Марина Серова - Похищение по расписанию

Николай отличался простотой и сообразительностью.

— Сейчас на проверки времени нет, но попозже займусь. Спасибо, Коль.

А еще он иногда мыслил очень нестандартно.

— Если поймешь, что больше амбре в своей машине выносить не в силах, то дам тебе свой «мерс». Зверь. Ты не смотри на то, что еле-еле колесами перебирает — это он спит и ленится. Но — безотказный. И ломается редко. А, и в салоне никогда плохо не пахло.

Позже я все-таки отогнала машину в ремонт. Неприятный запах действительно источал засорившийся салонный фильтр.

Но сейчас с «Фольксвагеном» было все в порядке за исключением того, что я не могла им воспользоваться из-за риска быть замеченной там, где меня не должно было быть априори. Поэтому я хотела одолжить у Коли его «Мерседес». По возможности на целый день. Проблема была в том, что я собиралась зайти к нему ранним утром, а могла и вовсе не застать его дома.

Колян дверь открыл не сразу, а когда появился на пороге квартиры, то был готов, судя по решительному взгляду, судиться до потери пульса с тем, кто разбудил его в такую рань.

— Ты, — резюмировал он и ни слова не говоря отступил, пропуская меня внутрь квартиры. Я послушно шагнула в прихожую.

— Срочное дело. Мне нужна твоя машина, Коль. До вечера.

— Да забирай, — он протянул руку в сторону, к вешалке, на которой отдыхала его верхняя одежда. Запустил пальцы в нагрудный карман куртки и вынул из него ключи. — Помнишь, где припаркована?

— Помню.

— Хорошо. Значит, не надо одеваться и идти с тобой. Глаза слипаются.

— Прости, Коль. Но… серьезно? И не спросишь, зачем мне нужна твоя машина?

— Если нужна, значит, нужна. Значит, есть причина, — хмуро отозвался Колян, уходя в комнату. — Подожди, документы и доверенность дам.

Он вручил мне бумаги и добавил:

— Удачи. Смотри, что за окном творится.

Покидая подъезд через пять минут, я решила непременно узнать о том, все ли в порядке у моего соседа. Потом, когда все закончится. Доброта, отзывчивость, понимание — это все, конечно, хорошо. Но не может быть, чтобы он так легко согласился мне одолжить свой «Мерседес». И потом, у него могли быть свои дела, о которых я не знала. Может быть, просто попала на его выходной?

Сказка, да и только. Вот только финал пока не известен никому.

Подъезжая к Пятницкой, я уже прикидывала, где смогу остановиться и провести время в ожидании. Приехать я решила сильно заранее, потому что, подобно Сапсанову, тоже попробовала просчитать все риски. В голове засело одно: обмен может состояться не в том месте и не в то время, о котором похитители сообщили Игорю Дмитриевичу. Если они что-то изменят в своем плане, то я об этом не узнаю уже никак. К примеру, перенесут место встречи. А вот если перенесут время сделки, то бога ради — я подожду.

Итак, я оказалась на углу Пятницкой улицы. Осмотревшись, заметила, что машины паркуются прямо около тротуара, одна за другой. Выбрав свободное место, я поставила «мерс» очень удачно: мне открывался обзор всех подъездных путей. К тому же, на углу улицы было довольно открытое пространство, и каждый, кто попадал в поле зрения, не сразу исчезал из него, а некоторое время был в районе видимости.

С этого места я и решила вести видеосъемку.

До начала операции оставалось несколько часов, которые необходимо было как-то убить. Я успела прослушать аудиозапись, которую мне прислал «жучок», оставленный в кабинете Сапсанова, но из-за посторонних шумов ничего путного расслышать не удалось. Скорее всего кто-то открыл в кабинете окно, и звуки ветра «растворили» четкую слышимость. Однако кое-что мне все-таки удалось разобрать, и я сразу узнала звук, с которым выдвигался из письменного стола Сапсанова сейф. Стало ясно, что он готовит выкуп. Шуршание, какие-то постукивания — такие звуки могли исходить от чего угодно. Но вот громкий скрежет закрываемой застежки-«молнии» ни с чем спутать было нельзя.

Когда в кабинете наступила тишина, я все же решила подождать еще немного. И услышала вдруг слова, произнесенные Игорем Дмитриевичем. Он явно разговаривал с кем-то по телефону.

— Скоро выдвигаемся. Как вы там? Сын? Понял. Главное, не дергайтесь. Не надо паниковать. Я все сделаю. Просто слушайся меня. Скоро все закончится, помни об этом. Все будет хорошо. Нет, я не буду с ним разговаривать. После, все после. Отбой.

Хлопнула дверь, в кабинете воцарилась тишина. Я задумалась, глядя в окно. Подобный разговор Сапсанова с кем-то я уже слышала. Оба этих диалога произошли уже после похищения Ксении. И почему у меня такое ощущение, что в этом деле присутствует кто-то еще, о ком мне суровый папаша так и не рассказал? Это явно не его помощник Щеглов — зачем ему звонить, если он всегда рядом? Это не бывшая супруга — вот тут доказательств у меня не было, но я могла бы голову на отсечение дать. Не с ней он говорил. Вряд ли это был его армейский друг, который придет освобождать Ксению со своим спецназом. Вряд ли он приказал бы ему слушаться. И откуда эта уверенность в том, что все закончится хорошо?

— Черт, — осенило меня, и я заговорила сама с собой. — Какого лешего здесь происходит?

Ответов не было. Прекрасно понимая, что все это только мои домыслы, я постаралась все-таки сосредоточиться на том, что скоро должно было случиться.

Время шло. Ждать оставалось не так уж и долго.

Дождь со снегом не унимался. Сильно ухудшилась видимость. Я долго настраивала видеокамеру, чтобы иметь возможность по максимуму зафиксировать все детали грядущего мероприятия. Камеру мне подарила тетя Мила. Запомнила мои слова, когда я остановилась около полки с видеотехникой в одном из магазинов, куда мы зашли, чтобы купить новый утюг вместо недавно почившего.

— Мечта, — сказала я, разглядывая видеокамеру. — Ювелирная работа. Обрати внимание, теть Мил, какой мощный зуммер, и без потери разрешения.

— Можно подглядывать из нашего дома за тем, как продавцы на рынке незаметно давят на чашку весов, чтобы товар весил больше, — заметила тетя Мила.

Рынок, к слову, был в километре от нашего дома.

— Не выйдет, — ответила я. — Между домом и рынком находится сквер, а там высокие деревья.

— Значит, надо вести съемку с крыши, — деловито отозвалась тетя Мила.

— Цена такой камеры тоже выше крыши, — пробормотала я. — Подвернется случай — обзаведусь.

Тетя Мила запомнила эти слова. Через несколько дней вручила мне коробку.

— А вдруг пригодится? — улыбнулась она.

Сейчас я держала камеру в руках, вспоминала этот случай и мысленно благодарила тетю. Да, теть Мил, ты как в воду смотрела.

Оставалось как-то закрепить камеру в неподвижном положении. Я достала из рюкзака штатив, установила опоры на приборной панели. И закончила как раз в тот момент, когда на углу улицы появилась странная парочка.