Никки Френч - Убей меня нежно

В четверг, через четыре дня после того, как Адам предложил мне стать его женой, и спустя три с того дня, как мы побывали в конторе мэрии, чтобы объявить о своем желании вступить в брак, заполнить необходимые формы и заплатить деньги, мне на работу позвонил Клайв. Я не видела Клайва и не разговаривала с ним с посещения боулинга в тот день, когда ушла от Джейка. Он вежливо и официально поинтересовался, не хотим ли мы с Адамом прийти на вечеринку по случаю тридцатилетия Гэйл. Она состоится завтра, в пятницу, в девять часов, будет угощение и танцы.

Я заколебалась.

— А Джейк будет?

— Да, конечно.

— А Полин?

— Да.

— Они знают, что ты приглашаешь меня?

— Я не стал бы тебе звонить, не обсудив это сначала с ними.

Я глубоко вздохнула:

— Говори адрес.

Я не думала, что Адам захочет пойти, но он меня удивил.

— Конечно, если для тебя это важно, — спокойно, как всегда, сказал он.

Надела платье, которое он мне купил, шоколадно-коричневое из бархата, с длинными рукавами, глубоким вырезом и косой обвивающей юбкой. Впервые за несколько недель я нарядилась. Я поняла, что с того момента, как появился Адам, я ненормально мало обращала внимание на то, что ношу, как выгляжу. Я стала тоньше и бледнее, чем раньше. Мои волосы нуждались в стрижке, а под глазами залегли едва заметные тени. Тем не менее, изучив себя в зеркале перед выходом, я почувствовала, что стала по-своему, по-новому более красивой. Или, может, просто заболела или сошла с ума.

Квартира Гэйл находилась в большом старом доме на Финсбери-парк. Когда мы приехали, свет горел во всех окнах. Даже с тротуара можно было слышать музыку и смех и наблюдать фигуры людей за раздвинутыми шторами. Я сжала руку Адама.

— Ты думаешь, это хорошая идея? Может, нам не следует идти?

— Давай зайдем ненадолго. Ты встретишься со всеми, кто тебе нужен, потом мы сможем уйти и где-нибудь поесть.

Дверь открыла Гэйл.

— Элис! — Она бурно расцеловала меня, словно мы были старыми подругами, потом принялась изучать Адама, будто не имела представления, кто это такой.

— Адам, это Гэйл. Гэйл, Адам.

Адам ничего не сказал, только взял ее руку и немного подержал в ладони. Она посмотрела на него.

— Сильвия была права. — Она захихикала. Она уже была пьяна.

— С днем рождения, Гэйл, — сухо сказала я, именинница с трудом вновь перевела взгляд на меня.

Комната была полна народу, все держали в руках рюмки с вином или банки с пивом. В углу, вцепившись в свои инструменты, расположился ансамбль музыкантов, но они не играли. Вместо этого музыка гремела из стереопроигрывателя. Я взяла со стола две рюмки, Адаму и себе, плеснула в них немного вина, потом огляделась. Джейк стоял у окна и беседовал с высокой женщиной в поразительно короткой кожаной юбке. Он не заметил, как я вошла, или притворился, что не заметил.

— Элис.

Я обернулась.

— Полин. Рада тебя видеть. — Я придвинулась к ней и поцеловала в щеку, но она не ответила мне. Я смущенно представила Адама.

— Я догадалась, — сказала она.

Адам взял ее под руку и отчетливо проговорил:

— Полин, жизнь слишком коротка, чтобы терять друзей.

Она выглядела ошеломленной, но по крайней мере не утратила дар речи. Я двинулась от них в сторону Джейка. Я должна была с этим покончить. Он уже заметил меня. Он по-прежнему разговаривал с высокой женщиной в юбке, но смотрел на меня. Я подошла.

— Привет, Джейк, — сказала я.

— Привет, Элис.

— Ты получил мое письмо?

Женщина оставила нас одних. Джейк улыбнулся мне и проговорил:

— Боже, как все непросто. Трудно остаться снова одному. Да, я получил твое письмо. По крайней мере ты не стала говорить: «Надеюсь, что мы сможем остаться друзьями».

Я увидела, что Адам в дальнем конце комнаты беседует с Сильвией и Клайвом. Полин была по-прежнему рядом с ним, а он по-прежнему держал ее под руку. Я обратила внимание, как все женщины таращатся на него, понемногу подвигаются к нему поближе, и ощутила укол ревности. Но потом он поднял глаза, наши взгляды встретились, и на его лице появилась смешная кривая усмешка.

Джейк перехватил мой взгляд.

— Теперь мне понятно, почему ты вдруг заинтересовалась литературой об альпинизме, — с горькой улыбкой сказал он. Я не ответила. — Я ощущаю себя полным идиотом. Все происходило у меня под носом, а я и не догадывался. Ах да, мои поздравления.

— Что?

— Когда это произойдет?

— А-а. Через две с половиной недели. — Он поморщился. — Да, и чего ради долго ждать?.. — Я замолчала. Мой голос звучал слишком звонко и радостно. — У тебя все в порядке, Джейк?

Теперь Адам разговаривал только с Сильвией. Он стоял ко мне спиной, а она смотрела на него с так хорошо мне известным восторженным выражением на лице.

— Тебя это больше не касается, — проговорил Джейк немного дрожащим голосом. — Можешь мне кое-что сказать? — Я заметила, что его глаза наполнились слезами. Словно с моим уходом на свет появился новый Джейк — тот, который утратил свою спокойную веселость и насмешливость; который мог запросто расплакаться.

— Что? — Я поняла, что Джейк немного навеселе. Он наклонился ко мне так, что я ощутила на щеке его дыхание.

— Если бы, ну, не он, ты осталась бы со мной и?..

— Элис, нам пора. — Адам сзади обнял меня обеими руками и прижался щекой к моим волосам. Он слишком крепко обнял меня. Я едва могла дышать.

— Адам, это Джейк.

Мужчины не произнесли ни слова. Потом Адам отпустил меня и протянул руку. Джейк сначала не пошевелился; потом с озадаченным видом протянул свою. Адам кивнул.

Мужчина мужчине. Я едва смогла подавить смешок, который пытался вырваться из горла.

— До свидания, Джейк, — смущенно проговорила я. Я едва не поцеловала его в щеку, но Адам отвел меня в сторону.

— Пойдем, любовь моя, — сказал он, уводя меня из комнаты. Я слегка махнула Полин и вышла.

На улице Адам остановился и повернул меня к себе.

— Довольна? — сказал он и безжалостно поцеловал меня. Я просунула руки ему под куртку, под рубашку и прижалась к нему. Когда я оторвалась от него, то увидела Джейка, который все еще стоял у окна и смотрел на улицу. Наши взгляды встретились, он не шелохнулся.

Я постаралась, чтобы вопрос показался спонтанным, хотя много дней готовилась его задать, прорабатывала и перефразировала его в уме. Далеко за полночь мы лежали в кровати, уставшие, сплетясь в темноте, и я почувствовала, что момент наступил.

— Твой друг Клаус, — сказала я. — Он пишет о том, что произошло на Чунга-как-ее-там. Никак не могу запомнить это название.

— Чунгават.

Больше он не сказал ничего. Пришлось его еще пошевелить.

— Он говорил, ты из-за этого на него дуешься.

— Правда?