Стюарт Вудс - Узел

— И это все? — спросил он. — Эту часть их истории я и так уже знаю целиком.

— Вот и все, Томми, наверное, я не очень сильна по части допросов с пристрастием.

— Ну да, как же, детка, меня ты довольно часто допрашиваешь.

— Я просто задала ей все обычные вопросы, которые женщины задают друг другу, и это все, что она мне на них ответила. Мне не показалось, что она старалась что-то скрыть.

— У этой парочки, — сказал Томми, покачав головой, — есть до черта чего скрывать. И поверь мне, я не успокоюсь, пока все это не узнаю.

— Единственное, что я хочу сказать, Томми: если у тебя есть такая большая яхта, разве тебе не понадобилась бы на ней какая-нибудь прислуга? Я имею в виду, тунца приготовила я сама. Эта девушка ни черта не смыслит в кулинарии.

— Может быть, они любят сами готовить для себя.

— Или любят, чтобы их гости готовили для них, — сварливо сказала Рози.

Клэр Каррас посмотрела на своего спутника. Они сидели голышом на заднем сиденье «мерседеса» в роще на Сток-Айленде, рядом с огромной кучей мусора, которую местные жители называли «гора добавь-еще», и они только что кончили заниматься любовью.

— Мы должны это на время отложить, — сказала она.

— А в чем проблема? — спросил он.

— Этот полицейский, Томми Скалли, уж слишком часто вертелся рядом последнюю неделю или около того — во время нашей экскурсии на риф, например. Это была идея Гарри — пригласить его и его жену.

— Может, они просто ему понравились.

— Это совсем не похоже на Гарри — любить полицейских, а тем более приглашать их к себе на пикники.

— А что Гарри имеет против фараонов?

— Может, один из них напугал его мать, когда она была беременна. Какого черта, откуда мне знать?

— Ты же вышла за него замуж.

— Возможно, но я знаю его ничуть не лучше, чем всякий другой. Да, я знаю, что он любит на ужин и что он любит в постели, но во всем остальном я для него посторонняя.

— Никто не может держать свою жену в неведении о своей жизни: жены всегда знают слишком много. Моя, во всяком случае. Она вечно, черт бы ее побрал, знает все.

— Ну, может, я просто не лучшая жена. Гарри по натуре крайне скрытен: он ни одного лишнего слова не скажет никому, даже мне.

— Но ты имеешь доступ к его банковскому счету, ты его единственная наследница, верно?

— Да, но в его завещании не сказано, каково его состояние и где оно находится. Я знаю, что он связан с некоторыми иностранными банками. Не так давно мне удалось подслушать, как он говорил с кем-то по телефону, но я не знаю, что это за банки и сколько денег он держит в них. Он обещал мне, что если с ним что-то случится, его душеприказчик все устроит. Я едва ли могу нажимать на него в этом плане.

— А кто этот душеприказчик?

— Один адвокат из Неаполя.

— Ты знаешь его имя?

— Да.

— Приятно слышать.

— О, не волнуйся, деньги я получу — их больше некому оставить. Жизнь Гарри настолько лишена друзей и родственников, словно он только что прибыл с другой планеты.

— Как странно.

— Просто уж такой он человек. Он доверяет мне и больше никому.

— Он доверяет тебе, но ты ничего не знаешь о его финансовых делах.

Она повернулась к нему.

— Не становись язвительным, котик. — Она взяла в руку его яички. — Я их оторву.

— Обожаю, когда ты говоришь непристойности, — сказал он.

Она чуть сменила хватку, взяла его за член и начала медленно двигать рукой.

— Тебе нравится, когда я так делаю, правда?

Он вздохнул, затем задышал ровнее.

— Ты хочешь опять трахнуть меня, котик? — спросила она.

— Ты же знаешь.

Она притянула его к себе и легла на спину:

— Тогда иди ко мне, котик. Опять сделай это для меня.

