Наталья Никольская - Последняя жертва

— Только не делай резких движений, мистер Крутой, — Мамедов даже не пошевелился, только напряг мышцы ног и здоровой руки.

— Только драки мне еще здесь не хватает! — воскликнула Валандра, — иди в контору, Алискер, свои проблемы я могу решить и сама.

— Как скажете, — Мамедов пожал плечами и, бросив предупреждающий взгляд на Ромашова, пошел прочь.

— Нам нужно поговорить, — лицо Ромашова из грозного сделалось просто серьезным.

— Вот что, Виктор, если хочешь поговорить — поговорим, — Вершинина снова повернулась к своему приятелю, — только не делай из этого трагедию.

— Я приехал вчера вечером из командировки, пытался тебя разыскать, но тебя нигде не было: ни на работе, ни дома, и сотовый не доступен. Ты что, прячешься от меня?

— Никто от тебя не прячется.

— Сегодня утром я к тебе тоже заезжал…

— Витя, мне нужно идти работать, — Вершинина повернулась в сторону входа, — давай пообщаемся вечером.

— Ладно, — согласился Ромашов, хотя был явно неудовлетворен ее ответом, — только ты не пропадай опять.

Когда Валандра закрывала за собой входную дверь, она услышала визг резины резко стартанувшего ромашовского «ауди».

Вершинина вошла в кабинет, сняла пиджак и осталась в темно-серой маечке с американским вырезом: горлышко как у водолазки и открытые плечи. Тонкий трикотаж майки соблазнительно облегал и подчеркивал ее пышный бюст. Бежевые брюки классического покроя с тонким черным поясом гармонично сочетались с темным верхом.

Она взяла со стола пачку «Кэмела», достала сигарету и закурила, с наслаждением затягиваясь. Подойдя к окну, щелкнула тумблером кондиционера. После этого села за стол и откинулась на спинку кресла.

Раздался стук в дверь.

— Войдите, — ответила она, ожидая увидеть Алискера, но вместо него в комнату вплыла ехидно улыбающаяся студенистая физиономия ее шефа.

«Господи, он же все видел, — подумала она, — сейчас начнется…»

После ухода Мещерякова, который сегодня был сама любезность, но все-таки упомянул Вершининой, чего ему стоило заказать фотографии в прокуратуре, в кабинет вошел Маркелов в сопровождении Мамедова.

— Присаживайся, Алискер, мы пока с Вадиком потолкуем.

— В общем, я поговорил со всеми жильцами, — Маркелов сел в кресло, — как назло, все были на дачах. Две бабульки, которые обычно сидят на лавочке, смотрели телевизор и вышли во двор только без десяти десять, после программы «Время».

Соседи, у которых общая стена с квартирой Маргариты Львовны, говорят, что ничего не слышали — звукоизоляция в этих домах отличная.

— Днем-то хотя бы ее видели?

— Да, видели. И утром, когда уходила на работу, и в обед, когда вернулась из лицея. Клавдия Петровна, это одна из бабулек, встретила ее в булочной сразу после пяти, они даже с ней поговорили.

— О чем?

— Так ни о чем, о работе, о погоде.

— Маргарита Львовна не говорила, что вечером собирается уходить?

— Нет, — Маркелов достал сигарету и закурил, — но когда она уходила, ее тоже видели.

— Кто же? — Вершинина внимательно смотрела на Маркелова.

— Снова эта Клавдия Петровна и ее подружка.

— А когда эти бабульки, как ты говоришь, ушли смотреть телевизор?

— Без пяти девять.

— Жаль, жаль, — Вершинина постукивала карандашом, который держала в руках, по крышке стола. — Ладно, — решила наконец она, — тебе еще одно задание. Возьми в Центральной городской библиотеке подшивки всех местных газет и поищи материалы, которые там есть по этому маньяку. Все что найдешь, тащи сюда.

— Понятно, — лаконично ответил Маркелов, — ну, я пошел?

— Давай.

Марк Трауберг, как он сообщил Вершининой по телефону, сегодня сдавал экзамен по общему языкознанию, поэтому мог прийти только после двенадцати. Валандра как раз собиралась попить кофе, чтобы взбодриться, когда услышала деликатный стук в дверь.

— Войдите, — она включила чайник и вернулась на свое место.

— Здравствуйте, — в дверях стоял худощавый парень в белой рубашке без галстука, сером жилете и темных брюках. — Я вам звонил сегодня…

— Вы — Марк Трауберг? — на всякий случай спросила Валандра.

— Да.

У Трауберга-младшего была густая пшеничная шевелюра, точеный профиль и довольно жесткий взгляд, который причудливым образом уравновешивался мягкой линией губ и округлым подбородком.

— Ну, как экзамен? — полюбопытствовала Вершинина, прикуривая от «дракоши».

— Сдал на «отлично», — неловко улыбнулся Трауберг.

— Да вы проходите, садитесь, — она указала на кресло для посетителей.

— Спасибо, — Трауберг присел на краешек кресла.

— Алискер, — Вершинина набрала трехзначный номер по внутреннем телефону, — зайди, пожалуйста, ко мне.

Она повесила трубку и обратилась у Марку:

— Отец, наверное, вам сказал, что мне нужно с вами поговорить?

— Да, я в курсе. — просто ответил Трауберг, ставя локоть на стол и подпирая ладонью подбородок.

— Ваш отец попросил меня провести расследование, связанное с гибелью вашей сестры. Я задам вам несколько вопросов, на которые попрошу вас искренне ответить, ничего не утаивая и не искажая, идет?

На пороге появился Алискер.

— Входи, входи, — сделала Вершинина приглашающий жест Мамедову. — Это мой заместитель, — взглянула она на Трауберга, — он будет присутствовать при нашем разговоре.

Трауберг пожал плечами, что означало: «Мне все равно».

— Вы учитесь на романо-германском?

— Да. На немецком отделении.

Чайник выключился, и Алискер принялся было за пакетики «три в одном», но Валандра остановила его.

— Я сама справлюсь, сиди уж! — она подошла к журнальному столику и, взяв у Алискера пакетик, надорвала его.

— Ты будешь? — спросила она у Мамедова.

Он отрицательно покачал головой.

— А вы, Марк, составите мне компанию?

— С удовольствием. — Трауберг часто заморгал, и это движение век напомнило Вершининой суетливого Трауберга-старшего.

— Пожалуйста, — Валандра поставила на стол небольшой поднос, на котором поблескивали две чашки.

— Спасибо, — вежливо отозвался Марк, пододвигая к себе чашку.

— Итак, приступим. Меня интересуют ваши отношения с сестрой и вообще любая информация о ней. Понимаю, может быть, вам трудно будет говорить обо всем этом, я имею в виду различного рода семейные разногласия…

— Я готов, — просто сказал Трауберг, поднимая глаза на Вершинину, — что вы хотите узнать?

— Какие у вас были отношения с Маргаритой?

— Нормальные. — лаконично ответил Трауберг и сделал маленький глоток кофе.

Вершинина недоверчиво посмотрела на него.

— То есть? — с недоумением спросила она.

— Я не знаю, что сказал вам отец, но к Маргарите я всегда относился должным образом и она мне платила тем же.