошмар!

Дженет не ответила. Она сделал вид, что занята пряжкой ремня безопасности, дорога стала завиваться серпантином крутых поворотов. Здесь ее плотной стеной обступали деревья, и все вокруг окрасилось в призрачные зеленоватые тона. Заметила она, заметила, какое у него стало лицо. Она собрала все свои силы, чтобы не отвести глаза, а вот голос ее выдал, осекся. Ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы человеческое лицо превращалось в такую пугающую маску. Страшновато становится, особенно если имеешь дело с таким крупным мужчиной, как Крейс, плечищи-то как у чемпиона футбольного [2]. Тэлбот говорил, что Крейсу где-то за пятьдесят, хотя седина и морщины сильно его старили. Он производил впечатление человека, наделенного большой внутренней силой, и, уж конечно, умел дать почувствовать эту свою силу. На минуту она действительно его испугалась — когда он уставился на нее разбегающимися зрачками с тем отсутствующим выражением, что бывает у собаки за мгновение до того, как она вцепится в горло.

— А знаешь, — сказал Тэлбот, — если бы я накрыл банду преступников, я бы в первую очередь именно с Крейса глаз не спускал.