Стивен Фрей - Афера

Чеймберс медленно поднялся со стула.

— Вообще-то, Фэлкон, я не обязан перед вами отчитываться. И все же скажу. Кэтрин — имя моей сестры. — Чеймберс мельком взглянул на Фэлкона. — Вот сидите вы передо мной с этой дурацкой ухмылкой на лице, такой победоносный, такой молодой, — сколько вам, тридцать пять, меньше? А попробовали бы ходить с памперсом в штанах величиной с одеяло, зная, что он может понадобиться в любую минуту. Попробовали бы разжевывать филе-миньон. Ходить под себя ночью. Испытайте все это — и скажите: уверены ли вы в себе хоть чуть-чуть? Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что меня уже не будет, когда вас настигнут эти радости. Впрочем, тогда я буду счастлив. Буду мертв. — И Чеймберс, не произнеся более ни слова, медленно вышел из комнаты.

Фэлкон сидел, задумчиво глядя на все еще дымящийся кофе. Чеймберс прав. Старость — не радость. Он сочувствовал ему. Одно только смущало его. У Чеймберса нет сестер, только брат во Флориде. Фэлкон готов был пари держать, что Кэтрин — одна из прежних секретарш Чеймберса.

Фэлкон откинул голову и прикрыл глаза. Сегодня для него исторический день. Он подготовил тендер, так как знал финансовый мир и тем самым запечатлел свое имя в анналах. Фэлкон покачал головой и открыл глаза. Конкуренты не дремлют. Носом землю роют. Он их нюхом чуял. Теперь надо защищать свое. Видит Бог, «Пенн-мар» нужна ему.

Конференц-зал юридической конторы «Данлоп и Лейтем» напоминал театр военных действий. Участники их провели здесь три дня, и длинный стол был завален коробками из-под пиццы, в которых сохранились кусочки сыра, полупустыми банками от самых разнообразных прохладительных напитков, всяческими документами и вообще горами бумаги. Ковер и шторы пропахли сигарным дымом. Барксдейл так и не смог обойтись без четырех сигар, контрабандой принесенных им сюда вчера днем. Дождавшись, когда остальные удалились в кабинет Бартоломью на срочное совещание со специалистами по антитрестовскому законодательству из юридической конторы «Дэвис и Полк», Барксдейл жадно выкурил сигары одну за другой. Чеймберс по возвращении набросился на него, но было уже поздно — дело сделано. Комната провоняла дымом.

На улице грохотал гром, отблески молний плясали по крышам небоскребов Манхэттена.

— Этого еще только не хватало. — Фэлкон на мгновение оторвался от компьютера и бросил взгляд в окно.

— В чем дело? — осведомился Барксдейл.

Пальцы Фэлкона еще быстрее забегали по клавиатуре нового компьютера, установленного здесь сегодня утром.

— Если в здание попадет молния и выбьет электричество, я все свои записи потеряю. — Фэлкон поспешно начал переводить их на дискету.

— Что это вы делаете? — спросил Бартоломью. Никто из собравшихся здесь нынче ночью не возвращался домой и, стало быть, не имел возможности принять душ и переодеться. Но Бартоломью выглядел свежим, как обычно. На рубашке ни единой морщинки, брюки — по стрелочке, и даже мешков под глазами почти нет.

Фэлкон снова оторвался от компьютера. Около трех утра ему пришло в голову, что спокойствие Бартоломью — отнюдь не игра на публику.

— Вы когда-нибудь устаете? — спросил он. Ведь только Бартоломью, единственный из всех четверых, ни на минуту не прилег отдохнуть в одном из кабинетов конторы.

Тот лишь улыбнулся в ответ. Славный малый. Острый на язык, как и большинство людей его профессии, он скрашивал томительные и скучные часы пребывания здесь.

— Как и моему герою Наполеону Бонапарту, — ответил Бартоломью, — мне достаточно для сна пяти часов, а одну-другую ночь могу и вообще пропустить.

— Так чем все же вы там заняты? — резко спросил Чеймберс, словно задетый тем, что Фэлкон так и не ответил Бартоломью. Но теперь он всегда разговаривал с Фэлконом таким тоном.

— Пытаюсь понять, сколько заплатит за «Пенн-мар» этот химический монстр из Германии, «Хехст».

— Забудьте о нем, дела там идут неважно. Займитесь лучше «Дюпон», — велел Чеймберс.

— Пусть неважно, но проблема в том, что марка сейчас отлично стоит в соотношении с долларом и, учитывая это, немцы могут купить «Пенн-мар» довольно-таки дешево.

Чеймберс собрался возразить, но тут на столе заверещал один из многочисленных телефонов.

— Да? — Бартоломью немедленно поднял трубку. — Минуту. Фэлкон, это вас.

Ну вот. Теперь и Бартоломью обращается к нему по фамилии.

Фэлкон подошел к телефону.

— Да?.. Да... Сейчас?.. Прямо сейчас? Ясно. — Фэлкон повесил трубку.

— Ну, что там? — Барксдейл подался вперед.

Фэлкон взял пульт и включил встроенный в стену небольшой телевизор. Экран засветился, и Фэлкон нашел канал Си-эн-эн.

— Приятель с биржи звонил, говорит, надо смотреть Си-эн-эн. Вроде какое-то заявление передают.

— Что за заявление? Что вообще, черт возьми, происходит? — Барксдейл потянулся за очередной сигарой.

— Я попросил бы вас не курить здесь, — с нескрываемым раздражением сказал Бартоломью.

Фэлкон впервые видел его таким. Похоже, и он дошел до края.

— А ну-ка заткнитесь. — Барксдейл взял себя в руки. — Я плачу вам...

— Ничуть не бывало! Это я плачу. — Чеймберс метнул взгляд на Барксдейла. — Уберите эту штуковину. Я четко выражаюсь?

Посмотрев на Чеймберса, Барксдейл вернул длинную сигару на место и захлопнул крышку серебристого портсигара.

Фэлкон продолжал манипулировать кнопками пульта — мальчик для битья, собака, которую всегда можно пнуть в бок, тот, на ком Чеймберс всегда готов сорвать зло. Вот, собственно, его роль в этой сделке.

Диктор Си-эн-эн, глядя прямо в камеру, говорил:

— Повторяю, компания «Дюпон де Немур» только что объявила о своем намерении участвовать в тендере на приобретение «Пенн-мар кемиклз». Предлагаемая цена — восемьдесят два доллара за акцию. Оплата наличными. Между тем, не далее, как два дня назад, нью-йоркская инвестиционная фирма «Винс и К°» заявила о своих претензиях на тех же условиях, только по семьдесят пять долларов за акцию...

— Проклятие! — Барксдейл швырнул банку из-под пепси в стену, едва не угодив в телевизор.

— Заткнитесь, Фил! — В этот момент Фэлкону было наплевать на то, как отреагирует Барксдейл. Мир идет с катушек, и ему необходимо услышать, что говорит диктор. События развиваются по худшему сценарию. Кошмар какой-то. Впрочем, Чеймберс давно предупреждал о такой возможности. Эндрю искоса посмотрел на него. Удивительно, но старик оставался спокоен, почти безмятежен.

— Что-что вы сказали, Фэлкон? — взревел Барксдейл.

— Он велел вам заткнуться и не мешать всем нам слушать. По-моему, это совсем недурной совет. — Чеймберс в упор посмотрел на вице-президента Южного Национального.

Фэлкон недоверчиво улыбнулся. С чего бы это старик вдруг взял его сторону?