Виктор Буйвидас - Пьеса для шпионки

– Чудо – это ты, – не разделила ее веселья Вера, вставляя ноги в туфли – лодочки. – Опять носило где-то до двух. Учти, сядешь, я передачи носить не буду.

– Ой, вот только не надо меланхолить! – Галка резко встала и пошла в ванную. – Я тоже спешу, днем позвоню.

Возле двери Вера её перехватила и обняла.

– Позвони обязательно, я же переживаю…

– Мамк, пока всё джаз! – Галка приподнялась на цыпочки и чмокнула мать в щеку.

Солнце уже стояло где-то ближе к середине небосклона, когда Галка ехала в набитом пассажирами «Икарусе».

– Так, господин спереди, вы выходите? – задорно обратилась она к парню – очкарику, читавшему журнал.

– Схожу, – ответил тот, краснея.

– Сходят только с ума, а с транспорта вытряхаются! – ввернула ему Галка и, ловко обойдя сбоку, выскочила перед читателем из автобуса.

Потом она бодро шла по улице Тихвинской и вертела головой, высматривая нужный номер дома. Настроение у Галки было прекрасное, и она чуть слышно запела:

– На круиз мужик скопил: мол, хорош на катере. А корабль вдруг поплыл вниз по курсу якоря.

Здесь Галка остановилась возле добротной жилой башни, держа перед собой листок с адресом. Здание было окружено «Рейнджроверами», «Мерседесами», «БМВ», «Ауди»… Глянув на номер дома, она бросила листок в сумку, восторженно качнула головой: «О-хо-хо!» – и стремительно направилась к входу.

– Конкурентов всех уел гангстер Дон Витторио, но подумать лишь успел: жарко в крематории!

Она вошла в открытую дверь подъезда. Радостное пение оборвалось в холле у стеклянного «скворечника» с седой грымзой внутри.

– Черт! – закусила она губу, соображая, что делать дальше.

– Вы к кому? – вежливо спросила вахтерша.

– Я телеграмму принесла Рыкалину. 28-я квартира. – Галка соврала совершенно непринужденно. Даже вынула из сумки какой-то старый бланк. Чего она только не таскала с собой. Сейчас пригодилась старая телеграмма.

– Минутку. – Старушка набрала номер на телефоне. – Здесь вам принесли телеграмму… Хорошо, пропускаю. – Вахтерша ещё раз с подозрительностью оглядела визитершу. – Проходите, третий этаж, – сказала с дежурной улыбкой.

– Угу. – Галка потанцевала вверх по ступенькам. – Нас не догонят! Не остановят! – Дергая плечами в такт песни, вызвала лифт.

На лестничной площадке она повертелась. Указательный палец, скрещенный со средним, нажал на кнопку звонка возле железной двери, обшитой деревом, с двойкой и восьмеркой. В квартире зачирикал электронный звонок.

– Кто? – спросил женский голос из-за двери.

– Вам телеграмма.

– Проходите.

Раздалось механическое жужжание, дверь в неприступную крепость легко открылась.

Перед Галкой предстала долговязая дамочка с плоской грудью под шелковым халатом. Толстые стекла очков не дали выпрыгнуть глазам на лоб от подозрительности к визитерше.

Галку поразил столбняк. Она стояла с открытым ртом и удивленно таращилась на далеко не ангельский лик плоской дамочки.

– Вам кого? – потеряв терпение, враждебно нахмурилась та.

Галка мгновенно убрала взгляд.

– Это 28-я квартира? – полезла в сумку.

– Да.

– Вам телеграмма. Где же она?

– Валь, прими, пожалуйста, – донесся из недр квартиры слабый просящий голос Аллы.

– Дутки! – взвизгнула дамочка. – Принимай сама, заодно и встанешь. Да вы проходите, – любезно пригласила она Галку в квартиру и вышла, хлопнув дверью.

Гостья остановилась посреди просторного коридора, извиваясь змеей, принялась разглядывать фрагменты комнат, видные через открытые двери: светлые панели, подвесные потолки, бра из бронзы, мебель, сделанную под старину, и кругом, где только можно, – фарфоровые и гипсовые фигурки собак…

– Извините, не могли бы вы пройти в спальню? Я немного больна, – снова раздался голос умирающей.

– Ну, если не заразно, – сказала Галка, зажав нос пальцами, и пошла на звук.

– Абсолютно, – тихо сказала Алла.

В комнате с зашторенным окном горел свет. Больная лежала на белой итальянской кровати: пластмасса под резное дерево. Лежала лицом вниз, из-под пододеяльника высовывались копна спутанных волос и обнаженная рука.

– Давайте распишусь, – соединились пальцы в щепоть.

– Расписка мне твоя до лампы. Я из бюро сожительства и буду тут с тобой жить, – мерзко прогундосила Галка, увлеченно рассматривая армию флаконов на туалетном столике.

– Что?! – перекосилось вскинутое лицо больной.

– Двести! Принимай пополнение! – козырнула Галка.

– О-о-ой, это ты… – Сонное чело опять воткнулось в подушку.

– Так точно!

– Сейчас встану. Ты пока осваивайся…

– Начинаем экскурсионный тур. Обратите внимание на главную достопримечательность, – с улыбкой до ушей проворковала Галка, выключила свет и, сломя голову, помчалась в кухню. Там открыла холодильник, отправила в рот ложку черной икры, принялась изучать содержимое полок. – Вот это джаз!!! – Безмерно восторженное восклицание подвело итог ревизии. – А где же тут у нас спрятана драгоценная шкатулочка? Где же Клондайк с цацками и баксами? – Она осмотрелась, заглянула за картину с натюрмортом. – А, успеется, – махнула рукой, снова набила рот икрой и запрыгала по кухне в диком танце.

В гостиной тоже чего только не было! Картины – копии шедевров великих живописцев, книги – золоченые раритеты, много хрусталя, стереосистема «Филипс», на экране телевизора последнего поколения шел бразильский сериал: Сан-Марино, Гонсала, Орнальдо и Тьяго чинно питались, восседая за длинным столом.

– Живут же в Бразилии! Но мы не хуже, – хохотнула Галка и убавила звук. На ее запястье болталась гирлянда из браслетов, в прическе блестела пара антисолнечных очков. Взгляд был презрительным, вид – высокомерным.

Тут же, словно это происходит в Америке, появилась служанка в передничке – Алла прикатила столик с завтраком.

– Так, кофе, сок, икра, сыр… Думаю, хватит? – как бы извиняясь за скромность ассортимента, спросила хозяйка дома.

– Мерси, – небрежно кивнула Наташка.

Девчонки уселись в кресла. Наташка сразу перестала играть роль светской дамы, ударилась в еду, болтовню и пичканье визави бутербродами своего ловкого изготовления.

– Так, это тебе, это опять тебе… А эта, – она приставила к глазам стаканы, – что в перископы ренгентила, она кто?

– Валя?

– Угу.

– Соседка. Предки приставили за мной шпионить. Натрепалась, будто у нее телефон сломался. – Алла отвечала, растягивая слова, будто ворочать языком для нее нелегкий труд.

– А собаки – хобби?

– Да. Мои любят собак, но живые линяют и все такое…

– Понятно. Ой, слушай, прости идиотку! Я ж о главном пропустила. Болезнь-то у тебя какая? Может, за лекарствами сгонять?

– Какие лекарства?… Я болею жизнью…