Виктор Буйвидас - Пьеса для шпионки

Волосатик, ойкнув, вообще свалился на газон, как куль с мукой, – это Галка воткнула ему в грудь электрошокер.

– Бежим! – потянула она за собой очумело-столбнячную Аллу. Они за пять секунд добежали до улицы и вскочили в отъезжавшую маршрутку. В салоне, часто дыша, повалились на сиденья.

– Ой, какой ужас! – Алла утомленно прикрыла глаза.

– Не говори, сплошной мрак! – охотно подхватила тему Галка, – Одной низя на улицу выйти. Это я с тобой так взвинтилась, а была б одна… Страшно подумать!.. Хорошо, что электрошок не забыла: 700 тысяч вольтов – с ними не поспоришь!..

– Ладно, Галь, пишу. – Алла достала из своей сумочки записную книжку и записала адрес. – Я решила все-таки попробовать… ну, вместе… – Она дружелюбно улыбнулась и вырвала листок.

– Конечно, вдвоем гораздо лучше! – Галка мигом спрятала листок в кармане куртки.

– Только поскорей приходи, ладно? – Алла доверчиво примостила голову на плече новой подружки.

– Так я завтра и нарисуюсь! – радостно воскликнула Галка и погладила лежавшую на коленях «Симону».

«Ничего я не понял, – сидя в мягком кресле, рассуждал про себя Барабанов. – Про этого Роберта Вуда мой Говоров мне не заострял. Я должен встретиться с Сухарём. Откуда взялся какой-то Вуд? Позвонить отсюда я не могу – можно засветиться. Спросить я могу только по Интернету через почтовый ящик, зарегистрированный в Дании. А если здесь установлена скрытая камера?… Ладно, сначала посмотрю на таинственного гостя. Если он один, я справлюсь с ним и голыми руками».

Придя наконец к определенному решению, Александр недоуменно пожал плечами, надел свежую белую рубашку, джинсы и косуху. Только он завязал шнурки на летних туфлях с вентиляционными дырочками, как в дверь кто-то постучал в ритме до боли знакомой мелодии «Спартак – Чемпион».

Александр шумно выдохнул воздух из легких, подошел к вполне пробиваемой пулей двери, предусмотрительно встал сбоку, прикрываясь участком стены, крутнул кругляшок задвижки и распахнул хлипкую филенку сильной правой.

Перед ним в коридоре на бордовом ковролине стоял блондин среднего роста лет тридцати: прямые черты лица, волевой подбородок, возле левого голубого глаза синела кривая полоска шрама длиной в два сантиметра. На госте был серый полотняный костюм свободного покроя, черная рубашка-апаш, рукава пиджака были по-модному отвернуты, в тонких подвижных пальцах он вертел антисолнечные очки. По внешнему виду его можно было принять за стилягу-бездельника из золотой кагорты сынков толстосумов.

Более высокий Барабанов, нисколько не соблюдая приличия, заглянул за спину визитеру. Нет, прибывшего больше никто не сопровождал.

– Проходите. – Александр сделал приглашающий жест рукой и закрыл дверь за молодым человеком.

Стиляга молча прошел в номер, внимательно оглядел полулюкс и приложил палец к губам.

– Как долетели? – Роберт достал из внутреннего кармана блокнот и написал на листке: «О делах ни слова. Здесь наверняка установлена прослушка».

– Долетел прекрасно – проспал все три часа, – с натугой ответил Александр, раскладывая по карманам бумажник, паспорт, кредитные карточки, записную книжку с нужными реквизитами, авторучку-флешку. – Мы так быстро сели, что я не успел ничего рассмотреть.

– Ничего, сейчас налюбуетесь. – Роберт красноречиво указал пальцем на присоску, приклеенную с внешней стороны стекла, и снова застрочил в блокноте. – Если желаете, я покажу вам все главные достопримечательности.

«Дипломат и вещи оставьте. Возьмите необходимое. Сюда вы уже не вернётесь», – прочитал Александр текст на блокнотном листе.

– С вашей стороны это было бы очень любезно, – слегка побледнев, сказал путешественник и вытащил из кейса пачку банкнот, бумаги для фирмы «Foxcon Ltd», плейер с вмонтированным в корпус микрокомпьютером, зубную щетку. Роберт Вуд беспардонно отобрал последнюю принадлежность гигиены и бросил её назад.

– Ну, поехали. Вы ничего не забыли? – Он махнул крепкой рукой на выход. – Впрочем, больше двух часов наша экскурсия не займет.

– Я заранее вам очень благодарен!

Мужчины вышли из номера. Александр закрыл дверь на ключ, и они прогулочно двинулись по коридору к лифтам.

– Не оборачивайтесь, – тихо сказал Роберт и вкрадчиво добавил: – Я от мистера Сухаря.

– А, понятно, – раздраженно буркнул Александр. – А что, нельзя было сразу сказать кодовое слово?

– Нельзя было. Провалилась бы вся операция, – спокойно сообщил Вуд.

– Что это значит? Я привез хвост? – покраснел от страшного прозрения Александр.

– Без сомнения.

Вдвоем они вошли в кабину лифта, створки сомкнулись.

– Эта дама вам не знакома? – Роберт показал три фотографии, сделанные «полароидом». На моментальных снимках была запечатлена Ингрид Йоханссон. На первом она шла за Барабановым от самолета к автобусу. На втором шведка садилась в такси. На третьем она заполняла анкетный листок возле стойки гостиничной администрации.

– Я, кажется, видел её в фойе отеля, – неуверенно сказал Александр, возвращая фотографии чистильщику, который умело воспользовался имиджем плейбоя.

– А до сегодняшнего дня?

– Нет. Она блондинка – я бы запомнил.

Александр отдал ключ от номера портье. Пара мужчин прошла в самораздвигающиеся стеклянные двери и спустилась по ступеням на тротуар. К нему была припаркована вереница разноцветных автомобилей. Барабанов и Вуд остановились. Абориген изложил приезжему программу действий:

– Сейчас мы немного покатаемся, потом я от неё оторвусь, и мы поедем куда надо. К вам только одна просьба – не смотрите назад. Ни единого взгляда! Иначе она сможет сообразить, что раскрыта, и примет меры.

– Черт! Я должен был это предвидеть, – с недовольством к себе запетушился Александр. – Но вообще-то на связь я выходил только из аэропорта в Нью-Йорке… Всего на пару секунд… И, собственно, я всё сделал точно по пунктам данной мне инструкции…

– Ну, сейчас существует много разных средств пеленга. Всё предусмотреть невозможно, – компетентно заявил Роберт, открывая перед Барабановым дверцу низкого спортивного кабриолета «Феррари». – Они и сейчас могут снимать наш разговор акустической пушкой с расстояния в двести метров.

– Да, всё может быть…

Сев на кожаное сидение родстера, помрачневший Александр прикусил язык и водрузил на нос темные очки.

Галка нехотя открыла сонные глаза. Рядом с ее разложенным диваном стояла мама Вера, одетая уже по-походному, и, естественно, в красочном французском макияже.

– О, проснулась. Мне пора на работу, – зачастила мать. – Пельмени еще теплые. Двести рублей в соннике – больше нету.

– Мамк, ты чудо! – Галка обрадовалась и, раскинув руки, вальяжно потянулась.