Лесли Уоллер - Войны мафии

– Выпрямись немедленно! – потребовала Уинфилд. – Ну и вид у тебя сегодня.

Чарли нахмурился:

– Соответствует обстоятельствам.

Они выбрали себе скамейку невдалеке от торговца воздушными шариками.

– Когда день начинается с оскорблений Чио Итало... – пробормотал Чарли.

– Не согласен на раздел?

– Нет. Пытался сегодня как мог убедить его, рассыпался мелким бесом... Он, конечно, не поверил ни единому моему слову. Этого следовало ожидать. Он не хочет понять меня.

– И не поймет никогда в жизни. – Уинфилд выковыряла из бутерброда кружок сырого лука и швырнула в сторону контейнера для мусора. – Никогда. До него никогда не дойдет, как это симпатяга Эль Профессоре, в которого он инвестировал кучу денег, может ни с того ни с сего заявить, что его от этих денег тошнит.

Чарли вздохнул и переменил тему.

– Я говорил тебе, что прочитал еще одну лекцию в Нью-йоркском университете?

– И какие кошмарные сюрпризы ожидали тебя на этот раз?

– Ни один студент не знает, что такое экватор и где он находится. А также что такое Общий рынок. И Солнечная система. И сифилис. И кто такая Лилиан Гиш.

– Понимаю. Жуткое потрясение. Подтверждаются твои худшие опасения.

– Прекрати, Уинфилд. С меня хватит стычки с Чио. Господи, я просто труба, по которой кровавые деньги Риччи перекачиваются в «Ричланд-холдингз». Я решил избавиться от этих денет и готов заплатить за это. Только бы не сорваться с поводка. Господи, как я этого хочу.

– Но Чио никогда не поймет, почему ты этого хочешь.

Чарли обреченно покачал головой Он едва надкусил свой бутерброд.

– Это все равно что просить рыбу описать воду. – Он так безрадостно хмыкнул, что проходившие мимо двое мужчин, высокий и коротышка, с любопытством посмотрели на него. – Это просто нечестно, Уинфилд.

Всю жизнь я обязан был сохранять свой безупречный имидж. Этой цели было подчинено все – образование, брак. Даже дети. Время, которое я мог провести с вами, оказалось украденным бизнесом. – Он умолк, потом заговорил снова: – Чио оскорблен тем, что я веду себя в соответствии с тем, как выгляжу. В соответствии с тем, какой я есть.

– По воскресеньям ты обычно был с нами, – сказала Уинфилд. – Помню, как мы вместе навещали дедушку. Послушай, ни к чему этот обреченный вид. Встряхнись, приди в себя. С чего ты взял, что Чио непобедим?

– Разве нет? – Он оборвал себя на полуслове, чтобы не рассказать, как умер кузен Пино. Не стоит напрасно пугать девочку. – Да, наш Чио – просто уютный старенький ворчун.

Уинфилд криво усмехнулась.

– Старенький ворчун, но такой раздражительный, что может прихлопнуть сгоряча шофера, чтобы преподать племянникам урок...

– Уинфилд, ты знала?..

– ...а кое-кто из племянников успел позаботиться о лицензии на ношение оружия – меча Парсифаля. Послушай, я на твоей стороне. Болею за тебя, ясно? Так что, если ты уже заказал знамена – обещаю отдавать салют при каждом случае. Но ты забегаешь вперед. Не нужно торопиться.

– Гарнет тоже так считает. – Он тяжело вздохнул. – А Стефи вообще... против. Вы, женщины, не понимаете, что единственный способ справиться с Чио – это налететь неожиданно и спутать ему ноги, как телку под тавро.

– Три ведьмы машут у тебя перед носом красным фонарем. Жми на тормоза.

– Чио сочтет это проявлением слабости.

– Какое невезение – уродиться мутантом, – хладнокровно заметила Уинфилд. – Ты движешься по одноколейке. Теперь вам с Чио не разойтись, пока один из вас...

– Договаривай.

Но она больше не доверяла своему голосу, его обычным холодным переливам. Она углубилась в свой завтрак и начала яростно жевать. Обоим было ясно, что договаривать не стоит.

Высокий мужчина и коротышка выбрали себе скамейку. Аппарат с гелием для воздушных шариков издавал истошные вопли, как душа, изгнанная с небес. Нос Кохен мрачно ел свою порцию колбасок, посыпанных скользкими кружками лука.

Кохен был слишком молод, чтобы помнить какие-нибудь другие роли Гэри Купера, кроме последних, вроде шерифа из «Высокого полдня». Поразительное сходство с прославленным актером наложило отпечаток не только на манеры, стиль поведения Кохена, но и на образ его мыслей.

Если когда-нибудь придется уйти из ФБР, обещал себе Кохен в минуты отчаяния, он напишет мемуары – что-нибудь вроде «Я был единственным евреем в ФБР» – и попробует издать их. На самом деле, в ФБР работал еще один еврей, и именно в его обществе Кохен собирался приступить к ленчу.

Спутника Кохена звали Гордон Стюарт – вернее, такими были его имя и фамилия; второе имя он просто опустил. Внешне коренастый, приземистый Гордон напоминал итальянца, обеспечивая этим себе высокую степень доверительности в уличных разговорах.

– Это не от Натана, – заявил он, прожевав кусок колбаски. – Они вообще не говяжьи, черт их возьми.

– Снова поражение, – трагическим тоном произнес Нос, подражая Куперу в тяжелую минуту, когда население маленького городка отказывается помочь шерифу в преследовании очень нехорошего человека. – А мне приходится все еще мучить ж... из-за умненького малыша, который трепанулся про госбюджет на семинаре. Гос-споди, директор семинара клялся, что все записано на видео и с идентификационной карточкой и фотографиями не будет никаких проблем.

– А записи нет. – Гордон вгрызся во вторую некондиционную колбаску.

– Неисправность, говорит Годдард. И сам он слишком занят, чтобы разобраться в этом безобразии. Это что, моя вина?

– Конечно, нет, Нос.

– У меня есть имя. Не называй меня так.

– Ладно, Ноа.

Они молча жевали колбаски. Потом Нос произнес, стараясь, чтобы его слова не звучали горько:

– Когда наконец в бюро поймут, что евреи изобрели организованную преступность? Такие, как мы с тобой, впитывают это с молоком матери.

– Как это – изобрели? А итальяшки? Ты про мафию не забыл случайно?

– Макаронники? Да они понятия не имели ни о чем, кроме как дубасить друг друга по головам, пока не устанешь. Понадобились Мейер Лански, и Длинный Цвиллмэн, и Датчанин Шульц, чтобы они сообразили, как действовать сообща. Если б не Мейер, они бы до сих пор караулили друг друга в кустах.

– А с помощью Мейера овладели миром, да?

– По крайней мере, фирмой «Лютьен, Ван Курв и Арматрэйдинг».

– Не болтай глупости, Нос... извини, Ноа.

– Ничего, коротышка. – Кохен выпятил челюсть на манер Гэри Купера – немного криво, но твердо. – Я нутром чую, мальчишка – из какой-то семьи. Поэтому и видео отказало. Я чувствую, что потянул за ниточку. Теперь нужно одно – убедить в этом Саггса, моего начальника.

Гордон скатал в тугой ком промасленные обрывки бумаги и длинным хуком отправил в мусорный контейнер в десяти шагах от скамейки.