Нельсон Демилль - В никуда

Она пошла к ближайшему бунгало метрах в тридцати от нас. А я стоял и размышлял. За один день я проделал путь, который шел с боями пять месяцев. Можно было бы немного задержаться в Ашау или Кесанге. Хотя, наверное, довольно с меня. Я понимал, что больше никогда сюда не вернусь.

И еще я вспомнил, чем напичкал голову Сьюзан, и опять решил, что довольно.

Она снова появилась на дороге и сообщила:

– Нас пригласили поужинать и остаться на ночлег. Но аперитив мы уже пропустили.

– А что на ужин? – спросил я.

– Рис.

– Рассыпчатый или разваренный?

– Разваренный. В течение получаса должен прийти автобус. Местный.

– И когда же он прибывает в Хюэ?

– Когда прибудет, тогда и прибывает.

– Понравился денек?

– Пол, это был потрясающий день. Я искренне тебе благодарна. Вопрос в другом: ты-то как?

– Прекрасно. Если со мной будет что-нибудь не так, я тебя немедленно извещу.

– Эта ваша война... – начала она и закурила. – Не представляю, как вы могли жить так целый год...

Не каждому доставалось прожить целый год, подумал я, но вслух не сказал.

Мы молча стояли на обочине шоссе № 1 и ждали, когда с севера появится свет фар.

– А что, если сейчас подъедет патруль? – поинтересовалась Сьюзан. – Наши действия: нырнем в кусты или останемся стоять?

– Будет зависеть от моего настроения.

– Мы ждем автобус на Хюэ. С вас штраф десять долларов.

– Гиблое место.

– Люди здесь очень хорошие, – возразила она. – Меня сейчас так сильно упрашивали остаться на ужин.

– Крестьяне-то хорошие. Чего не скажешь о политиках, солдатах и копах.

– Ты коп и солдат. А ничего.

– Временами, – ответил я. – Полковник Манг хочет тебя выставить вон. Почему бы тебе в самом деле не поехать домой?

– Куда?

– В Ленокс, штат Массачусетс.

– Зачем?

– А почему бы и нет?

– Тогда скажи мне вот что: почему ты не возвращаешься в Бостон, а живешь в Виргинии?

– У меня в Бостоне ничего нет.

– А в Виргинии?

– Тоже ничего.

Сьюзан помолчала и некоторое время разглядывала мерцающий кончик сигареты.

– Давай уедем куда-нибудь вместе, – наконец предложила она.

– Тебе надо бросить курить, – ответил я.

– Ну хоть одну сигаретку после постели.

– Все равно получится полпачки в день.

Она рассмеялась.

– Договорились.

С севера к нам приближались фары большого автомобиля, и я уже различал освещенные окна автобуса. Вышел на пустынную бетонку и принялся махать рукой.

Автобус остановился, дверь открылась, и мы вошли в салон.

– Хюэ, – сказал я водителю.

Он с любопытством покосился на меня и на Сьюзан.

– Один доллар.

Самая выгодная сделка дня. Я дал ему два. Шофер улыбнулся.

Автобус шел полупустым, и мы легко нашли два соседних свободных места. Автомобиль был старым, наверное, еще французским. Лавка – деревянной. Пассажиры с интересом разглядывали нас: видимо, мы не очень подходили под тип завсегдатаев этого рейса.

Автобус ехал на юг и останавливался в каждой самой захудалой деревне. И еще останавливался, если кто-то ему голосовал. Люди входили и выходили. А Сьюзан радовалась, что попала в автобус для курящих, хотя во вьетнамском автобусном парке таких было ровно сто процентов. Она держала меня за руку и смотрела в окно, в черную пустоту ночи.

Между мертвым городом Куангчи и восстановленным Хюэ не было ни одного крупного центра. Но вот местность, насколько можно было видеть из автобуса, стала цивилизованнее – начали попадаться дома, фонари, рисовые посадки, и я решил, что мы покинули провинцию Куангчи и едем по провинции Хюэ.

Я вспомнил Куангчи. Хорошо бы посмотреть мой старый базовый лагерь, район высадки Шарон и французский форт, который получил название района высадки Бетти. Но эти места, где я провел большую часть того года, существовали только в моем воображении и на выцветших фотографиях. Странно испытывать ностальгию и с нежностью вспоминать места боев. Но эти места – лагеря, где мы обитали, прилавки торговцев, бордели, массажные салоны, госпиталь, который мы снабжали едой и лекарствами, буддийская и католическая школы, куда мы отдавали бумагу и шариковые ручки из своего месячного довольствия, церковь, где мы подружились со священником и монахиней, – все это исчезло с лица земли и осталось только в памяти старейших из нас.

Может быть, я слишком долго тянул с возвращением. Может быть, надо было вернуться прежде, чем затянулись видимые и психологические шрамы, прежде чем умерло или состарилось военное поколение. Десять – пятнадцать лет назад я бы увидел здесь нечто иное: больше развалин, больше бедности. Но в то же время больше старого Вьетнама, никаких автобусов "ДМЗ-тура", никакого Замороженного мира, никаких рюкзачников и японских и американских бизнесменов.

Но жизнь продолжается – все становится лучше. Не исключение и провинция Куангчи. Одно поколение уходит, другое рождается.

– Извини, что сломал твою приятную жизнь во Вьетнаме, – проговорил я.

– Она была не такой уж приятной, – ответила Сьюзан. – Мне хотелось чего-нибудь остренького, вот я и получила. Хотелось послушать о войне, ты мне рассказал.

– Все. Больше не буду.

Автобус ехал дальше, а мы сидели и разговаривали.

– На чем же нам завтра ехать? – поинтересовался я.

– На слонах.

– Сколько потребуется?

– Три: один для тебя, один для меня и третий – для моих нарядов.

Я улыбнулся.

– Как ты думаешь, – спросила Сьюзан, – полковник Манг будет за нами следить?

– Постараюсь, чтобы у него ничего не получилось, – ответил я и добавил: – Пистолет с собой не бери.

Она промолчала.

Некоторое время мы думали каждый о своем.

– Я нисколько не расстроена насчет того факса, – проговорила Сьюзан.

– Отлично. Какого факса?

– Того, в котором ты пишешь, что спишь с врагом, и передаешь привет С.

Я промолчал, и Сьюзан больше не говорила об этом.

– Когда полковник Манг вспомнил про аварию полицейской машины, у меня опустилось сердце, – поежилась она.

Я опять не ответил.

– А что, если он отыщет Кама или его хозяина?

– Тогда у нас возникнут большие проблемы, – честно признался я.

– Пол, я боюсь. Давай удерем из страны, пока нас не обвинили в убийстве.

– Отличная идея. Завтра же улетай в Сайгон, а оттуда дальше в Америку.

– А ты?

– Мне надо тут кое-что доделать. Завтра я отправлюсь в глубь страны, и полковник Манг меня не достанет. А в Ханое кое-кому позвоню и попрошу укрыть меня в посольстве. После этого будет зависеть от Вашингтона и Ханоя, как и когда я отправлюсь домой. Надеюсь, Вашингтону это обойдется не меньше чем в миллион иностранной помощи.

– Не смешно.

– Сьюзан, отправляйся домой. Лети в Сайгон и первым самолетом – в США.