Игорь Зарубин - Государственный обвинитель

— Стой тут и никуда не уходи, — сказал охранник и быстро убежал в дом.

Тифон кивнул удаляющейся спине и облокотился на ограду, с интересом наблюдая за происходящим.

Раньше он никогда не имел дела со скифами. Разве что на рынке приходилось сталкиваться пару раз. Он очень много слышал про этих диких людей, про их жестокие нравы. Говорили, что они в голод поедают стариков и грудных младенцев, что у них вообще не бывает женщин, торгующих своим телом, что лошадей они не запрягают в колесницы, а садятся на них верхом и вино они пьют неразбавленным. Если все это так, то хорошо, конечно, родиться в Греции, в цивилизованной стране, где нет проблемы с едой и плотскими утехами.

— Эй, ты кто? — услышал вдруг Тифон голос за спиной и вздрогнул. — Мне кажется, что я тебя знаю.

Обернувшись, он увидел перед собой молодую, довольно привлекательную женщину. Судя по одежде, она была эллинкой.

— Я Тифон, актер, — вежливо ответил он и поклонился. — А ты кто? Хотя нет, не отвечай! Мне кажется, что я знаю тебя.

— Правда? — Женщина удивленно повела бровью: — Откуда ты можешь меня знать?

— Ну, конечно, знаю! — воскликнул он, воздев руки к ночному небу. — Не иначе как сама Афродита спустилась с Олимпа для того, чтобы поразить своей божественной красотой презреннейшего из всех смертных. Земная женщина просто не может обладать такими утонченными чертами.

— Ладно тебе, перестань! — Женщина захохотала, стараясь скрыть краску смущения, залившую ее лицо. — К небожителям я не имею ни малейшего отношения. Я Лидия, жена местного торговца оружием.

— И что же ты делаешь в этом странном доме? — поинтересовался актер. — Разве твой муж не против того, чтобы ты по ночам…

— Мой муж по ночам спит так крепко, что, даже если все эти люди переберутся из этого двора в нашу спальню, он все равно не проснется до утра, — резко перебила она, поморщившись.

— Эх, будь я на месте твоего мужа, — притворно вздохнул Тифон, — я не спал бы всю ночь. И тебе не давал бы уснуть вместе со мной.

— Ты можешь оказаться на его месте в любой момент, — игриво улыбнулась Лидия. — Хотелось бы посмотреть, на самом деле ты такой сильный и нежный мужчина или только на словах.

— Эй, где там тот эллин, который рассказывал про Медею?! — вдруг закричали из дома. — Хозяин хочет его видеть!

— Ой, это меня. — Тифон вздрогнул и виновато улыбнулся: — Не забудь о тех словах, которые только что сказала. Я найду тебя, как только освобожусь.

— Ладно, иди. — Лидия махнула рукой и лениво побрела прочь, к компании молодых юношей, крепко спящих у костра.

В доме творился еще больший беспорядок, чем во дворе. Повсюду валялись битая посуда и объедки. Из разных комнат то и дело доносился веселый смех вперемежку со страстными стонами.

Амфитея, совершенно голая, лежала на ложе и спала, улыбаясь чему-то во сне. Ее Тифон увидел сразу. И только потом заметил, что в комнате есть еще кто-то, кроме нее. В углу на леопардовой шкуре лежал немолодой бородатый мужчина с серьгой в ухе и ел виноград, выплевывая косточки с кожурой прямо на пол.

— Так это ты актер? — спросил он, когда охранники ушли.

— Да, я. — Тифон никак не мог оторвать взгляда от спящей возлюбленной.

— Что, нравится? — улыбнулся хозяин дома, бросив виноград на пол. — Красивая, правда?

— Да, красивая. — Тифон нервно сглотнул.

— Я Руслан. — Мужчина кряхтя поднялся и накинул на Амфитею шелковую простыню. — А тебя как зовут?

— Тифон.

— Вот и отлично, Тифон. Прости моего невежественного стража, он ничего не смыслит в театре. А мне очень нравятся ваши трагедии. Есть в них что-то… — Он задумался, присев на край ложа. — Что-то в них есть очень справедливое. Да не смотри ты так на эту женщину, она всего лишь волчица. Таких, как она, полно в вашем городе. Скажи лучше, какие трагедии ты знаешь? «Орестею» Софокла доводилось тебе играть когда-нибудь?

— Да, конечно. — Тифон закивал головой. И «Ифигению в Авлиде», и «Медею», и про царя Эдипа много, и про Антигону…

Руслан задумчиво уставился в пол:

— Скажи, а Гомера ты знаешь?

— Ну кто же не знает Гомера?! — засмеялся Тифон. — Его знает наизусть каждый ребенок в Греции.

— Хорошо-о! — Руслан почесал пузо. — Я тоже немного знаю. Правда, не все, конечно, список кораблей только наполовину смог одолеть. Но как этот ваш Одиссей головы троянцам сносил, мне очень даже понравилось. Хотел бы я быть там вместе с ним. Есть хочешь? — Он кивнул на поднос с кусками жареной телятины: — Угощайся. Для гостей мне ничего не жалко.

— Нет, спасибо, я сыт. — Тифон опустил глаза. На самом деле он не прочь был бы подкрепиться, но решил пока воздержаться. Не стоит принимать пищу от человека, не зная его намерений.

— Послушай, Тифон, — сладко зевнул мужчина, — я пробуду здесь еще около десяти дней. И я был бы рад, если бы ты по вечерам согласился развлекать меня своими рассказами. Я хорошо заплачу тебе за это. За каждый вечер, который ты проведешь у меня, я заплачу тебе по пять драхм. Вряд ли когда-нибудь ты сможешь заработать больше, чем теперь. Ну как, ты согласен?

— Ты хочешь, чтобы я разыгрывал перед тобой театральные представления? — удивился актер. — Один?

— Не обязательно разыгрывать. Ты можешь просто читать Их наизусть, а я буду слушать, пока мне не надоест. Ну как, договорились?

Да, ответил Тифон без малейшего колебания.

— Ну вот и отлично, — улыбнулся Руслан. — Тогда прочти мне ту песню из «Илиады», где Гектор убивает Патрокла. Только не с самого начала, а уже после того, как Патрокл убил царя… Как его? Сарпедона.

Тифон закрыл глаза и принялся читать:

Тифон читал нараспев, плавно покачиваясь в такт ритму. Одна за другой оживали картины того сражения. Вот Патрокл, облаченный в доспехи Ахилла, раз за разом врывается на крепостную стену Илиона, сокрушая ратоборных троянцев, как свирепый вепрь, сокрушает псов, натравленных на него охотниками. И только сам Аполлон в силах остановить этого копьеборного воина. Троянцы в страхе разбегаются перед несокрушимым юношей. Вот, подкравшись сзади, бессмертный Феб срывает с Патрокла доспехи, оставив его беззащитным перед пикой славного Эвфорба.

— Что он здесь делает?