Софи Гид - Храмы ночью закрыты. Книга 1. И весь мир тебе должен

– Ничего, не вы первый. Ведь все идёт нормально.

– А если придётся накладывать щипцы, это очень опасно для ребёнка?

В голосе его слышалась тревога. Подобно всем мужчинам, он склонен был излишне драматизировать ситуацию.

– Доктор ничего об этом не говорила. А если и придётся, так ничего страшного. Разве что останется небольшой след. У вашей супруги другие проблемы. Так что не мучайте себя.

Роды были долгими и мучительными. Весь период беременности роженица опасалась, что ребёнок унаследует её слабое сердце или вообще умрёт при родах. Вот оно её последние усилия тела, его первый крик! Личности, которой дали жизнь, и она впервые получила возможность провозгласить об этом на весь мир: в пределах больничной палаты, по крайней мере.

Когда врачи сказали, что новорождённый во всех отношениях нормальный и здоровый ребёнок, она этому сразу даже не верила.

– Господи, охрани его от болезни и невзгод! Это наш первенец, Эмилия. Как мы назовём маленького мсье Пуатье? – спросил свою жену Нестор Пуатье, взяв крикливый комочек на руки и отвернув уголок пелёнок, чтобы рассмотреть сына. Он впервые стал отцом, и его переполняло пока не чувство любви к своему чаду (мужчины к этому идут долго), а гордость за самого себя – он продолжил род человеческий.

– Ты ничего не имеешь против имени «Поль»?

– Нет, пусть будет Поль Пуатье, почему бы и нет? Так мы не обидим ни моего отца, ни твоего – они, верно, оба ждут, что мы выберем для внука их имена.

До женитьбы Нестор Пуатье вместе с родителями жил в маленькой квартирке позади ресторанчика в Экюссоне – старой части города Монпелье с узенькими улочками. В этом ресторанчике отец работал поваром, мать – официанткой, что позволяло им платить домовладельцу и кормить себя и сына. Нестор был не силён в учёбе, науки давались ему с трудом. Это, его застенчивость и неуверенность в себе не позволяли ему даже надеяться на то, чтобы поступить в местный университет, да и учиться он не очень-то любил. Его нельзя было назвать красивым парнем и при прочей его бесталанности девчонки посимпатичнее не очень-то обращали на него внимание. Его тянуло сбежать из студенческого Монпелье, а потому при первой же возможности он, уговорив родителей, уехал в Марсель, где брат матери пристроил его в торговый флот. Иногда, между рейсами, он наведывался домой. Зайдя как-то в небольшую лавочку, где их сосед Лере торговал канцелярскими товарами, он заприметил худенькую девчонку лет шестнадцати. Даже не саму девчонку, а её коленки. Она купила пару коробок с карандашами и вышла из лавочки.

– Кто это? – поинтересовался Нестор у Лере.

– Ну, ты что, морячок, не узнал Эмилию? – усмехнулся в усы хозяин лавки. – Это же дочь Дуков, они живут через три дома от вас ниже по улице.

Так по коленкам Нестор и подобрал себе невесту. Может быть, Дуки и не спешили быстро «пристроить» дочь, ожидая, что ей найдётся приличная партия, к которой вряд ли можно было отнести моряка Нестора Пуатье. Но едва достигнув совершеннолетия, Эмилия не лишена была той неожиданной рассудительности, свойственной иногда и молоденьким девушкам, которые обосновывают свой выбор мужчины по принципу «может быть и хуже». Помимо всего, многие девушки замечают мужчину именно потому, что в нем нет ничего яркого, искромётного, что может позже отодвинуть их на второй план, затмить их собственный блеск (которого может и не оказаться вовсе) и позволит им управлять женщинами – как вариант. И, наконец, часто их соблазняет идея, что стоит только зарегистрировать брак, как они избавится от надоевшей опеки родителей, станут хозяйкой в доме – даже не обладая минимально необходимыми задатками для этого.

