Барбара Серанелла - Вы только не обижайтесь

– Шах.

Она опять пыталась просчитать варианты, и он предложил:

– Дать тебе блокнот?

Она кивнула, соглашаясь.

Пока она писала, он рассматривал ее лицо. Складка у нее между бровями стала глубже, ноздри едва заметно раздувались. Он не стал загонять ее в угол, но он ее связал. Сейчас, сейчас она это увидит. Есть! Он понял это по ее глазам. Черт! Как же это его возбуждало!

– И о чем же ты хотел спросить? – заговорила она наконец.

– Сейчас не время задавать вопросы. – Он поднялся и взял ее за руку. – Пойдем, – сказал он. – Я покажу тебе остальную часть дома.

Позже – много, много времени спустя – ее голова лежала у него на плече. Лениво водя пальцем по его груди, она сказала:

– Это был хороший прием.

Он пригладил ей волосы.

– Какой?

– Сам знаешь, – ответила она. – Когда ты притворился, будто сделал ошибку. Надо будет мне его запомнить.

– Если сумеешь зайти завтра, – сказал он, – я передам тебе все, что у меня есть на того парня – байкера с гранатой.

– Судя по всему, гадкий тип, – отозвалась она, прикусывая зубами его сосок.

Блэкстон невольно застонал.

– Угу, – подтвердил он, поворачиваясь к ней. – Он избил проститутку, а она обратилась к нам.

– Надо же! – пробормотала она и приникла к нему всем телом. – Это она молодец.

Он уткнулся лицом ей в шею, потому не расслышал ее слова, но она вывернулась и повторила вопрос:

– Она запомнила, в какой он был машине?

О чем это она его спрашивает? Он никак не мог сосредоточиться. Похоже, вся его кровь отлила от мозга в другие части тела.

– Взятая напрокат, номера Орегона. Она сказала – «меркюри-комет».

Клер прижала ладонь к его губам.

– Хватит о работе, ладно? Отложим дела на завтра.

Она притянула его к себе. Но на этот раз отстранился он.

– Моя очередь спрашивать. Джон Гарилло работал на вас? Он был информатором?

– По-моему, ты зря потратил свой вопрос. Ты ведь и сам уже обо всем догадался.

– Это означает «да»? – уточнил он.

Но она не ответила: она слышала только шум крови у себя в ушах, чувствовала лишь жар своих бедер и не могла остановить их ритмичного движения. Это было нечто невероятное. В его затуманенном сознании мелькнула мысль: наверняка она занимается йогой или еще какими-то экзотическими упражнениями. И тут все разговоры о работе стали просто ни к чему.

Они занимались любовью, пока не обессилели оба. А потом Клер мгновенно провалилась в глубокий сон.

Блэкстон прислушивался к ее ровному дыханию. Где-то поблизости по рельсам прогрохотал состав. Блэкстон решил, что это товарняк, идущий на юг. Он знал все звуки железной дороги: гудки и свистки, которыми локомотивы приветствовали друг друга, визг их тормозов. Даже с расстояния в несколько миль он мог определить, приближается состав или удаляется. Он смотрел в открытое окошко на звезды и перебирал в памяти события прошедшего дня – и это в высшей степени приятное его окончание. Он ни о чем не сожалел, и, судя по тому, как она блаженно улыбалась во сне, у нее тоже не было сожалений. Какое-то смутное воспоминание крутилось у него в голове – что-то он недавно то ли видел, то ли слышал, – но сейчас он был так утомлен, что и не пытался ухватить неуловимую мысль. Ничего, решил он, зевая, если мысль того стоит, завтра он непременно додумает ее до конца.

Он закрыл глаза, и на грани сна и реальности в его подсознании возникла картинка: лампа у его кровати превратилась в ферзя Клер. Да ведь она поставила мне шах, понял Блэкстон. И, засыпая, успел подумать: я должен срочно что-то предпринять.

В среду утром Манч разбудил телефонный звонок. Звук доносился издалека. Нет, звонят, конечно, не ей… Окончательно проснувшись, она повернулась на своей койке и уставилась на покрытые надписями стены, удивляясь тому, что так хорошо выспалась. Сбросив тонкое шерстяное одеяло, она встала и подошла к двери камеры.

– Мне можно позвонить? – спросила она надзирательницу.

Надзирательница, рыжеволосая мулатка, оторвалась от чтения газеты.

– Может, попозже. – Она было вернулась к странице, но тут же снова подняла взгляд на Манч, осматривая ее запачканный смазкой комбинезон. – Ты работаешь на автозаправке?

– В гараже в Валли.

«По крайней мере работала до вчерашнего дня», – подумала она. Кто знает, что теперь будет.

– И что ты там делаешь? Меняешь масло?

– Регулирую двигатель, меняю тормоза, сцепление, проводку. Все что угодно.

– А с «шеви» работала?

– «Шевроле» – мои любимые машины, – ответила Манч, подходя ближе к решетке, которая их разделяла. – У вас какой?

Надзирательница отложила газету.

– «Камаро» шестьдесят седьмого года.

– «Ралли Спорт»?

– «Супер Спорт».

– Классная машина.

– Когда не барахлит, – бросила та.

– С ней что-то не в порядке? – спросила Манч.

– Да. Когда становится жарко…

– …она не заводится, – закончила фразу Манч.

Надзирательница передвинула стул ближе к камере Манч.

– Я поменяла аккумулятор, зажигание, стартер…

– Проблема не в них, – сказала Манч. – Когда вы поворачиваете ключ, то даже щелчка нет, так?

– Точно.

– Но если выждать минут двадцать, то она сразу же заводится.

– Ага, вот именно!

Манч прочла нагрудную табличку надзирательницы.

– Мне уже приходилось иметь с этим дело, полисмен Риз, – сказала она. – А мне правда нельзя попасть к телефону пораньше?

Надзирательница посмотрела в оба конца коридора.

– Я не знаю, что ты сделала, милочка. Но мне приказано тебя изолировать.

– Значит, покурить тоже нельзя.

– Извини, – сказала надзирательница. – Так как ты отладила те машины?

– Поставила дополнительный соленоид. Дайте мне бумагу и карандаш, – предложила Манч. – Проще будет, если я нарисую схему. Вы отнесете ее своему механику, и он все сделает.

Надзирательница дала Манч блокнот с желтой бумагой, каким пользуются адвокаты, и шариковую ручку и стала смотреть, как Манч рисует квадратик с двумя столбиками, которые обозначила значками «плюс» и «минус».

– Это ваш аккумулятор, – объяснила Манч. – Он дает двенадцать вольт.

Надзирательница кивнула.

– Так, – продолжила Манч. – Соленоид стартера, – тут она нарисовала цилиндр в нижней части листка, – установлен на верхней части стартера. Чтобы включить стартер, ему нужно от восьми до десяти вольт. Соленоид – это, в сущности, привратник. Когда он получает сигнал от ключа зажигания, то открывает путь току от аккумулятора к стартеру. Пока все понятно?

Женщина кивнула, явно заинтересованная.

– У вас передача автоматическая?

– Да.

– Ладно.

Манч нарисовала еще несколько квадратов и кружков, объясняя, как работает каждое устройство.

– Изоляция на «шеви» старых моделей часто портится и дает утечку тока, особенно когда жарко. Чтобы соленоид стартера заработал, он должен получить сигнал как минимум в восемь вольт, но к тому времени, как ток до него доходит, там остается уже всего шесть или семь вольт.