Александр Аннин - Пропавший экспедитор (сборник повестей)

Усинков вскочил в седло своего мотоцикла и по сходням въехал на палубу катера. Тут же вернулся к «газели», которую уже выпотрошили дочиста, подогнал грузовой микроавтобус к трупу Калиникова. Когда Виктор забрасывал тело экспедитора в утробу «газели», очки Вячеслава Сергеевича скатились-таки с его носа на асфальт. Уцелевшее стекло хряпнуло и рассыпалось. Виктор наклонился, сунул оправу в карман, захлопнул задние дверцы микроавтобуса.

– Я погнал! До встречи, Инга!

Дубровина вкатила свой «харлей» на катер.

– Осталась минута! – крикнула она жилистому.

Пал Палыч деловито подобрал сходни, запустил носовой двигатель и прогулочный катер плавно заскользил по глади реки. Кормовые двигатели-«ямахи» плюхнулись винтами в воду, включился рабочий ход…

Туман уже почти растаял, приветливое солнышко чуть приподнялось над лесом.

Вдали на шоссе показался рейсовый «икарус».

Инга подошла к штурвалу, обняла Пал Палыча. Тот потрепал ее по голове:

– Ты молодец, дочка!

Инга засмеялась с детской радостью, запрыгала на месте:

– Получилось, папа! Все получилось! А я до самого конца не верила…

Ни свет ни заря тридцатилетний Валера Цыпко самым безбожным образом был выдернут из тягучего хмельного сна. Дверной звонок трезвонил на все лады, высверливал мозги, заставлял бухать сердце.

Не разлепляя век, Валера потопал в прихожую, молча отпер дверь и снова побрел, рухнул в койку, по пути зацепив ногой пустую бутылку.

Над ним навис седовласый Семен Михайлович Бурмистров:

– Подъем, соныря [1] Соныря – старинное русское слово, означающее «больной сонной болезнью» ! Нам пора.

– Михалыч, сжалься… Я же в отпуске, – вяло простонал Цыпко.

– То-то и оно, что в отпуске! Кто вчера обещал мне на рыбалку вместе сходить? А? Или ты собрался весь отпуск пропьянствовать?

– Михалыч, сходим… Только давай в другой раз.

– Э, нет! У меня с собой вся амуниция. Солнышко уже встало. И ты вставай, касатик.

– Пиво есть? – с надеждой всхлипнул Валера.

– Учел, – кивнул Бурмистров. – Две бутылочки имею.

– Ну, тогда делать нечего, надо вставать, раз такое дело.

Валера рывком сел на постели, высосал услужливо поднесенную к губам бутылочку холодненького пивка и только теперь разомкнул свои вежды.

– Жить буду, – констатировал больной.

– А где Вера? – спросил Семен Михайлович.

– Ушла, – мотнул головой Цыпко.

– Как ушла?

– Ну, Михалыч, ты даешь! Как все жены уходят, так и ушла.

– И куда она ушла? – растерянно смотрел Бурмистров.

– К матери. А может, и не к матери.

– А ты? Как же теперь…

– Отдохну от нее, поживу один. А там, – Валера с воем зевнул, – видно будет.

Цыпко окинул прояснившимся взором свою комнату. Всюду кучковались пустые бутылки. Н-да… Действительно, стоит для разнообразия на рыбалку сходить.

В нагрудном кармане Семена Михайловича переливчатой трелью запел мобильник. Чертыхнувшись, Бурмистров выслушал сообщение, несколько раз поддакнув… Наконец буркнул в трубку:

– Щас буду. Вместе с Валерой Цыпко.

И дал отбой.

– Куда это ты собрался меня тащить? – подозрительно глянул на него хозяин квартиры. – Учти, я в отпуске, повторяю еще раз!

– Рыбалка отменяется, – вздохнул Бурмистров. – Действительно, в другой раз придется. Надо ехать, Валера. На шоссе только что обнаружена расстрелянная «ауди-100», убита молодая женщина.

– Но почему я? – утробно простонал Цыпко.

– Потому что ты под рукой, – пояснил Семен Михайлович без затей. – И еще… Потому что ты – лучший криминалист в нашем ГУВД.

После таких слов Валере ничего не оставалось, как вздохнуть обреченно, да и взяться за джинсы и рубашку. Бурмистров вводил его в курс:

– Это примерно на двенадцатом километре от города. Участок дороги сейчас перекрыт, благо там объезд хороший имеется. Но учти, перекрыли ненадолго, так что следует поторопиться.

Они спускались со второго этажа, и Валера вслух считал ступеньки:

– Раз, два, три, четыре, пять…

Внизу подытожил:

– Двадцать четыре ступеньки, дядя! Хм…

Вышли во двор. Поодаль, в полусотне шагов, стояла серебристая «Волга-3110» судмедэксперта Бурмистрова. А прямо перед глазами друзей маячила вывеска: «Химчистка 24 часа».

– Михалыч, опять двадцать четыре! Обрати внимание…

– Да ну тебя, – для вида отмахнулся судмедэксперт, а сам поглядел на Валеру с интересом.

Все в Управлении знали о загадочной способности криминалиста Цыпко делать самые неожиданные прогнозы. Причем извлекал он свои выводы из наблюдений, которые, казалось бы, не имели ни малейшего отношения к сути вопроса.

Цыпко и Бурмистров шли к «Волге» вдоль бетонного забора, и Валера вполголоса считал вертикальные балки:

– Семнадцать, восемнадцать… Двадцать четыре!

– Ну и что?

– А то… Двадцать четвертого Верка домой вернется. Недолго мне холостяковать осталось.

– Вот и посмотрим, какой из тебя пророк, – усмехнулся Семен Михайлович.

Но в глубине души он был уверен, что будет именно так, как предрекает его младший товарищ Валера Цыпко.

– Привет, привет…

Часы показывали без пяти шесть утра, когда Цыпко и Бурмистров поочередно пожали руки своим коллегам. Здесь, возле расстрелянной «ауди», были два члена следственной группы: то и дело заикающийся, молодой и толковый оперативник областного угро Василий Чернобров и солидный, с барскими замашками, следователь областной прокуратуры Григорий Малёванный. Поговаривали, что Григорий Ильич и в самом деле из дворян…

Участок дороги, посреди которого стояла на обочине красная легковушка, был с дух сторон перегорожен патрульными автомашинами, возле которых покуривали дэпээсники.

У порожка «ауди-100», на асфальте, виднелись меловые очертания трупа. Расстрелянную хозяйку машины уже увезли в областной морг, не дожидаясь прибытия судмедэксперта. Бурмистров особенно не переживал: вскрытие он, в любом случае, будет проводить не здесь. А вот Цыпко был до крайности раздражен:

– Вася, японский твой род, – выговаривал он оперативнику Черноброву, – ты не мог труп на полчаса задержать? Мы же примчались сюда через двадцать минут после сообщения!

– Так ведь т-ты же в отпуске, – оправдывался Чернобров. – О-откуда я з-знал, что ты приедешь? А другие криминалисты не т-такие педанты.

– За педанта ответишь, – хмыкнул Валера. – Ну, кто она? Что там с ней? Хоть на словах поведай.

Чернобров достал водительские права и паспорт убитой.

– К-кирсанова Людмила Га-авриловна, тысяча девятьсот семьдесят девятый год рождения. З-замужем десять лет… Живет у нас в городе. Т-то есть, жила.

– Пулевые ранения? Сколько, куда?

– Н-ну, на первый взгляд, – т-три ранения в голову, одно – в шею, одно – в о-область правой ключицы. Расстреляли по полной программе…