Роман Апрелев - Спасти Мейерхольда

После этого направились в ГУВД. Какой-то майор рассказал свое видение ситуации. Все возможное делается, ресурсы задействованы, рука на пульсе, следователи ведут оперативно-розыскные мероприятия.

В студии Роман быстро отписал рекламный текст и отдал его менеджерам на согласование. Закадровый текст материала о пропавших кинолентах тоже родился легко. Пока редактор вычитывал его, журналист сел за свободный просмотровый монитор и вставил кассету с записью от 9 мая. Все именно так, как описал Уваров. Вот микрофонная стойка, вот стол с реликвиями. На вершине кургана семеро человек. Стоп-кадр. Народ, и в самом деле, наверх не пускают. Апрелев несколько раз перемотал пленку, останавливаясь на общих планах нужного ракурса. Потом вставил в системный блок флэш-карту и стал разглядывать фото. Стол, должно быть, у них за спиной. На заднем плане, вроде, никого не видно. Роман увеличил изображение, всматриваясь в детали.

– Все нормально, Ром, можешь идти начитывать, – редактор положил перед ним лист с распечатанным текстом.

– Фабиан, смотри. Видишь сзади, вот за этим лысым, как будто кусок чьей-то головы?

– Похоже.

– Может, это и есть вор?

– Слушай, отлично! Вор не вор. Вставь это в текст. Типа это наше журналистское расследование. Менты, конечно, тоже уже заметили это. Но твой майор там ничего путного не сказал – у людей в погонах, знаешь, свой, птичий язык. И в конце добавь, что ЦТВ будет следить за развитием… Нет, лучше скажи, что мы ведем собственное расследование. Это зрителей цепляет!

– А мы будем вести расследование?

– Ну, по мере возможности. Мы же не «Человек и закон». Хотя, если Спиридонис скажет…

Редактор обернулся, но там никого не было.

– Ладно, давай доделывай по-быстрому.

– Сейчас.

Роман управился с делами и посмотрел на часы. Сегодня было новое свидание. «Ива, 17» – так была записана эта девушка. Похоже на разновидность баллистической ракеты. Как «Тополь» (РС-12М). Апрелев позвонил ей и предложил увидеться у Дворца спорта. Она согласилась. Роман приехал вовремя, даже на полчаса раньше. Ходил туда-сюда. Вот уже пять минут сверх срока прошло. А Ивы все нет. Только долговязый вяз рядом.

– Алло, ты помнишь обо мне?

– Да, я уже еду. Подожди минут пять.

Через полчаса Роман перезвонил ей:

– Кажется, пять минут уже прошли. Ты скоро?

– Да, я сейчас выйду уже.

Через пару минут девушка действительно вышла из маршрутки.

– Привет, – дружелюбно улыбаясь, протянул к полноватой блондинке руки Роман.

Люди, которые неизвестно как учились в университетах, но все же получили дипломы психологов, советуют улыбаться как можно чаще и искреннее. Премудрость душеведов гласит, что на улыбку человек рефлекторно готов ответить тем же. Все как в песенке: «Поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз еще вернется». Улыбка и по форме похожа на бумеранг. Значит, точно вернется.

– Да, привет. Только мне сейчас надо уехать обратно. Нормально?

«Еще бы не нормально? В порядке вещей!» Но вслух сказал:

– Да, конечно.

Она молча кивнула и перешла дорогу.

«Великолепно!» – подумал Апрелев. Впрочем, ситуация была настолько абсурдна, что хотелось над всем просто посмеяться. Но Роман не смеялся. Домой ехать не было желания. Тепло, комары еще не появились. Молодой человек пошел в сторону Мамаева кургана. Дойдя до лестницы, он решил подняться наверх. Было интересно снова взглянуть на место, где недавно произошло столь громкое событие.

Роман несколько раз обошел площадку у основания статуи Родины-матери. Вор мог притаиться либо где-то на ногах монумента, что маловероятно, либо… В одной из стен квадратного пьедестала была дверь. Вход внутрь скульптуры.

«Отсюда, только отсюда мог выйти похититель!»

Апрелев дернул на себя ручку двери. Не поддается. Тогда налег телом, пытаясь открыть «от себя». Никак. Надежно заперто. Шутки ради Роман постучал.

– Выходи, уже можно!

Изнутри донесся какой-то шум? Или только показалось? Апрелев замер, выжидая. Дальше – тишина. Дежурить у двери всю ночь, проводя «собственное расследование», совсем не хотелось. Да и милиция, наверняка, уже проверила, что там внутри. Однако зудел порыв побыть чуть-чуть детективом. Роман достал из кармана жвачку. Размягчив подушечку во рту, он растянул ее и прилепил резинку в нижней части двери, а другой конец на косяке. Если бы кто-то вошел или вышел, то в средней части эта мятная «печать» порвалась бы. Ну или один из прилепленных концов отклеился бы от поверхности.

Тут зазвонил телефон, вибрируя под мажорную мелодию. Номер неизвестный.

– Алло?

– Добрый вечер, Роман, это менеджер Наталья. Роман, вы же автор репортажа про салон «День влюбленных»?

– Да, я.

– Роман, а вы не знаете, почему заказчик в бешенстве?

Мгновенная догадка привела Апрелева в ужас, но он мужественно сказал:

– Нет, не знаю.

– Она сейчас позвонила после выхода программы, кричит, ругается.

– А чем она недовольна?

– Да там какую-то другую мебель показали. Роман, как такое могло случиться?

– Ну… – он попытался объяснить, что, видимо, каким-то образом монтажер взял кадры, на которых запечатлена мебель, которую Рожков снял до того, как стало известно, что это не те кресла и софы. Что это мебель конкурентов, которая стоит в том же торговом центре. В общем…

«О, черт!» – подумал Роман, сев на холодный гранит. Завтра на работе лучше вообще не появляться.

– Рад, вас видеть, господин Апрелев, – поприветствовал утром Спиридонис.

«Не могу сказать того же», – помыслил Роман. Однако из произнесенного следует, что смог.

– И как же вы объясните то, что произошло?

– Я не сказал монтажеру, что в начале кассеты другая мебель. Я про нее вообще забыл.

– Роман, а вы знаете, сколько стоит минута на ЦТВ?

– Наверно, очень много и всей моей жизни не хватит, чтобы отплатить!

– Ну, как минимум премией вы своей уже компенсировали нанесенный вред. Идите, работайте!

Хотелось застрелиться, но под рукой не было револьвера. Даже если бы и был, Роман бы его не взял. А то пришлось бы стреляться. А это страшно.

Роман сел за компьютер, открыл текстовый редактор и написал:

«Я не срабатываюсь с волгоградскими редакторами и директорами: они считают, что это они знают, как надо снимать, как надо писать, а я полагаю, что время и Нобелевский комитет нас рассудят. А кто был прав из нас, покажут опять же время и вскрытие».

Апрелев быстрым движением выделил текст и удалил его, пока он никому не попался на глаза.

«Что еще за нимфомания величия! Увидит кто-нибудь. Ну да, я амбициозен не в меру. И что? Жаль, что не увидел рожу этой бабы, когда она сидела перед ящиком и любовалась, как за свои деньги прорекламировала конкурентов! Интересно, а Сибиллочка тоже смотрела? Или она в это время на педикюре была?»