Марина Серова - Виноградная дорога

— Может, там никого и не было? — предположила я для пущей важности.

— Там явно кто-то был. На полу валялись разрезанные веревки, которыми пленник был связан, кусок скотча, которым ему заклеивали рот. Похоже, он разбил банку с маринованными огурцами и осколком разрезал шпагат. В принципе, это не так уж и сложно. Непонятно, каким образом ему удалось открыть притвор, стоя на довольно шаткой пирамиде. Заметь, сверху на него давила тумбочка, набитая книгами. Тем не менее пленнику удалось как-то выбраться наружу.

— Это чистая физика. Нужно использовать правило рычага, — сумничала я.

— Вот я и говорю, что этот человек подготовлен к подобным ситуациям. Он знает, как из них выкарабкиваться. Бомжи, конечно, изворотливы, но не настолько. Думаю, этот прошел школу спецназа. Либо ему кто-то помог, — Киря прищурился, присматриваясь к моей реакции.

— Надеюсь, ты не на меня намекаешь? — усмехнулась я. Володька стушевался. Похоже, у него были такие предположения, но доказательств тому не имелось. — Владимир Сергеевич, а ты зачем мне это все рассказываешь?

— Рассчитываю на твою помощь.

— Все, что могла, я уже сделала — узнала, что Венчика похитил водитель Бусыгина.

— Да, но если бы нам хотя бы на час-другой раньше удалось бы получить эту информацию, то мы бы нашли твоего приятеля в погребе. Увы, — Кирьянов развел руками, — мы опоздали. Вот где теперь его искать?

— Не знаю.

— Ты подумай, и если что-то придет в голову, то сообщи, — Володька поднялся из-за стола. — Спасибо за кофе.

— Пустяки! Заходи еще.

— Таня, а ведь ты изначально ошиблась, когда говорила, что Венчик уехал в восточном направлении, — подколол меня Кирьянов напоследок.

— С кем не бывает.

— Да, конечно, я тоже иногда ошибаюсь, — мой гость стал топтаться у порога, словно хотел что-то сказать, но никак не решался это сделать. — Так ты все-таки подумай, где сейчас может находиться тот, кто называет себя Аясовым.

— Да, конечно, подумаю.

— Так я пойду?

— Володя, я обязательно тебе позвоню. Если меня осенит какая-нибудь идея.

Кирьянов согласно кивнул и потянул руку к замку. Мой гость ушел, но у меня создалось впечатление, что он все еще здесь, будто в квартире остался его невидимый двойник. Как и после первого Володькиного визита, я стала проверять квартиру на наличие «жучков». В этот раз кнопка детектора прослушивающих устройств замигала едва ли не сразу после включения. Хорошо, что я отключила звуковой сигнал, иначе «жучок», торчащий в углу дверного проема между прихожей и кухней, передал бы этот характерный звук тому, кто меня прослушивал. Поиск «жучка» стал бы косвенным доказательством того, что мне есть что скрывать.

Я не имела морального права обижаться на Кирю. Он выполнял свою работу, а я — свою. Венчик нанял меня, чтобы я нашла того, кто убил Вику. И поскольку он был моим клиентом, мне приходилось смотреть подполковнику Кирьянову в глаза и нагло врать, что мне неизвестно место нахождения Аясова.

К этой фамилии я привыкла, но она принадлежала неизвестному. Одинокий человек пропал без вести, а через какое-то время его паспорт был вручен другому. Бомж, не помнящий своего прошлого, стал Аясовым Вениамином Руслановичем. Такое сочетание фамилии-имени-отчества сразу показалось ему неродным, но он постепенно свыкся с ним. Теперь, когда из закоулков памяти Венчика стали всплывать разрозненные факты прошлого, чужое имя стало причинять ему душевный дискомфорт. Возможно, он вспомнил за ночь что-то очень важное. Мне нужно было ехать на съемную квартиру, но я догадывалась, что за мной снова будут следить. Выйдя на балкон, я увидела у соседнего подъезда одну из тех машин, на которой ездила за мной «наружка». Вчера днем наружное наблюдение с меня сняли, потому что оно понадобилось для другого дела. После таинственного исчезновения подозреваемого в убийстве из поселка Венькино моя скромная персона снова попала под подозрение. Это и неудивительно, ведь я засветилась там на своем «Ситроене».

Теперь Венчик стал моим заложником. В лучшем случае за неполные трое суток мне удастся найти убийцу Бусыгиной. Тогда уже не будет смысла скрывать Аякса от правоохранительных органов. Он окажется на знакомой улице и, возможно, что-то вспомнит. В худшем случае убийцей окажется он сам, точнее, его второе Я. Возможно, Венчику удастся избежать тюремного срока, но от принудительного психиатрического лечения ему не отвертеться. Что будет со мной, я даже боялась предположить. Статья за укрывательство преступника меня не вдохновляла. Похоже, мне не стоило запирать своего клиента на ключ. Пусть бы шел на все четыре стороны! Если я не придумаю, как незаметно добраться до Стрелковой улицы, чтобы выпустить Аякса, то через два дня он столкнется лицом к лицу с хозяином квартиры. Что за этим последует, можно было только предполагать. Я загнала себя в ситуацию, которую шахматисты называют патовой. Венчик был заперт на съемной квартире, а я находилась под колпаком у Кирьянова и его оперов.

Сварив себе новую порцию кофе, я стала цедить его небольшими глотками, и ко мне пришло осознание, что все не так безнадежно. Надо доводить расследование до логического конца, причем делать это как можно быстрее. Я снова мысленно вернулась в Князево и попыталась расставить всех присутствующих в усадьбе Бусыгиных по своим местам.

…После завтрака Вика искала в столовой подходящее место для своей аппликации. Охранник Филипп обходил периметр, его видела Соня, которая собирала овощи в теплице, и Лиза, убиравшаяся на втором этаже. Арсений периодически попадал в поле зрения охранника. Венчика минут тридцать никто не видел. Лиза застала его над трупом и была уверена, что это именно он убил Викторию. Так она сказала прибывшей на место преступления опергруппе. Был ли Венчику какой-то смысл покушаться на ее жизнь? Был, если она видела, как он вонзал нож Вике в печень, и он знал, что засветился непосредственно в этот момент. По словам Кирьянова, Лиза не являлась свидетельницей самого процесса убийства. Возможно, она соврала, потому что боялась за свою жизнь. Именно поэтому она перестала ночевать дома. Однако преступник ее все равно нашел и попытался устранить.

Вряд ли Венчику, который в то время прятался на моей конспиративной квартире, было под силу спланировать устранение свидетельницы. Он читал книги, ремонтировал кофемолку и пылесос, смотрел телевизор. Не исключено, что он выходил из дома не только в тот день, когда показывали репортаж о сносе дома, но и накануне. Однако я склонялась к мысли, что на Коняхину покушался кто-то другой. Ее пытались убить тем же способом, что и Вику. Лезвие ножа скользнуло по ремню, поэтому удар оказался не смертельным, но достаточно опасным для жизни Лизы.