Серж Брюссоло - Дом шепотов

Внезапно повисло тягостное молчание. Чай остыл. Настасья была не в силах скрыть нервозность.

– Извините, я сорвалась, – сказала она. – Наверное, я показалась вам сумасшедшей… Но мне стало гораздо легче после разговора с вами. Уже так давно… так давно. Иногда мне становится так невыносимо тяжело! Гвеннола бывает такой неблагодарной. Она смеется над моим возрастом, обзывает меня старухой. Заходит в ванную и хохочет, показывая пальцем на мои груди. Говорит: «Какие чудные уши спаниэля!» Я делаю вид, что смеюсь, но мне трудно сдержать слезы. – Она остановилась, собралась с силами и объявила: – Если вы хотите ее видеть, придется принять ее правила игры. Ничему не удивляйтесь. Войдя в дом, будьте настороже. Случиться может все, что угодно, – как хорошее, так и плохое. Она может кинуться вам на шею и расцеловать или выстрелить в вас из карабина. Ей подарил его Джон Уэйн, вы знали об этом? Небольшой «винчестер» с золотым прикладом. Я предпочитаю предупредить вас. Именно поэтому у нас нет садовника. Гвен его запугала, и он уволился. То же самое со всеми остальными слугами. Они все уволились, один за другим. Некоторые даже угрожали судом. Я не хочу, чтобы с вами случилось то же самое. Если вы не чувствуете в себе сил идти туда, не ходите. Она разорвет вас на кусочки. Она, как все животные, чует запах страха за сотню шагов.

Сара заставила себя улыбнуться.

– После всего, что вы мне рассказали, мне ужасно хочется с ней познакомиться, – соврала она.

– Ну ладно, – сдалась Настасья. – Если все обернется плохо, бегите. Кричите, я приду и успокою ее. Будьте терпеливы. Сначала она будет изучать вас издалека, не показываясь. Оценивать вас. Если вы ей подойдете, она позволит вам играть в ее игру… – Экономка подняла руки, словно демонстрируя свое бессилие. – Ну вот, – закончила она. – Я все сказала. Могу только пожелать вам удачи. Если вы закончите партию, вы ее увидите, она будет стоять на последней клетке.

Сара в замешательстве покачала головой, в очередной раз улыбнулась и, зажав свои инструменты под мышкой, вышла из беседки и направилась к дому.

По обеим сторонам дороги, покрытой мелким голубоватым гравием, высились причудливые статуи. В конце концов Сара догадалась, что они представляют персонажей из фильма «Королевство безумной надежды». Она узнала капитана Пикабо, заклятого врага принцессы с глазами-незабудками, кого-то вроде Капитана Крюка [5], закутанного в немыслимые доспехи. Приглядевшись повнимательнее, девушка поняла, что то, что она приняла за мрамор, на самом деле было отделочным гипсом.

«Тут все фальшивое, – подумала она. – Я нахожусь внутри декораций к фильму. Эти огромные деревья с обрезанными кронами, возможно, всего лишь видимость».

Она подняла руку, чтобы потрогать дрожащие листочки на тощих деревцах, и улыбнулась – они оказались резиновыми!

В этом саду были перемешаны реальные и фальшивые растения. Калифорнийская сушь и редкие дожди позволяли сажать здесь «декоративные элементы», которые в любом другом месте не выдержали бы непогоды.

Дом был «подправлен» – это сразу бросалось в глаза. Фальшивый фасад скрывал настоящий. Добавленные там и сям детали превратили обычное здание в сказочный замок. Крепостные стены, эркеры, башенки, сооруженные из гипса, без конца подвергались атакам сантаны – этого горячего ветра, налетавшего из пустыни, – и уже начали осыпаться.

«Вперед! – скомандовала себе Сара, собрав смелость в кулак. – Партия началась».

Сжав зубы, она поднялась по ступенькам террасы и, толкнув двойную стеклянную дверь, оказалась в холле. Можно было подумать, что это королевский бальный зал. Люстры с подвесками и зеркала в позолоченных рамах придавали помещению сказочный вид. По обе стороны от мозаичного столика, на котором лежали рожок для игральных костей и пергамент, стояли каменные единороги в натуральную величину.

Озадаченная, Сара подошла к столику. Послание состояло из трех строчек, написанных корявым детским почерком. Она прочла:

Киньте кости. Если в сумме вы получите меньше шести, валите отсюда. Не пытайтесь жульничать. За вами следят. Если вы этого не сделаете, единороги проткнут вас насквозь – и поделом!

Сара сжала зубы, не понимая, стоит ли принимать угрозу всерьез. Она осмотрела скульптуры, не нашла никаких признаков механизмов и почувствовала облегчение. Через секунду она разозлилась на себя за то, что поддалась панике. Единороги были такие же гипсовые, как и все остальное. Она бросила кости. Девятка. Можно продолжать.

Слева донеслось злобное хихиканье. Смех хитрой маленькой девчонки, шалуньи, который сопровождался приглушенным звуком убегавших детских ног в тапочках. Сара решила идти в том же направлении. Маршрут оказался размечен цифрами, нарисованными прямо на полу!

Почти час Саре пришлось играть в эти утомительные прятки. Она переходила из одной комнаты в другую, решая глупые или вообще невразумительные загадки. Иногда кости заставляли ее отступить на десять клеток назад или требовали какой-нибудь фант. Ей велели снять левый башмак, потом пройти по коридору, держа туфлю на голове. Она должна была выпить содержимое чудесного бокала из богемского хрусталя. Жидкость оказалась такой горькой, что на мгновение Сара решила, что ее отравили.

Еще ей пришлось уколоть подушечку большого пальца серебряной булавкой и подписать кровью невнятный контракт. Понемногу ее охватил глухой гнев, затем раздражение сменилось страхом. Ей казалось, что за ней наблюдают. Хитренький смешок раздавался то дальше, то ближе, равно как звук убегающих ног в тапочках…

«Эта маленькая зараза меня опережает, – подумала Сара. – Она пишет эти дурацкие записки за две минуты до того, как я вхожу в комнату. Хочет взять меня измором».

Она задумалась о том, что может произойти, если, наплевав на задания, она бросится вдогонку за Гвеннолой и схватит ее за шкирку, как капризного котенка…

«Нет, – решила она обуздать свое нетерпение. – Это значит, что все усилия пойдут насмарку. Она откажется отвечать на мои вопросы. Лучше выполнить ее условия».

Когда она добралась до второго этажа, все приняло еще более неприятный оборот. Ее попросили снять всю одежду, сделать пи-пи в фарфоровый ночной горшок, расписанный сценами из «Королевства безумной надежды», и намочить в нем левую руку.

На этот раз Сара уже готова была отказаться, страшась того, что будет потом, однако, нервничая, она все же разделась, сложив одежду на алое бархатное кресло. Ей было любопытно, что Гвеннола подумает об ожогах, изуродовавших ее тело. «Она увидит, что я тоже в некотором роде чудовище, – размышляла Сара. – Если повезет, это внушит ей симпатию ко мне. В конце концов, не такие уж мы и разные».