Марина Серова - Месть русалки

Надежда сидела на лавочке. Один из мужчин подошел к ней, что-то спросил. Чекулаева кивнула, и честная компания устремилась в мужскую сауну.

— Женя, сегодня плаваешь гораздо лучше! — заметила Надежда. — Я не увидела пока ни одной ошибки! Давай еще четыре бассейна — и будет. Точнее, ты можешь плавать и дальше, все равно пока обучения нет…

Ага, как же. Я прямо-таки горю желанием плескаться в этом бассейне, держите карман шире! Против спорта, конечно, ничего не имею, но не в рабочее время…

Я быстро заработала руками и ногами, намереваясь преодолеть следующие полсотни метров как можно быстрее, чтобы не терять Надежду из виду.

Когда я оказалась у противоположного бортика и повернулась, то увидела, что из сауны вышел один из бравых молодцев и направился к Чекулаевой.

Я набрала побольше воздуха и поплыла назад еще быстрее. Успела как раз к тому, чтобы услышать, с какой целью мужчина подошел к тренеру. Акустика в бассейне была отвратительной, и, хотя я изо всех сил напрягала свой слух, не услышала, зачем мужчина обратился к Надежде.

Та встала с лавочки, зашла в тренерскую, а спустя несколько секунд вышла оттуда, передавая мужчине кухонный нож.

Нож? Зачем он ему? И откуда у Чекулаевой данный столовый предмет? Я же осматривала ее тренерскую, но ни вилок, ни ножей не находила! Что-то не нравится мне все это…

Мужчина ушел в сауну, а Надежда, увидев, что я стою у бортика, наклонилась ко мне и спросила:

— Женя, устала, что ли? Рановато выдохлась!

— Нет, очки протекают! — нашлась я.

Чекулаева поправила мне очки и сказала:

— Давай еще пару бассейнов плыви, а потом — в свободное плавание.

Мне ничего не оставалось, кроме как выполнять указания тренера. Но теперь мне не давала покоя вся эта история с ножом. Зачем этот мужчина попросил холодное оружие? Хотя нож и кухонный, но им при желании можно запросто убить человека! А вдруг этот товарищ — отнюдь не участник корпоратива, или что там у них происходит, а человек, подосланный кем-то с целью убить Чекулаеву?

Мне надо быть настороже, ох, как некстати мне все это плавание…

Когда я проплыла свои пятьдесят метров и оглянулась назад, то увидела, что тот самый мужчина, который просил у Надежды нож, сейчас подошел к ней и о чем-то разговаривает с тренером.

Мне сразу это не понравилось, и я усиленно поплыла вперед, чтоб оказаться у противоположной стенки бассейна как можно скорее. Однако уже на середине расстояния я пожалела о том, что не поднялась по лестнице из воды — Надежда шла следом за мужчиной в сауну. И… в сауне был нож. Большой, столовый и, наверное, очень острый. Стало быть, раз угрозы и отравленные конфеты не подействовали, то…

Я мгновенно прикинула, как передвигаюсь быстрее — по воде или по суше. Все-таки второе, к черту лестницы, для столь крутого телохранителя, как Евгения Охотникова, не существует непреодолимых вещей!

Я ухватилась обеими руками за скользкий бортик бассейна, с силой подтянулась на руках и буквально вытолкнула свое тело из воды. Приземлившись на обе ноги, я мгновенно вскочила и ринулась по направлению к мужской сауне, дверь в которую полминуты назад закрылась за Надеждой.

Теперь только от моей скорости и решительности зависит жизнь Чекулаевой — малейшее промедление может погубить мою клиентку. Буквально за три скачка я преодолела расстояние до сауны, ногой резко толкнула дверь, и та с громким стуком распахнулась настежь.

Я приготовилась увидеть самое худшее, что только могло произойти, — окровавленную Надежду с рваной раной в животе, хрипящую и стонущую, падающую на пол, острый нож, торчащий в ее теле, и…

— Женя?.. Вы… ты что здесь делаешь?..

Совершенно целая и невредимая Чекулаева, без ножа в груди, без кровоточащей раны, стояла с блюдцем в руках, на котором лежал кусок торта с кремом. Позади нее стояли мужчины, у которых тоже было по блюдцу с тортом, а злополучный нож лежал, перепачканный не кровью, а шоколадным кремом, на пластмассовой тарелке с оставшимся тортом.

На меня уставились восемь изумленных пар глаз. Представляю себе, как эта картина выглядела со стороны: нечто в купальнике, уродской шапочке и очках врывается в мужскую сауну, где Надежду преспокойно угощают именинным тортом…

— Э… — Я судорожно думала, как выкрутиться из столь идиотского положения, в котором оказалась. — Я… дверь перепутала, думала, туалет… Живот прихватило…

Мужчины прыснули, Надежда нахмурилась.

Понимаю, что выглядела я самым дурацким образом, но пока единственное, что пришло мне в голову, это была резкая боль в животе, вынуждавшая меня искать уборную в мужской сауне.

— Женя, больной живот — это не повод выламывать двери в помещениях! — заявила Чекулаева строго. — В женской раздевалке есть туалет, ты что, забыла?!

— Я… Да, забыла. — Я решила, что лучше буду выглядеть посмешищем в глазах окружающих, чем навлеку на себя подозрения тренера. — Простите еще раз, приятного аппетита, счастливо оставаться…

К моему облегчению, Надежда тоже вышла из сауны вслед за мной, и я не переживала, что на нее все-таки совершат покушение.

Мне пришлось сделать вид, что я иду в женскую раздевалку, но на самом деле я несколько минут постояла возле двери, внимательно прислушиваясь. Чекулаева больше не отходила от лавочки, и я со спокойной совестью вернулась в бассейн.

— Женя, больше так не делайте! — строго велела Надежда. Наверное, от злости на мое столь дерзкое вторжение в мужскую сауну она стала разговаривать со мной официальным тоном, на «вы». — В мужскую сауну женщинам заходить нельзя! Даже тренеры не беспокоят людей, если те, конечно, не попросят зайти! И еще раз прошу, постарайтесь не выламывать двери, даже если у вас прихватило, или что там еще… Я думала, дверь вообще с петель слетит!

— Простите, Надежда Викторовна! — изобразила я искреннее раскаяние. — Я не знаю, что на меня нашло… Отравилась, наверное, совсем соображение потеряла от боли…

— Как же ты так? — сменила гнев на милость Чекулаева. — Тошнит? Может, в медпункт сходишь или домой поедешь?

— Нет-нет, сейчас все в порядке! — поспешила я заверить инструктора. — Наверное, воды с хлоркой наглоталась, вот и результат…

— Ты уж поосторожнее давай! — Надежда, похоже, совсем успокоилась, и теперь в ее голосе я слышала искреннюю жалость к себе. — Больше не плавай сегодня, ты и так хорошо все поняла, плывешь без ошибок. Ступай переодевайся, и смотри сама, если плохо себя чувствуешь, ступай домой. Ничего страшного, что сегодня не полный день — ты же детские группы посмотрела, даже помогала мне…

— Нет-нет, я останусь! — сказала я. — Я быстро переоденусь и вернусь!

Конечно же, я злилась на себя. И как мне сразу в голову не пришло, что раз мужчины отмечают что-то, нож им потребовался для того, чтобы разрезать торт! А я вообразила себе невесть что, вломилась в сауну, как какой-то безмозглый головорез, да и выставила себя клоуном…