Игорь Зарубин - Любовь и золото

— Я в Москву поеду, в институт поступлю… — мечтательно закатив глаза, произнес Вадим.

— С самого начала, с самого первого дня нужно установить контакт с учениками, — продолжал Николай Иванович. — Не показать им, что ты их боишься. Нет, не боишься… Робеешь, что ли… Школьники должны усвоить, что ты в классе главный, что твое слово — закон. И вместе с тем…

— …и каждый день буду кататься на метро…

— …вместе с тем ребята должны чувствовать, что ты близок им. Близок, как человек. Если не друг, то хотя бы приятель… Кстати, у меня осталось много знакомых на кафедре, я бы мог тебе как-то помочь… Конкурс-то ого-го какой! Когда я поступал — двадцать человек на одно место!

— Не надо, дядь Коль… — твердо сказал Вадим. — Я сам. Понимаете, я должен поступить сам, своими силами. Иначе я не буду уважать себя…

— Что ж… — улыбнулся в бороду Бобров. — Если бы у меня была шляпа, я бы ее снял перед тобой. И все же… За те два года, что остались до твоего поступления, я возьму над тобой шефство. История, литература, русский язык — будем готовиться. Без выходных и, как говорится, в свободное от основной учебы время. Согласен?

— С чего начнем? — оживился Вадим.

— С самого начала, с древнейших времен.

Отец опять был пьян. Раскрасневшийся от жары, он полулежал, прислонившись затылком к печи, и смотрел по телевизору торжественное открытие Московской олимпиады, изредка, ни к кому конкретно не обращаясь, восклицая:

— Надо же!.. Сколько же народу понаехало!.. О, и негры даже!.. Вот это да!.. Красота, мать их за ногу!.. Знай наших!..

Николай Иванович, накопав ранним утром червей, отправился порыбачить, баба Настя доила Машку, которая оглашала двор благодарным мычанием, а Вадим поливал из резинового шланга-кишки огород, повторяя вслух заученные строки только что прочитанного параграфа.

— В четвертом тысячелетии до нашей эры человек научился делать орудия труда, оружие и украшения из меди… затем он добавил в медь олова, получив бронзу… человек приручил коня… изобрел колесо… первобытная замкнутость племен нарушилась, далекие племена знакомились друг с другом… прародиной славян ученые считают широкую область… верховья рек Одера, Вислы, Днестра, Припяти и далее на восток…

Вадик вдруг отчетливо представил себе мужчину, который изобрел колесо. Наверное, он был счастлив и горд. Наверное, получил какую-нибудь премию от своих соплеменников. А может, они его съели?

Вадик невольно улыбнулся и попытался вспомнить, на чем он остановился. Задумавшись, он перестал крутить рукой, и сильная струя воды, с шумом вырывавшаяся из шланга, пробила в грядке глубокую ямку.

— Ну, конечно же, далее на восток! — облегченно вздохнул Вадим. — Предки славян занимались земледелием и скотоводством… урожай собирали кремневыми серпами… женщины пряли лен и шерсть… умерших сжигали или погребали в могилах… иногда насыпали курганы… заканчивалось господство первобытно-общинного строя…

Тут его внимание привлек яркий блик, словно бы солнечный лучик упал на лежавшую на грядке двадцатикопеечную монетку. Отбросив шланг, Вадик присел на корточки. Вода; минуту назад наполнявшая ямку, уже впиталась в землю, и на самом дне теперь можно было рассмотреть что-то блестящее. Вадим аккуратно разгреб влажную почву носком сандалии и присвистнул от удивления…

На его ладони лежал странный предмет весом чуть тяжелее спичечного коробка — маленькая картинка, окаймленная рамкой из какого-то белого металла. На картинке был изображен какой-то дядька в латах и с копьем в руке.

Очень похоже на брелок, потерянный кем-то очень давно, года три тому назад. Вадик раскопал ямку пытаясь отыскать связку ключей — она, по его мнению, должна была находиться где-то поблизости. Но ни целой связки, ни одного-единственного ключика не было и в помине. Видно, кто-то обронил в огороде только брелок. Но кто? Отец? Бабушка? Витька? Нет, Витьке ключи от дома не доверяли…

«Надо будет спросить у родных», — решил Вадим, пряча брелок в карман штанов.

Он все же принес из погреба лопату, воткнул ее в землю и всей грудью налег на черенок. Через минуту под лопатой что-то хрустнуло…

«Клад!!! — первое, что промелькнуло в голове Вадима. — Несметные пиратские сокровища!»

Но в следующий момент он с сожалением вспомнил, что на территории Советского Союза пираты никогда не водились. Он несколько раз ковырнул лопатой и обнаружил всего-навсего… гладкую, тщательно обглоданную кость, после чего, рассмотрев ее со всех сторон, бросил за ограду.

— Ну почему?! — с досады вскричал он. — Почему всегда так?! Почему кому-то везет, а мне…

Его крик неожиданно оборвался. Вадим почувствовал, что за ним кто-то явно следит. Мальчишка огляделся — вроде никого. Лишь позвякивание железного бидона, доносившееся из коровника, нарушало тишину.

Вадим опустил глаза и… его волосы на загривке встали дыбом. Вот, оказывается, кто смотрел на него… Две черные, пустующие глазницы…

— Мамочка родная… — выронив лопату, прошептал Вадим.

А вскоре на его истошный крик прибежала баба Настя. Увидев нечто зловещее, выглядывавшее из-под земли, она принялась неистово креститься и повторять какую-то молитву, а потом понеслась в дом звать на помощь зятя.

— Ни хрена себе!.. Бедный Йорик… — склонившись над ямой, оторопело произнес Кротов, и ему показалось, что весь хмель моментально выветрился из его головы. — Не надо, отойдите! Я сам! — Он решительно отстранил Анастасию Егоровну и осторожно, словно неразорвавшуюся гранату, извлек из почвы жуткую находку…

Николай Иванович не успел похвастаться удачным уловом (в его ведерке плавали несколько жирных карасей), как оказался в окружении взволнованного семейства Кротовых. Сергей, баба Настя и Вадим, бледные и перепуганные, перекрикивая друг друга, тянули учителя за рукава и пытались сообщить ему что-то очень важное.

— Граждане, без паники! — засмеялся Бобров. Поведение хозяев дома, действительно, выглядело весьма забавно. — Не нужно пытаться говорить хором, я все равно ничего не могу понять! По одному, по одному!

Но Николая Ивановича уже втолкнули в комнату.

— Что происходит? — Он все еще продолжал улыбаться. — Объясните по-человечески, что проис… — Он осекся на полуслове и расширившимися глазами уставился на письменный стол.

— Откуда? — нервно сглотнув, почему-то шепотом спросил он.

— Так ведь… это самое… — У Сергея никак не получалось соорудить из слов законченную фразу. — Егоровна прибежала… это… позвала… Ну, я… это… выхожу в огород… а там… эта хреновина… в земле… Я правильно говорю? — обернулся он к сыну. — Поправь, если что не так…

— Угу, — кивнул Вадим. — Все так и было… Я лопату взял… и откопал… Вот…