Екатерина Волкова - Немного героина для невесты Казановы

«Почему, собственно, этого не может быть? — напряженно спрашивала себя Марина. — Почему «босс» и Морозов — не одно и то же лицо?»

Егоров очень верно описал Морозова — выглядит моложе своих лет, бывший человек искусства, решивший обеспечить надвигающуюся старость. Все это как нельзя лучше подходило Морозову.

Но к чуму эти карнавальные накладные усы? Для конспирации? Или он их клеит из тех же соображений, из каких некоторые женщины меняют парики? Чтобы не привыкать к отражению в зеркале, чтобы иметь маленькую тайну. Чтобы не запутаться, в конце концов, между Морозовым — ректором Института искусства и Морозовым-наркодельцом. На такие вопросы лучше всего отвечают психиатры.

Оставив смятый фоторобот на столе, Марина растерянно побрела в ванную комнату, сволоча за собой по полу джинсы и свитер. Разумеется, она позвонит Егорову и сообщит о своем открытии, но прежде насладится этим открытием и произведенным им потрясением в одиночку.

Корзина для белья была переполнена. Кажется, Марина не занималась этой корзиной с тех пор, как убили Гошу. Марине почудился в этом факте какой-то особый смысл. Но какой именно, она не решила.

Полотенца, наволочки и простыни, блузки и колготки лежали свалявшимся, несвежим комом. Марина поморщилась и вытряхнула корзину прямо в ванную, а затем принялась делить белье на белое и цветное, хлопок и шерсть. Она методично занималась сортировкой, пока на дне ванны не остался пластиковый пакет.

На пакете был изображен ковбой Мальборо, и выглядел пакет пухлым и увесистым. Марина не могла вспомнить, что она хранила в этом пакете и почему держала его в корзинке для белья. Она приподняла пакет и заглянула внутрь.

Внутри был еще один пакет, на этот раз прозрачный. Во втором пакете находился третий.

Марина вспомнила дурную школьную шутку. Фантик из-под съеденной конфеты заворачиваешь в несколько слоев бумаги и большой сверток вручаешь соседу по парте. А потом наблюдаешь за его реакцией, когда он избавляется от слоев и, наконец, красный от обиды, находит пустой фантик. Марине никогда не нравились жестокие, бессмысленные шутки, на которые способны только подростки.

Она не могла вспомнить, зачем приготовила эту глупую матрешку. Но количество пакетов ограничилось тремя. В третьем хранился белый порошок. Марина бессознательно взяла щепотку порошка, потерла пальцами, а потом понюхала пальцы. Запах ничего не напомнил ей. Зато в памяти возник Джакомо, который проделал такую же операцию с содержимым коробочки из бардачка полицейского катера.

— Ну, здравствуй, вот мы и встретились, — обратилась Марина к героину и присела на влажный кафельный пол, облокотясь о стену.

Прошло какое-то время, прежде чем рассудок Марины стал холоден и ясен как лед.

Она вернулась в комнату и сняла телефонную трубку. Набрала номер ректората того института, в котором когда-то училась. Трубку сняла секретарша.

— Здравствуйте, могу я поговорить с Морозовым Александром Сергеевичем?

— Нет, он сейчас на ученом совете. Освободится через полчасика.

— Спасибо. — Марина повесила трубку.

Этот наглец даже не думает прятаться. Ходит на работу, проводит ученые советы.

Прежде чем Морозов окажется за решеткой и будет недоступен для бесед, Марина хотела задать ему пару вопросов. Она испытывала необычайно острую потребность посмотреть ему в глаза, узнать, такие же они остекленевшие, как на фотороботе, или нет. Мелькнет в них испуг или торжество, когда Марина выложит на стол в его рабочем кабинете пакет с наркотиками.

Следующий звонок Марина сделала Егорову.

— Хочешь повидать импозантного пловца, которого ты упустил?

— А что? — насторожился Егоров.

— Подъезжай примерно через полчасика в ректорат Института искусства. Знаешь, где он находится?

— Это желтый особняк с колоннами на Герцена? А почему через полчасика?

— Приедешь — узнаешь. — Марина опустила трубку не прощаясь. Они еще увидятся сегодня.

Марина оделась так быстро, как только могла — на этот раз в свою собственную одежду, по которой так соскучилась. Сбросив с телефонной тумбочки все мелкие предметы, лежавшие на ней, Марина отыскала ключи от машины. Захватила пакет с ковбоем Мальборо.

Она уже взялась за ручку входной двери, как снаружи позвонили.

Сквозь стекло дверного глазка Марина увидела искаженное увеличением лицо Александра.

— На ловца и зверь бежит, — пробормотала она себе под нос. — Или наоборот?

Запутавшись в многочисленных смыслах поговорки, Марина прислонилась к стене. Колени ее дрожали, дыхание сбилось, лоб покрыла испарина.

Он пришел, чтобы положить этому затянувшемуся приключению конец, это ясно. Но каков может быть конец? С ней поступят так же, как с Гошей? Или попытаются уговорить участвовать в их афере?

И тот, и другой конец казались Марине одинаково несчастливыми.

Но раздумывать было некогда. Если Марина вырвется, ее ждет захватывающее свидание с бывшим ректором. Хотя в сложившейся ситуации гораздо важнее была возможность встречи с Егоровым.

Марина медленно открыла дверь. Александр сжимал в одной руке букет белых роз, в другой — шампанское. «Что за бред? — мелькнул вопрос в голове у Марины. — Он надеется меня обольстить?»

Александр улыбнулся своей мягкой обволакивающей улыбкой и шагнул в дверной проем.

— Я заходил вчера и позавчера. — Голос с легким акцентом звучал как музыка сфер.

Марина вспомнила легенду об Одиссее, который велел привязать себя к мачте корабля, чтобы не поддаться на магические уговоры Сирен. Марине нечем было залепить уши, и она чуть не размякла.

Взгляд наткнулся на бутылку шампанского. Марина сто раз видела по телевизору, как пользуются в подобных случаях бутылками решительные люди. Она взяла из рук Александра букет и бутылку. Затем выронила букет. Когда Александр нагнулся, чтобы поднять цветы, Марина треснула его бутылкой по затылку.

Она не вкладывала в этот удар всей силы и ненависти. Она бы не вынесла еще одного убийства. Александр тихонько охнул и упал на пол в прихожей.

Марина осторожно переступила через него и пустилась бежать вниз по лестнице. Она и так потеряла с Александром пять минут.

Выезжая из своего двора, Марина в зеркале заднего вида заметила американца, который, пошатываясь, вышел из ее подъезда. Она не ожидала, что Александр так быстро придет в себя.

К зданию института Марина подкатила уже в сумерках. Взвизгнули по своему обыкновению тормоза, и Марина выскочила из машины. Пакет с героином был при ней.

Она еще не знала точно, как поступит с порошком. Может быть, заставит старого мерзавца съесть его весь. Ничто не могло сейчас испугать или остановить ее, кипевшую от негодования.