Конечно, если честно, то Эмилия мечтала о женихе с медицинского факультета, желательно атлета под два метра ростом и с обеспеченными родителями. Но в кино её пригласил не будущий врач, а Нестор. И купил он билеты на дневной сеанс фильма «Господин Такси». Новая комедия, где наивного добряка таксиста Пьера Вержара играл Мишель Симон 2 2 Мишель Симон – актёр театра и кино, родился в Швейцарии, преимущественно работал и жил во Франции. Мастер комедии и гротеска. Снимался в фильмах французского кинематографа с 1930-х годов. Последняя роль сыграна в год смерти: в 1975 году в фильме «Красный ибис» режиссёра Жан-Пьера Моки. , который разъезжает по Парижу со своим псом Гангстером. Нестор и Эмилия, взявшись за руки в темноте кинозала, переживали вместе с Вержаром – что же делать с сумочкой с огромной суммой в триста тысяч франков, забытой в стареньком автомобиле? Как отнестись к появлению милого, хоть и бедного жениха дочери; к отношениям и чувствам его сына к актрисе кабаре Лили; к спорам с полицейским – мужем сестры таксиста о политике, в которой оба ничего не понимают? Этот наивный милый фильм о простых человеческих чувствах и незатейливых мечтах его героев сблизил их, показал, что они во многом схожи. А ещё Эмилия обратила внимание на то, что Нестор был очень похож на актёра, сыгравшего небольшую роль художника – кажется, в титрах он значился как Луи де Фюнес.

Нестору нравились коленки Эмилии, её застенчивость и незатейливый нрав; Эмилии – то, что он был первым, кто обратил на неё внимание не как на маленькую девчонку. В следующий свой приезд в Монпелье он сделал ей предложение, но она поставила ему условие:

– Или я, или море. Я не хочу себе мужа-моряка! Тебя месяцами не бывает дома.

Через долгие три года он капитулировал. Да и Эмилия успела окончить учёбу и решила освоить делопроизводство и машинопись. И когда она уже было собиралась устроиться куда-либо на работу, он попросил руки у её родителей. Так что ни он, ни она даже и не успели увлечься кем-либо ещё, кроме друг друга.

После посещения церкви и мэрии их брак был скреплён земными и небесными скрижалями. И началась прозаическая семейная жизнь. Деньги, подаренные родственниками на свадьбу и откладываемые прежде Нестором, стали быстро заканчиваться; бывшему моряку найти работу в городе преподавателей и студентов было нелегко. Заработок находился, но непостоянный: то помощником в пекарне, то грузчиком. К тому же, в страну потянулся людской поток выходцев из Алжира, получившего независимость от метрополии. Эмилия не успела устроиться на работу в этом году – на свет появился Поль. Так они и жили в арендуемой небольшой квартире, состоящей из небольшой комнаты и кухни, меблированных двумя кроватями, стареньким кухонным столом и небольшим шкафом.

Их верность друг другу может показаться не совсем обоснованной. Ведь этого не предвещали ни наши весьма сдержанные отношения до свадьбы (если не считать походов в кинотеатры и изредка – в кафе), ни отсутствие медового месяца. Однако старания, которые ими прилагались, чтобы оправдать свою совместную жизнь, возникли вовсе не в результате привычки или лицемерного отношения супругов. Их взаимные чувства к партнёру по браку зиждились на позиции – люби таким, каков он есть. Выбор сделан, окончательно определён и ему надо подчиниться, принять его. И в этом есть большая правда и сила – в умении принимать и цементировать семью вокруг себя. Кто-то обладает таким жизненным мастерством, другим его не хватает. Но кто знает, что именно можно назвать счастливой семейной жизнью – Пуатье считали своё супружество удавшимся. Да, их отношениям не хватает искорки, от которой то и дело вспыхивает всепоглощающее пламя страсти – но какой смысл сожалеть о том, что тебе не дано?