Марина Серова - Девочка, которая лгала

Кажется, Иосиф Леонидович прямо-таки прочел мысли вдовы.

Адвокат поспешно сказал:

— Кстати, хочу вас предупредить — я человек пожилой, должен предусмотреть и неприятные варианты. Так вот, моим преемником назначен весьма знающий юрист, мой друг. Он моложе меня на двадцать пять лет, так что статус-кво сохранится вне зависимости от того, кто будет опекуном Луизы Леонидовны.

Не думаю, что Марина Эдуардовна знала значение выражения «статус-кво», но одно она поняла ясно — в этом кабинете ей ничего не светит. На первом этапе война проиграна. Но это не значит, что нельзя вести партизанские действия. Сташевич лучший, но не единственный в городе юрист. Можно нанять каких-нибудь ушлых ребят, для которых закон — просто поле игры. С деньгами Марины можно многое, в том числе устроить Сташевичу крупные неприятности.

Марина улыбнулась и встала.

— Лу, идем отсюда.

Малышка послушно сползла с кресла и взяла мать за руку.

Сташевич доброжелательно попрощался с девочкой.

На пороге Марина обернулась и бросила адвокату через плечо:

— Мы еще встретимся.

— Нисколько не сомневаюсь, — слегка поклонился Иосиф Леонидович, едва заметно улыбаясь.

На Лазареву его улыбка подействовала как красная тряпка на быка, вдова дернула дочку за руку так, что девочка едва не упала, и пулей вылетела из конторы.

— Евгения, я вам позвоню, — сказал мне вслед адвокат.

Когда мы сели в машину, Марина Эдуардовна, ни на секунду не задумываясь, приказала шоферу:

— Езжай в центр.

«Центром» в Тарасове называется историческая часть города. Когда-то, возможно, здесь и правда был центр города, но сейчас на карте Тарасов представляет собой неровную кляксу, и где у нее центр, не знает никто. Но название сохраняется.

Лазарева велела остановить машину у «Макдоналдса», заказала для дочери бургер, картошку и колу, а сама вышла на улицу и достала телефон.

Интересно, кому звонит вдова спустя пятнадцать минут после оглашения завещания мужа?

Луиза жадно съела гамбургер, потом принялась за картошку.

Брр, и все это запивается ледяной колой!

Будь я матерью этого ребенка, ни за что не стала бы кормить этой мусорной едой. Но меня никто не спрашивает, остается только смотреть, как ребенок запихивает в себя остывшую картошку.

Марина прохаживалась вдоль окна, у которого мы сидели.

Вдова с кем-то увлеченно беседовала по телефону. Причем при разговоре Лазарева прикрывала рот рукой, как будто боялась, что я прочту по губам.

Кстати, она правильно опасалась — считывать с губ я умею.

Ох, не нравится мне происходящее! Не нужно быть великим математиком, чтобы сложить два и два и получить предсказуемый результат: у Марины Эдуардовны кто-то есть.

Иначе почему вдова так негативно отреагировала на завещание? Причина может быть только одна — в случае замужества Марина лишается содержания. А денег Лу ей и так не видать — до совершеннолетия девочки ими заведует Сташевич, а когда Луизе исполнится восемнадцать, думаю, она сама будет в состоянии распорядиться капиталами.

И любящей мамочке здесь точно ничего не светит.

Вдоволь наговорившись, Марина вернулась за дочкой.

После разговора Лазарева слегка успокоилась и повеселела, видимо, вдвоем с сообщником уже разработала какой-то план. Зато Луиза всю дорогу капризничала и ныла.

Уже на подъезде к коттеджному поселку девочка вдруг резко побледнела, и ее вырвало прямо матери на колени. Обивка сиденья, платье Марины — все было испорчено.

Лазарева дала дочери такой подзатыльник, что голова девочки мотнулась вперед, и ребенок едва не ударился о спинку переднего сиденья.

— Свинья! Посмотри, что ты наделала! — кипятилась Марина.

Лу только тоненько подвывала.

Шофер косился на хозяев в зеркало, пытаясь на глаз определить ущерб, нанесенный автомобилю. Наконец проехали стеклянный «стакан» с охраной.

Едва мы затормозили у дверей, Марина выскочила и принялась бумажными салфетками оттирать платье.

Я выбралась наружу, открыла заднюю дверцу, подхватила хнычущую девочку на руки и понесла в дом.

— Мамочка, мне уже лучше, — пробормотала Луиза.

Девочка действительно выглядела не такой бледной. У меня все внутри кипело.

Нельзя, ну, нельзя кормить маленького ребенка такой гадостью!

Поднявшись в комнату девочки, я обнаружила, что няня Мариванна снова отсутствует. На вопрос, куда запропастилась женщина, мне ответили, что та отпросилась навестить внучка.

Стиснув зубы, я привела ребенка в порядок — умыла (кажется, у меня стало получаться намного лучше), переодела в чистое.

Тут в комнату ворвалась Марина.

Хозяйка успела сменить испорченное платье.

Оглядев апартаменты дочери, Лазарева поморщилась — с утра здесь было не прибрано, на ковре валялись игрушки, кроватка не застелена, на полу шкурка от банана.

— Где эта дура нянька? — недовольно спросила меня Марина.

— Поехала навестить внука, — честно ответила я. — Марина Эдуардовна, я знаю в нашем городе отличное агентство по подбору персонала, может быть, стоит обратиться туда и…

— Не лезьте не в свое дело, — оборвала меня Лазарева. — Думаете, я не знаю, зачем законник вас ко мне приставил? Думаете, я поверю в эту фигню — охрану моей дочери? Кто вообще в здравом уме поверит, что Лу нужна охрана?

— И зачем же, по-вашему, я здесь нахожусь? — подчеркнуто вежливо поинтересовалась я.

— Чтобы шпионить за мной, вот зачем! — торжествующе выдала хозяйка. — Он ведь меня терпеть не может, этот старик. После смерти Лёни он вообще на меня взъелся. Что я ему сделала, а?

Лазарева похлопала накрашенными ресницами.

При полном параде она нравилась мне еще меньше, чем без макияжа. Обычно вид у Марины Эдуардовны был просто неухоженный, а в праздничном варианте — откровенно вульгарный. И где Леонид Лазарев умудрился повстречать эту девицу?!

— Но раньше Сташевичу хотя бы ко мне в дом ходу не было. Лёня никогда его сюда не приглашал, всегда по делам ездил в контору. А после его смерти законник к нам зачастил. И чего ему от нас надо? Почему он не может оставить нас с Луизкой в покое? — тоскливо протянула Марина.

Я могла бы ответить, что Сташевич выполняет волю Елизаветы Михайловны и беспокоится о малышке, но промолчала. Я телохранитель. А если Марине Эдуардовне нужна психологическая помощь, пусть идет к психотерапевту, благо в нашем провинциальном Тарасове их несколько десятков, не меньше.

— А теперь мне в собственном доме покоя не будет, — зло бросила Лазарева. — Так что обойдусь без ваших советов.

Тут взгляд госпожи Лазаревой упал на Луизу.

Девочка сидела на полу и вдумчиво ковыряла в носу.

Вид у малышки, честно сказать, был довольно противный.