Екатерина Тавлинкина - Немного о крови. Истории жажды и вечности

Не утолит ничто открытий новых жажды!
И звёзд далёких непоседливая дочь,
Спеша, надев сапожки красные, однажды
От скучной жизни и забот сбегает в ночь.
Она кружиться будет в танце бесконечном,
Она, искрясь, холодный прах воспламенит,
Она на миг развеет тьму скитаний вечных
И мрачный Шлосс своей улыбкой озарит.
Она не станет догорать в своём уныньи —
Нет, не погаснет огонёк её души.
Ведь любопытство в ней, любовь и волю к жизни
Едва ли даже вечность сможет потушить.

Этот Замок, как спящий дракон, охраняющий горы несметных сокровищ:
Старых тайн и историй, которые знать не дано из живых никому.
Я их слышу – сквозь древние стены навязчивый зов позабытых чудовищ,
Предлагающих мне словно в дар непроглядную тьму.

Под шептанье портретов, под взглядов внимательных взором
С замиранием сердца вхожу в зачарованный зал.
Это вовсе не шаг в неизвестность. Я знаю, что здесь начинается скоро
Полуночный Бал.

Бесполезных зеркал ухмыляются тусклые блики.
Свет трепещет. И я – вместе с ним:
Эти стёкла хранят до сих пор здесь уж сгинувших гостий затухшие крики.
Живо всё, кроме тех, кто по правде быть должен живым.

Ощущаю так ясно, намеренно не замечаю
Копоть времени, тяжесть веков, оседающих тлением в каждом углу,
Ведь уже близок миг, о котором так долго мечтаю —
Я принцесса на этом балу!

Погребальных напевов и гимнов сливаются ноты в мелодию вальса,
Я пытаюсь молчать, тише ветра и снега бледней.
Только мой силуэт без стесненья скользит в этом танце,
Красным бархатом ярко мелькает средь пляски теней.

И не люди вокруг – только призраки блеска былого,
Что шагнули из вечности прямо в украшенный зал.
Я держу себе данное слово
И не смею дрожать, ведь круженье теней – с этой ночи и мой карнавал.

Ни к чему себе лгать, ведь теперь оживить эти тени никак ты не сможешь —
Это давит им скука на ветхие плечи тяжёлой могильной плитой.
Их безумную жадность и жажду я чувствую кожей,
Они следом ступают и тянутся хищно за мной.

Ах, как жаль! Им, должно быть, немыслимо скучно!
Только жажда в их бедных сердцах неизменно жива.
Они чувствуют жизнь, лишь когда их строптивые души
Озаряются вспышкой язвительного торжества.

Я врываюсь сюда, как комета, упавшая с неба,
Забываю про совесть и страх.
Я жива! Я ярка и свежа, я чудесно нелепа!
Я одна среди целого зала кружусь в зеркалах!

Преступление через рубеж здесь – не просто убийство,
Это шаг в неизведанный край! Он откроет мне мир настоящих страстей!..
Хоть на долю секунды насытит моё любопытство.
На мгновенье уймёт нетерпенье голодных гостей.

И огня!
Мне огня так мучительно мало,
Даже в самых ужасных, греховных, пленительных снах!..
Отраженье смеётся немыслимым, диким оскалом.
Я себя узнаю лишь по блеску в голодных глазах.

Я приму с наслаждением то, что считают иные жестокой судьбою.
Я хочу ещё яростней, я хочу ярче гореть!
Эту искру сегодня сама принесла я с собою.
Будет больно, но нужно терпеть.

Они замерли снова в своём ожидании вечном,
Что померкнет в груди моей ясная эта звезда…
Ради пламенной вспышки сгорающих грёз я готова терпеть бесконечно,
Потому что достаточно не было мне, и не будет уже никогда.

Как не поверить в путь,
раз хочется идти,
Хоть даже на пути – лесная чаща?
Ведь там, за горизонтом, будет счастье!
Найду дорогу как-нибудь,
Пусти!

Как не поверить в свет,
раз он в моих глазах?
Они не видят мрака и обмана.
…Сияют звёзды холодно и странно,
Забыт родительский навет
И страх.

Как не поверить лжи,
поющей о любви?
Глазам, что смотрят нежно и спокойно?
Всё будет так – ведь я того достойна!
Кипит порыв изведать жизнь
В крови.

Билет в один конец
мне выписан судьбой,
Затмило разум, ныне правят чувства!
…Поверить – невеликое искусство,
Но платят за триумф сердец —
Собой.

Дорога в замок грез;
дорога через снег;
Я со всех ног бегу за глупым счастьем.
…И бездна чувств зияет тёмной пастью.
Теперь всё будет лишь всерьёз.
Навек.

Как ты дивно прекрасна,
Избранница хищного зверя!
Жидким золотом локонов, блеском карминовых уст.
Все молитвы напрасны —
За гранью в святыни не верят,
Пусть обрушится небо,
Твердыня разверзнется пусть!

Нет, не уберегли, нет,
Не скрыли за сотней запретов:
Глад и страсть оказались сильней ненадёжных оков.
Как наивны вы были,
Когда вам давала обеты
Непорочная дева,
Невеста троих женихов.

Кто посмеет ударить?
Кто сможет мечту уничтожить?
Кто же тело сразит, чтоб свободы достигла душа?
Каждый правила знает,
Но каждого жажда тревожит —
«Да, уж справлена тризна,
Но как же она хороша!..»

Ангел в белых одеждах,
Уже опороченных красным —
Кровью мира, что ты не успела вкусить и познать.
Не осталось надежды,
Но ты неизменно прекрасна,
Как в прощальный миг жизни.
И вечно б его не прервать!

I
Ночь стелется покорно у ног.
И ныне, как и многие прежде,
Ты ждёшь меня одна
На перекрёстке трёх дорог,
Где смерть сошлась с любовью и надеждой.

Ветвясь на грани правды и лжи,
Стремясь из пустоты в бесконечность,
Бегущий через смерть,
Мой путь во мгле к тебе лежит —
Сквозь холод тьмы туда, где бьётся сердце.

Отчаянно крест
Сжимает рука,
И шепчешь ты строки Завета.
Решайся теперь!
Ведь ночь коротка,
И нам не увидеть рассвета

А жизнь твоя так быстро превращается в тлен,
Но будет всё иначе, коль послушаешь ты!
Отдай мне только миг, дарую вечность взамен,
И воплотятся все твои земные мечты.

II
Я видел боль, жестокость и страх,
Что прячутся в мятущихся душах.
Я помню цвет огня
И крови на людских руках —
Ваш мир, что так стремитесь вы разрушить.

И ныне я явился к тебе,
Горячей чистой крови отведать.
Коль хочешь ты, смирись,
Жестокой покорись судьбе.
Иль сделай шаг, сама за мной последуй!