Марина Серова - Алый привкус крови

Я подождала, пока троица пройдет мимо меня, выждала некоторое время, а потом еле слышно пошла вслед за ними, готовая в любой момент скользнуть под сень деревьев. Однако те, за кем я следила, особо не смотрели по сторонам — шли они молча, точно погруженные в свои мысли, двигались плавно и практически бесшумно.

Наверное, если б я была суеверным человеком, сочла бы их за призраков или духов умерших, однако еще раз повторю, во все эти готические сказки никогда не верила и вряд ли поверю. Но замаскировались они, надо сказать, превосходно — за живых людей сразу и не примешь.

Ладно, посмотрим, кем они окажутся на самом деле…

Как я и предполагала, трое «магов», как прозвала я их про себя, направлялись к могиле Надежды Инюшевой, где, по словам Мэри, проводили свои сборища сатанисты. Может, эти трое — вовсе не участники готического форума, а те самые сатанисты? Вдруг и те и другие назначили встречу именно сегодня, в одно и то же время, в одном и том же месте? Интересно, как они будут вести себя друг с другом? Устроят разборки, столкновение из разряда «стенка на стенку»? Или попытаются найти компромисс, кладбище-то большое, что им всем далась эта могила?

Однако пока «ритуальное место» пустовало — троица пришла первая, когда никого другого не было. По-прежнему не говоря ни слова, они встали вокруг могилы, образовав своими фигурами вершины равностороннего треугольника. Один из людей в капюшоне положил на землю черную сумку, которую я сперва не заметила. Я стояла за толстым стволом дерева, росшего неподалеку, так, что меня никто из собравшихся видеть не мог, тогда как я все рассмотрела до малейших деталей.

Человек с сумкой (я окрестила его Главным) расстегнул ее и извлек какие-то предметы. Я напрягла зрение, чтоб рассмотреть, что за вещи он достал. Первый предмет я сразу распознала — это был белый, блестящий череп с черными впадинами-глазницами и кривой ухмылкой неровных зубов.

Затылок у черепа отсутствовал, вместо него имелась круглая впадина, которая делала череп похожим на сосуд для жидкости. Я вспомнила рассказ Мэри про то, как она сделала из найденного на кладбище черепа чашу, магический инструмент, который велел ей найти Кроу. Может, третий человек в капюшоне и есть Мэри?

Вряд ли, судя по состоянию, в котором я видела девушку во время последней нашей встречи, в ближайшее время ей точно не до ритуалов, обрядов и прочей магической практики. Она же ясно сказала, что хочет «выйти из игры». Значит, Мэри среди этих троих не было. Тогда кто? Кроу?..

Я стала наблюдать, как Главный вытаскивает остальные предметы. Как я уже догадалась, то были длинный, сверкающий в темноте обоюдоострый нож, больше напоминающий меч, длинный посох с изогнутым, фигурным навершием, видимо, жезл, и круглый диск, на котором были начертаны какие-то символы и знаки.

Итак, вот и магические инструменты — чаша-череп, меч, жезл и диск, или пентакль. Похоже, сейчас я увижу некое ритуальное действо… Интересно, они духа собрались вызывать или еще кого? Может, порчу наводить?

Я заинтересованно стала наблюдать за дальнейшими действиями Главного. Тот аккуратно разложил инструменты — череп поместил в изголовье могилы, прямо под надгробье с изуродованной фотографией, напротив положил пентакль, с левой стороны поместил меч, а жезл взял в правую руку.

Двое других участников действа стояли неподвижные, точно каменные изваяния. Со стороны могло показаться, что это — черные статуи. Человек с жезлом начертил в воздухе какой-то знак, другой рукой сделал некое размашистое движение и произнес какие-то слова на незнакомом мне языке. По звучанию это больше всего напоминало латынь или другой мертвый язык. Несмотря на то что я знаю множество иностранных языков, произнесенные слова я перевести не могла.

Хотя могло оказаться, что слова эти ничего не означают и никак не переводятся — может, Главный (а голос был явно мужской) их сам и придумал. Произнося свое неведомое заклинание, он поднял обе руки вверх и ухватил жезл с двух сторон. Остальные двое «магов» в балахонах повторили этот жест, с той лишь разницей, что в руках у них ничего не было.

Главный так и остался с поднятым вверх жезлом, а двое других откуда-то вытащили круглые свечи и расставили их вокруг инструментов. Установив свечу, ее тут же зажигали, и вскоре образовался мерцающий круг из маленьких огоньков. Когда со свечами было покончено, двое «ассистентов» Главного заняли свои прежние места. Тот опустил жезл, извлек из сумки какую-то бутыль, оплетенную ветвями ивы, и налил в череп-чашу жидкость, цвета которой я не смогла разглядеть. Затем он произнес еще какие-то неведомые мне слова, снова начертил жезлом некий символ и замер, как изваяние.

Остальные, как по сигналу, молча поменялись друг с другом местами и застыли, подняв вверх руки. Главный снова произнес какую-то тарабарщину, еще раз взмахнул жезлом, взял в руки длинную свечу и зажег ее от маленькой. Этой длинной свечой он начертил над чашей-черепом какой-то символ, больше походивший на шестиконечную звезду, хотя я не была до конца уверена.

По всей видимости, этот жест был сигналом ко второму «акту» магического спектакля — двое других «магов» подошли к черепу. Тот, что находился ближе к мечу, поднял его с земли, засучил левый рукав своего балахона и резким движением полоснул по запястью. Я даже со своего места рассмотрела красную полоску кровавой, свежей раны, с которой струйкой стекала капля крови.

Человек поднес окровавленное запястье к черепу, чтоб кровь стекла в углубление «чаши». Затем он передал меч другому «магу», и тот повторил те же действия — поднял рукав мантии, разрезал запястье, дал крови стечь в череп. После этого действа меч положили обратно на его прежнее место, а человек с жезлом по очереди дотронулся навершием до каждого из порезавшего свою руку человека.

Чем-то все это одновременно напоминало и цыганскую свадьбу — когда молодожены режут друг другу руки, а общую кровь выпивают как знак верности и любви, — или ритуал посвящения.

Я склонялась к последнему, так как, если бы происходила «магическая свадьба», молодожены резали бы не свои собственные запястья, а руку своего возлюбленного или возлюбленной. Хотя, если б не это обстоятельство, на свадьбу, только какую-то извращенную, это весьма походило. А Главный выполнял тогда роль венчающего странный, ритуальный брак…

В чем-то я была права — жест, выполненный жезлом, означал дозволение совершить следующее действо.

Я уже догадывалась, что будут делать «раненные» по собственному желанию участники ритуала. Первый, который резал руку вначале, взял в руки череп и сделал из углубления-чаши несколько глотков. Я почувствовала, как к горлу подступила тошнота — ну и гадость, пить из черепа!