Array Антология - Страшные тайны. Антология русского криминального рассказа конца XIX – начала XX века

Очевидно, она долго боролась за свою жизнь и дотащилась на коленях к тому месту, где испустила дух, так как обе ее руки были распростерты вперед, как бы отстраняя убийцу. Руки были изрезаны и исколоты, а пальцы одной руки почти совершенно отрезаны, что произошло, по-видимому, в то время, когда она отчаянно пыталась удержать оружие, которым ей был нанесен смертельный удар.

Шерлок Холмс опустился на колени и осторожно поднял голову убитой.

– Смотри, Гарри, – обратился он к своему помощнику, поднимая окровавленную руку Мэри с полусрезанными пальцами и глядя на нее с сожалением, – смотри, как этот убийца-палач изуродовал несчастную женщину.

Затем он зажег маленькую лампу, стоявшую на камине, осмотрел всю комнату и вместе с Гарри поднялся по лестнице. На верхнем этаже все двери были открыты, все было разбросано, из шкафов все было выброшено, замки чемоданов и ящиков взломаны или же, смотря по торопливости убийцы, просто разбиты.

Шерлок Холмс увидел, что крышка одного из ящиков была вдавлена, так как иным путем его нельзя было открыть, и с нижнего дна он поднял отломанное лезвие, или, скорее, обоюдоострый конец широкого, крепкого, остро наточенного охотничьего ножа, из тех, какие носят немецкие и североамериканские охотники.

Убийца либо хотел отвлечь подозрение и сделать вид, будто преступление совершено с целью грабежа, либо он при спешном обыске искал что-то более ценное, не золото и не серебро, так как на полу валялись несколько золотых и серебряных монет и некоторые ценные вещи, принадлежавшие, по-видимому, несчастной Мэри.

– Гм, это очень подозрительно, – в удивлении бормотал Шерлок Холмс. – Негодяй, очевидно, искал что-то совсем иное, и мы своим появлением, вероятно, помешали ему докончить свои поиски. Алло, Гарри, это что такое?

Он набросился на толстую, завязанную темно-красной шелковой лентой, пачку бумаг, между которыми лежало что-то твердое и тяжелое; эту пачку он быстро положил в карман.

Тут Гарри вдруг громко вскрикнул.

Он увидел на полу, полузакрытую ветхим порогом, какую-то блестящую, сверкающую вещь, на которую он и набросился.

У него и у его начальника вырвался возглас удивления, так как то, что Гарри держал теперь в руке, служило доказательством правильности предположений обоих сыщиков. То была большая золотая булавка с бриллиантами, по-видимому вырванная из галстука во время борьбы и упавшая на пол. Это была очень ценная, красивая вещь, осыпанная по каймам маленькими изумрудами, с изящными инициалами и короной с гербом.

– Как вы полагаете, начальник, – воскликнул Гарри Тэксон, – достаточно ли это веское доказательство?

– Более чем достаточно, – радостно ответил Шерлок Холмс. – Отлично, мой милый, теперь мы исполнили наш долг и немедленно поедем в Скотленд-Ярд!

Час спустя после этих событий Шерлок Холмс и Гарри Тэксон стояли в рабочем кабинете начальника уголовной полиции Скотленд-Ярда, Мак-Гордона.

Шерлок Холмс держал в руке маленькую пачку писем, взятую им с собою из верхней комнаты загородного домика, и собирался развязать шелковую ленту, которой она была завязана.

Начальник полиции и Гарри Тэксон с громадным любопытством смотрели, как он из-под пожелтевших писем вынул более тяжелый, твердый предмет, завернутый в свинцовую бумагу.

Удалив эту бумагу, Холмс вынул из нее маленькую фотографическую карточку в золоченой раме.

За разбитым стеклом видны были, в довольно плохом исполнении, две фигуры: прелестная молодая девушка, в которой Шерлок Холмс и Гарри Тэксон тотчас же узнали убитую Мэри Стивенс, и высокого роста, стройный молодой человек, черты лица и вся осанка которого сразу выдавали его происхождение из высшего общества, – лорд Реджинальд Глостер.

– Вот вам, господин президент, доказательство того, что Глостер был прежним любовником Эллен Стивенс.

Он поискал в пожелтевших письмах, написанных рукою Глостера, одно письмо, бумага которого была еще свежа и на котором чернила были еще темны и не поблекли, а в адресе было написано тонким, но твердым женским почерком: «Моему дорогому мужу Фрэнку. М. Е.».

То было длинное письмо, и, когда Шерлок Холмс стал его читать, оказалось, что оно написано Мэри Стивенс.

Она в нем рассказывала подробно, с правдивостью и точностью исповеди, о своем участии в ужасной драме в замке Святого Роха, когда она была няней ребенка покойного лорда Глостера. Мэри излагала все причины, побудившие ее содействовать Реджинальду Моргану при совершении преступления, вследствие которого он сделался обладателем майората и титула лорда. Шерлок Холмс далее читал:

Я совершила все это ради тебя, Фрэнк; ты тогда был в тюрьме, мы были бедны, а Реджинальд Морган обещал мне взять хорошего адвоката для твоей защиты. Мне было поручено положить в кроватку больного мальчика труп, принесенный ко мне в кабинет рядом с комнатой больного, последнего же я должна была выбросить из окна в море. Когда я в тот вечер сидела у постели бедного Ральфа и вдруг жар прекратился, как по мановению волшебного жезла, когда мальчик лежал спокойно и вдруг посмотрел на меня, улыбнулся и шепнул мне: «Дай мне воды, милая Мэри!» – тогда у меня сердце чуть не разорвалось на части от стыда – и я не могла заставить себя погубить мальчика. Как только все утихло в доме, я дала ему сильнодействующее снотворное средство, завернула в самые старые платьица, уложила в корзину, которую закрыла своими платьями, и на цыпочках вышла из замка, через парк, к полуслепой вдове лесничего Ролера, которая жила в маленькой избушке в конце парка и была мне кое-чем обязана. Там я поставила корзину в пустую комнату, взяла с собой ключ и вернулась в замок. Было уже около полуночи, когда я возвратилась и незаметно юркнула в жуткую детскую, которую я, уходя, заперла. Постель маленького Ральфа еще не успела охладеть. Трясясь всем телом, я пошла в таинственный кабинет, туда, где лежал труп. Лампа дрожала в моих руках. Содрогаясь от ужаса, точно я убила этого ребенка, я вынула его из грубого мешка, в котором он лежал, и потащила его к открытому окну. Луна взошла, на море серебрилось ее бледное сияние, и скалы призрачно вырисовывались из бездны. Я надела на труп ночную одежду Ральфа, выдвинула его из окна, отвернула голову, толкнула его, а потом лишилась сознания. Я очнулась, вследствие того что кто-то сильно тряс меня за руку. Предо мною стоял Реджинальд Морган и смотрел на меня сверкающими злобой глазами.

– Где Ральф? – крикнул он, указывая на пустую кроватку.

– Он там, внизу, разбитый вдребезги! – пролепетала я.

– А где труп другого ребенка? – спросил он, указывая на мешок, лежавший у моих ног.

– Я скрыла его – бросила в старый колодезь за странноприимным покоем, – ответила я, радуясь, что догадалась так солгать. – Когда я возвращалась в замок, на меня набросилась одна из собак, я упала здесь в обморок и увидела, что у меня остался только мешок.