Array Антология - Страшные тайны. Антология русского криминального рассказа конца XIX – начала XX века

– Ну на тот свет я отправлюсь еще не так скоро, – сухо возразил Роберт.

– Что такое? – вспылил рыжий. – Неужели ты не веришь, что я преспокойно всажу тебе в ребра вот этот самый нож?

– Нет, не верю!

– Да ты, кажется, рехнулся! – злобно воскликнул Нед. – Кто же мне помешает прикончить тебя, когда я захочу?

– Тебе помешает мысль о Нате Пинкертоне, который следит за тобой, и страх перед электрическим стулом, которого тебе не миновать, если ты приведешь в исполнение свое намерение.

– Черт возьми!..

Больше рыжий ничего не сказал. Он принялся шагать взад и вперед по комнате, и Роберт заметил, что он боится великого сыщика Ната Пинкертона и что слова его произвели на негодяя желаемое действие.

Наконец Нед Краузе остановился перед Робертом и засмеялся хриплым, сдавленным смехом:

– Ты прав, голубчик мой. Я и не думаю лишать тебя жизни. Не хочу я марать свои руки кровью такой собаки-шпиона. Сиди себе здесь! Старый Леви скоро вернется, он и сделает за меня эту грязную работу. Он во всех видит своих врагов, а человека, проникнувшего в его святая святых, он, кажется, готов будет растерзать собственными руками. Теперь я с своей стороны, предложу тебе пари: хочешь, поспорим на двадцать долларов, что этот старый хрыч зарежет тебя, когда вернется и найдет тебя здесь.

– Ладно, идет, – сухо ответил Роберт.

– По рукам, значит. А теперь погоди, голубчик! Надо привести тебя в надлежащий вид, чтобы он сразу догадался, что ты вор.

С этими словами великан подошел к маленькой железной печке, стоявшей в углу комнаты. Открыв одной рукой заслонку, он просунул другую в самое отверстие трубы и достал оттуда горсть сажи, которой вымазал все лицо сыщика, так что тот сделался похожим на негра. Точно так же он вымазал ему и руки. После этого он написал еще какую-то записку, которую прикрепил к груди пленника.

Все это Роберт должен был терпеть. Он делал отчаянные попытки освободиться от опутывавших его веревок, но узлы, затянутые богатырской силой Неда, не поддавались, и веревки только еще больнее врезались в тело. Роберт ни одним пальцем не мог шевельнуть, и перетянутые члены, казалось, начинали постепенно неметь.

– Ну вот, мой друг! – со злорадством продолжал Нед, окончив свою работу. – Теперь Канцер ни за что не поверит, что ты пришел ему помогать. Вот обрадуется, когда увидит тебя уже приготовленным к закланию. Он должен поблагодарить меня. Только попроси его не слишком издеваться над тобой, а то у этого старого хрена бывают поползновения мучить тех, кто добиваются его денег. Он уже сказал мне как-то, что с наслаждением замучил бы меня до смерти, если бы я попал в его руки.

Роберт ничего не ответил. Бешеная злоба охватила его, в особенности когда он заметил, что рыжий негодяй преспокойно сунул в карман два его револьвера и электрический карманный фонарик.

Нед Краузе больше ничего не сказал. Он еще раз принялся обыскивать все помещение в надежде найти спрятанные сокровища старика, но, перерыв все, ничего не нашел и в конце концов выругался и оставил свои безуспешные попытки.

Он направился к двери и, еще раз оглянувшись на Роберта, провожавшего его взглядом, полным бешеной злобы, насмешливо произнес:

– Прощай, приятной смерти!

Дверь с шумом захлопнулась за ним.

Роберт Руланд остался один.

– Вот тебе и раз, – пробормотал он. – Нечего сказать, завидное положение. Проклятая история. Этот негодяй, конечно, совершенно прав: старик со своими безумными идеями, разумеется, не поверит ни одному моему слову и с холодной улыбкой преспокойно отправит меня на тот свет. Черт возьми, этакой подлой смертью я все-таки не хотел бы помереть. Но погоди, Нед Краузе! Если мне удастся выбраться отсюда, я отплачу тебе за твою проделку.

К несчастью, в эту минуту пошел сильнейший дождь.

– Боже праведный, меловые следы, – пробормотал Роберт с какой-то покорностью судьбе. – Все смоет к черту, и ни босс, ни Мориссон не найдут меня. Да вдобавок и босса-то нет в Нью-Йорке.

Проходили часы. Несколько раз еще Роберт делал сумасшедшие попытки разорвать узлы, но в конце концов должен был отказаться от всякой надежды на избавление: силы его все более убавлялись, и малейшее движение причиняло нестерпимую боль во всех членах.

Начинало смеркаться. Дождь продолжал лить, на улице было темнее ночи, а в маленькой комнате Роберт совершенно перестал различать предметы. По его мнению, должно было быть около полуночи.

Мало-помалу он начинал впадать в состояние какого-то тупого полусна, как вдруг какой-то шум вернул ему сознание. Казалось, кто-то тихонько подкрадывается к двери. Послышались шлепающие шаги, и вслед за тем тяжелая, обитая железом дверь тихо отворилась. Роберт понял это по струе воздуха, пахнувшей ему в лицо.

Шлепающие шаги приближались. Чиркнула спичка, блеснул свет, и сыщик увидел перед собой Леви Канцера.

Вид у старика был страшный. Черты лица перекосились, глаза налились кровью, белые, промокшие от дождя волосы космами спадали на лоб и затылок. Увидев связанного сыщика, он испустил хриплый крик и сделал движение к двери, как будто собирался опять бежать.

– Эй, мистер Канцер! – крикнул Роберт. – Оставайтесь здесь, освободите меня. Рыжий Дьявол был здесь, он привязал меня к стулу, а ведь я пришел вам помочь.

Снова послышался хриплый крик:

– Рыжий Дьявол… а!.. Ты сам такой же подлый негодяй, хищник.

– Нет, мистер Канцер. Я уже говорил вам, что пришел вам помочь.

Старик между тем зажег вторую спичку, увидев действительно беспомощное состояние сыщика, он осторожно подошел поближе, все время глядя на Роберта с коварной усмешкой.

– Ага! Попался наконец. Он в моей власти. Он нарочно вымазался, чтобы я его не узнал. Но я знаю, что он мошенник, и он поплатится за свои злодейства!

Так как керосиновая лампа лежала разбитая на полу, то Леви Канцер достал из ящика огарок свечи, зажег его и поставил на железную печь, а сам с ехидной улыбкой принялся разглядывать связанного пленника:

– Что? Не нравится сидеть здесь, а? Приготовься к смерти. Добрался-таки я хоть до одного из этих злодеев, которые хотят моей жизни и моих денег.

– Вздор, мистер Канцер. Не нужны мне ни ваша жизнь, ни ваши деньги. Я пришел сюда, чтобы поймать Рыжего Дьявола, Неда Краузе, а когда вы рванули дверь, то налетели на меня и сшибли с ног, так что я еще прежде, чем успел встать на ноги, очутился во власти Рыжего Дьявола. Освободите же меня, и я пойду арестую Неда Краузе и отправлю его в тюрьму, так как он вполне этого заслуживает.

Старик тем временем подкрался к связанному сыщику и снял с его груди записку, оставленную рыжим. Записка эта была следующего содержания:

Дорогой Леви!

Оставляю тебе одного моего конкурента, который тоже преследует тебя и жаждет твоих денег. Такой соперник мне невыгоден, и поэтому предоставляю его в твое распоряжение. Делай с ним что хочешь!