Оксана Обухова - Пристрелите загнанную лошадь

И, видимо, бездумное, животное состояние обострило чувства и инстинкты. Как-то вдруг, внезапно кожей, не ушами или ноздрями, не взглядом или мыслью, а именно всей кожей, я почувствовала присутствие в комнате другого человека. Рядом кто-то был, воздух в комнате стал гуще. И скопился он у двери, рядом с вешалкой.

Оттуда не доносилось ни звука, темные контуры мебели не поменяли очертаний, все было как всегда — из-за платьевого шкафа выглядывали рукава и полы верхней одежды, повешенной на крюки у входа, белым куском льда возвышался холодильник. Именно когда смолк шум его мотора, мне почудилось чужое присутствие.

Снайпер должен управлять дыханием и уметь контролировать сердцебиение, почему-то вспомнилось. Если я не слышу напряженного сопения, это не значит, что в углу за вешалкой никого нет.

Но я прислушивалась, оглушенная собственным сердцебиением, боялась пошевелиться и выдать себя вздохом, хотя за минуту до этого нормально пыхтела и вздыхала.

— Ох, ох, ох, — сказала громко и медленно, словно бы сонно, поменяла позу. Затекшие под тяжестью головы руки, не лучшие помощники, сейчас бы я электрошокер в онемевших пальцах удержать не смогла. А выдернуть его быстро из кармана тем более.

Только бы он не ринулся, только бы не бросился на меня сейчас! Мне нужно совсем чуть-чуть, что бы руки обрели чувствительность, и прекратилось покалывание в кончиках пальцев.

А может быть, это паранойя? Может быть, я схожу с ума, и никого за вешалкой нет?

Разум говорил, что нет, интуиция твердила — есть, есть, есть. Он зашел, когда я уходила на кухню для разговора с Гариком. Зашел и спрятался. И если бы Лопата не начал нудно благодарить под дверью, Самоед кинулся бы на меня сразу. Зажал рот руками и стиснул.

Теперь ему приходится ждать.

Боже, что мне делать?!?! Я одна в запертой комнате наедине с профессиональным убийцей-диверсантом!

Так, Софья. Только спокойно. Выравнивай дыхание, повертись на постели еще немного и пристрой правую руку на ручке электрошокера.

А на какой шкале он стоит?! На единице или пятерке?!

Не помню, ничего не помню. Страх съел все мысли.

И тут мне показалось, что край куртки, видневшийся из-за шкафа, чуть дернулся.

Точно. Он там. Готовиться к броску. О боже!!

А если похрапеть? Пусть думает, что я почти заснула. Зачем рисковать с внезапностью, если жертва начинает засыпать…

Неумело и малоубедительно я слабо хрюкнула. Раз, через десять секунд другой.

Он ждал. Осмелев, я начала причмокивать и посапывать, думая о том, что будет, если я внезапно включу в комнате свет.

Не исключено, что пуля между глаз мне будет. Он не выстрелил и не метнул нож, пока уверен, что я дремлю.

Что же, что делать?! Кричать? Пожалуй, один звук я успею издать, с трелью выйдет хуже — либо нож, либо пуля воткнутся в горло. Вскочить и подбежать к нему с элетрошокером наперевес? А если вместо кожи, я ткну в собственную куртку? Ведь не предложишь же убийце — уважаемый Самоед, потерпите секундочку, я только курточки раздвину.

Что делать?!

Только «спать». Выманить его из-за вешалки, дождаться пока подойдет на расстояние вытянутой руки, и трахнуть током. Хотя лучше было бы попросить у Антона настоящий пистолет хотя бы и с резиновыми пулями. А еще лучше попросить у генерала «троюродную сестру из Мариуполя» под кровать. А если бы знать заранее, что в коммуналке такая канализационная кутерьма будет, я бы свободно провела и распихала по шкафам трех спецназовцев.

Но знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Так что, спи Сонюшка, похрапывай. Мертвая ты ему не нужна, он тебя допрашивать пришел, а не убивать. Пока не узнает, где Туполев, стрелять не будет.

А если крикнуть по-простому «эй, там за курткой, выходи, базарить будем»?

Ага. Он-то выйдет, с удовольствием, но ты его шокером не достанешь это точно. Так просто он под электричество не подставиться. А у тебя уровень боевых искусств не тот. Так что терпи, сопи и хрюкай.

Как долго я усердно изображала легкий храп, не помню. Время изменилось, секунды превращались в минуты, минуты казались часами, но горло от хрюканья заболело. Если так дело пойдет, скоро оловянное горло совсем мне откажет, и киллер жертву раскусит.

Что сделать, что бы это прекратить?

Ага, вспомнила — надо поменять позу.

С протяжным полу всхлипом, полу всхрапом, я перевернулась на другой бок, — кстати сказать, спиной к двери, — и затихла.

Никогда не думала, что просто дышать так трудно. Лучше бы я по-прежнему храпела. Так хотя бы на ритм отвлекалась. А в полной, прерываемой лишь легким — как же это трудно! — дыханием тишине, я почувствовала такой ужас, что чуть не задохнулась.

Буквально через пять минут борьба с дыханием начала принимать угрожающие обороты. Я задыхалась в страхе, ловила вздох и усмиряла выдох, почти теряла сознание…

Но он вышел. Осторожно, чтобы не скрипнула половица, подкрался к кровати, протянул ко мне руку…

Что было силы, я взвилась с постели в воздух, взмахнула кулаком, с зажатым элетрошокером, и ударила пустоту.

Он тоже не достал меня. Отскочил в противоположный от двери угол и замер там, тяжело дыша. Какой-то небольшой предмет мне удалось выбить из его пальцев, с легким стуком это нечто упало на пол и закатилось под письменный стол.

— Стой, где стоишь! — приказала я и, вытягивая в сторону смутной тени в углу правую руку с шокером, левой нашарила кнопку выключателя настольной лампы возле компьютера.

Вспыхнувший свет озарил часть комнаты и попал на фигуру Мишани Коновалова. Да не просто фигуру, а фигуру с очередным кухонным ножом в руке. Лезвие пугающе поблескивало в лучах лампы, Мишаня кривил губы в усмешке, но никаких решительных действий не предпринимал. Ему был нужен Назар Туполев, а не труп студентки Ивановой.

Я скосила глаза под стол и увидела, что некий, выбитый из руки убийцы предмет, всего лишь миниатюрный, заполненный по завязку прозрачной жидкостью, пластиковый шприц. Тягуче сглотнув, я услышала:

— Это не яд, Софьюшка. — Сосед говорил так спокойно, словно не травить меня, а попить чайку зашел. — Там всего лишь легкий наркотик. Точнее, «сыворотка правды». Слышала о такой?

— Угу, — я кивнула.

Во все глаза смотрела я на «тихого, сдвинутого мастерового» и понимала, как жестоко обманулась. Сейчас в моей комнате стоял не пожилой и убогий пугливый инвалид Мишаня, а грозный тигр без возраста и страха. Глаза тигра обволакивали и гипнотизировали, кожа натянулась на скулах и расправила морщины и складки, Самоед был сосредоточен, подтянут и собран.

Я тоже ничего себе собралась.

— Ножик брось на пол, — попросила и угрожающе повела шокером. — Не поднимая руку, просто разожми пальцы.

Последующие события показали, как рано Софья собралась в шпионы, не смотря на всю прочитанную об этой братии литературу. Нормально подготовленный резидент в подобной ситуации обязательно бы добавил — «брось нож и отпихни его ногой в мою сторону, и лучше под кровать».