Т. Паркер - Безмолвный Джо

Но я мало обращал внимания на боль. Единственное, о чем я мог думать, – это о том, что я никогда не видел прежде семью Троны. Мне хотелось погрузить свое воспаленное лицо в холодную воду, но в "комнате для раздумий" не было раковины. На следующий день я попробовал изобразить их цветными карандашами, и рисунок вышел довольно приличным. Он висел на стенке рядом с моей кроватью, пока кто-то не сорвал его, оставив только два уголка со следами скотча.

Я написал им несколько писем, которые прятал у себя под матрасом. Мысли о них не оставляли меня ни на минуту. Ни наяву, ни во сне, когда мне представлялось, как мы вместе летим на космическом корабле к их планете, где все, что от тебя требуется, – это веселиться и быть вместе. Но я никогда не упоминал имен Уилла и Мэри-Энн в разговорах с воспитателями или кем-либо другим, потому что уже в пять лет твердо усвоил, что сны не сбываются, а мечты, которыми ты делишься с другими, почти всегда приводят к собственному унижению.

Через неделю после той драки меня вызвали в кабинет директора. Я брел туда с опаской. Взглянув на табличку с девизом, висевшую рядом с входом в кабинет, я прочел давно знакомые слова: "Исправляй ошибки прошлого, береги настоящее, создавай будущее". У меня перехватило горло.

Но в кабинете меня ждали они, Уилл и Мэри-Энн, существа с другой планеты. Будущее, которое я мысленно создавал. Я сидел, слушая директрису, и постепенно до меня доходило – с трудом пробиваясь сквозь стену страха и пессимизма, – что начался процесс моего официального усыновления семьей Уилла и Мэри-Энн Трона. Ее слова прозвучали как во сне – очень приятные, но такие же иллюзорные и неуловимые.

– Джо, это значит, что если ты будешь вести себя достойно, то Уилл и Мэри-Энн смогут через некоторое время стать твоими приемными родителями.

Я застыл на стуле, ожидая окончания сна. Но это и в самом деле было начало новой жизни.

Я забрал Мэри-Энн, и мы выехали с ней из Тастина, направляясь в Джамбори, где находился Музей искусств.

Она с отрешенным видом сидела сбоку от меня, одетая в простое черное платье, устроив сумочку на коленях, сложив сверху руки, и смотрела в окно.

– Когда я была девочкой, на месте этих жилых кварталов были апельсиновые рощи, – произнесла Мэри-Энн. – Когда-то папа продал эти участки, выручив кругленькую сумму. Глядя на эти места, я хотела бы опять видеть здесь апельсиновые деревья. Хотя, имея столько доходов, как у меня, легко говорить.

– Людям надо где-то жить. И для некоторых лучше жить поближе к работе, чем любоваться деревьями.

– Назови-ка три имени из какой-нибудь исторической эпохи.

– Ты, папа и Линкольн.

Она замолчала, задумавшись.

– Я знаю, ты хотел сделать мне приятное, Джо. Давай сменим тему.

– Лето уже в разгаре, – заметил я.

– Я вспоминаю о рафтинге в Хантингтоне.

– Давай повторим этот рафтинг, когда вода прогреется.

Моя мать очаровательна – хорошо сложенная женщина со светлыми прямыми волосами, голубыми глазами и прекрасным лицом. У нее легкая озорная улыбка. Я влюбился в нее в пятилетнем возрасте, во время второй нашей встречи. Мое сердце хотело слиться с ее сердцем и там остаться навеки. Я считал, что Уилл и Мэри-Энн Трона – самые очаровательные люди на земле, и не понимал, зачем им еще мог кто-то понадобиться. До меня не доходило, как я переберусь из своего детдома в дом этих двух изумительных людей у подножия душистых холмов. Я не мог в это поверить, подозревая, что здесь кроется недоразумение или розыгрыш.

И лишь много позднее Мэри-Энн рассказала мне, что я стал для них настоящим чудом. После рождения Гленна Мэри-Энн и Уилл хотели еще одного ребенка, но, как они ни пытались и ни консультировались со специалистами, ничто не помогало. После шести лет бесплодных надежд наступило полное разочарование, но Уиллу в голову пришла идея поговорить с одним из сотрудников детского дома в Хиллвью, и так возник мой вариант. До этого ни у Уилла, ни у Мэри-Энн не было планов усыновлять уже взрослого ребенка. Однако в следующие выходные Уилл Трона появился в библиотеке нашего детдома, чтобы взглянуть на меня. Так мой вариант стал для всех нас воплощенной мечтой.

Мы пообедали рядом с музеем, а потом выпили лимонад, сидя под ласковым, неярким солнцем.

– Мама, мне бы хотелось знать, чем отец занимался. Ты была к нему ближе других. Он тебя любил и доверял. Может быть, он рассказывал тебе о своих планах на тот вечер, о Саванне Блейзек или о ком-либо другом. Мне необходимо это знать, чтобы сопоставить факты.

Мэри-Энн снова взглянула на меня, подбородок у нее задрожал. Она глубоко вдохнула и тихо произнесла:

– Джо, Уилл был чемпионом мира по сокрытию от меня своих тайн.

– Но ты должна была что-нибудь слышать, чувствовать, куда все клонится.

– В таком случае уточни, что именно тебя интересует. И я подумаю, с чего начать.

– Ладно. Почему папа с таким недоверием относился к Джеку и Лорне Блейзек?

Она внимательно взглянула на меня сквозь большие темные стекла очков.

– Он ненавидел Джека – ты это знаешь. Ненавидел его политику, его деньги, все, что его касалось. Полагаю, эта ненависть и породила недоверие. А насчет Лорны ничего не могу сказать.

– В ту ночь, ночь его гибели, он собирался забрать Саванну Блейзек и отвезти ее в детский дом Хиллвью, а не вернуть родителям.

– Наверное, это связано с деньгами?

– Нет. Деньги он уже собрал.

– Тогда узнал что-то новое?

– Но что именно, мама? Это мне и хочется узнать.

Она покачала головой.

– Не могу дать тебе того, чего у самой нет. А может, он никогда и не собирался возвращать ее им.

Любопытно, об этом я как-то не подумал.

– А почему?

– Не знаю, Джо. Просто размышляю.

Поскольку на кону стояла жизнь одиннадцатилетнего подростка, то это можно было как-то объяснить. Уилл мог просто воспользоваться этим шансом, чтобы отравить жизнь Джеку Блейзеку и самому насладиться муками противника. Ведь Джек был для него средоточием всего самого отвратительного.

Блейзек безмерно богат, и его влияние в округе очень велико. Недавно, например, он протолкнул двух политических деятелей в ассамблею штата Калифорния, в основном за счет денежной поддержки их избирательной кампании через Исследовательско-оперативный комитет "Лесного клуба". Таким же образом он организовал поддержку своим кандидатам в палату представителей конгресса США, как на юге, так и на севере округа. Он заседал в советах руководителей одиннадцати компаний, каждая из которых входит в список пятисот самых процветающих фирм. Его общее состояние составляет двенадцать миллиардов долларов. При этом он на четыре года младше Уилла.

– А как насчет аэропорта, Джо? Уилл часто говаривал, что если бы у него хватило сил... он бы с удовольствием разрушил эти идиотские планы.