На этот раз ему понадобилось больше времени, но она искусно подбадривала его, пока не была готова сама, и затем туго сжала в себе его член. Он кончил, часто дыша и громко сопя.

— Вот, дорогой, — сказала она, — так ведь лучше?

— Да, так лучше, — прошептал он.

— Значит, мы пока отложим это, ладно?

— Почему нам вечно приходится трахаться в машине или на пляже? — пожаловался он. — Ведь можно найти где-нибудь кровать.

— Тебе нравится заниматься этим в машине или на пляже, — сказала она. — И вообще, кровати опасны. Никогда не знаешь, не войдет ли кто-нибудь.

— Ты и с Чэндлером тоже трахаешься? — спросил он.

— Котик! — плюнула она. — Что за гадкие вещи ты мне говоришь?

— Так ведь, правда?

— Если и да, то лишь ради нас с тобой, дорогуша, — заворковала она. — Всегда помни об этом.

— Я постараюсь помнить, — сказал он.

Она оттолкнула его и достала полотенце с переднего сиденья, вытерев их обоих. — Так что мы отложим это?

— Пожалуй.

— Обещай мне, котик. Я не могу позволить себе еще одну попытку — все равно, удачную или неудачную — пока этот фараон околачивается вокруг.

— Почему ты думаешь, что он что-то заподозрил?

— О, он прямо выложил это мне и Гарри, когда приходил к нам домой на прошлой неделе. Он сказал, что кто-то приложил руку к его машине, и этот некто хотел причинить Гарри вред.

— А что ответил Гарри?

— Он отмахнулся от всей этой истории, как я и ожидала. Но нам ни к чему, чтобы он начал размышлять об этом: это не пойдет на пользу нашим планам. Когда это случится, это случится внезапно, без предупреждения, и это должно быть окончательно; в следующий раз не должно быть никаких промашек.

— Ага, все промахивания и подмахивания должны происходить между тобой и мной.

— Ты хочешь трахнуть меня опять, котик? — Она погладила его член.

— Я не могу, детка, ты меня совсем измотала.

— Но ты еще не совсем устал, спорим? — сказала она, склонившись над ним и поцеловав его член. Он дернулся в ее ладони. — Видишь? — проворковала она и взяла его в рот.

— Боже, как это тебе удается? — простонал он. — Ты опять меня завела.

— У меня получилось, разве нет? — сказала она, на секунду оторвавшись.

— Не останавливайся!

— Значит, откладываем это?

— Откладываем!

— Пока я не скажу, что готова?

— Как ты хочешь.

— Хороший мальчик, вот тебе награда за хорошее поведение.

— Ой, детка, детка, детка! — простонал он, снова кончая.

— Ну вот, — сказала она. — Я знала, что ты можешь сделать это.

Чак в первый раз заметил этого человека, когда Гарри и Клэр подкатили на своем «мерседесе». Этот тип ехал на взятом напрокат красном мотороллере, и он въехал на стоянку через полминуты после Каррасов, остановился в тени под деревом, выключил мотор и все наблюдал, пока Чак и Виктор не сыграли три сета с Гарри и Клэр.

Чак время от времени поглядывал, там ли еще этот тип, и он все время был там. Он был смуглый, ярко выраженного средиземноморского облика — то ли грек, то ли турок, подумал Чак: высокий, плотно сложенный, с густыми, изящно уложенными волосами; его красивое лицо было слегка потрепано. На нем были джинсы, пестрая рубашка навыпуск, белые кроссовки и темные очки с широкими стеклами. Когда игра закончилась, а Гарри и Клэр направились к своей машине, он завел мотороллер и укатил прочь. Чак подумал, что это странно, но вскоре выбросил это из головы. В городе были тысячи туристов, и сотни из них ездили на взятых напрокат мотороллерах. Затем ему пришло в голову, что этот человек, возможно, видел Клэр где-то в городе и затем поехал за ней и ее мужем, чтобы получше разглядеть ее. Ничего странного, все мужчины заглядывались на Клэр.