Татьяна Первушина - Монастырские тайны

Внезапно Настя увидела, что по краю одного из соседних полей движется какая-то черная точка. Глаза моментально «поймали фокус». Точка продолжала расти и постепенно превратилась в человека.

Кто бы это мог быть? Может быть, «горе-грибник», решивший сначала как следует выспаться, а потом уж сходить в лес, несмотря на начинающуюся жару? По мере приближения человека его очертания становились все явственней, и девочка, чувствуя себя совершенной песчинкой на стогу в зеленом море свежей травы, испугалась…

Высокий человек с бородкой, лица которого девочке не позволяло разглядеть довольно большое расстояние между ними, был одет в длиннополую рясу! Монах! На голове у монаха была плоская черная шапочка, а на плече висел большой холщовый мешок; в руке путник сжимал длинную палку, на которую иногда опирался при ходьбе. Шел он быстро, временами озираясь по сторонам и оглядываясь назад.

Девочка втянула голову в плечи и, затаив дыхание, продолжила наблюдение за стремительно двигающейся фигурой в черном. Человек тем временем пересек пшеничное поле, миновал перелесок, прошагал по небольшому лугу, и наконец исчез в дальней чаще… Туда, куда он скрылся, никто никогда из деревенских не ходил. Грибы можно было найти и гораздо ближе, а дети никогда так далеко не забегали в своих играх…

Настена лихорадочно соображала, что бы этакое предпринять… Как же так?! Откуда здесь может быть монах? Ближайшие «церковные» города находятся в 30–40 километрах! Правда, недалеко от «Зайчатинки» есть село «Воздвиженское». В нем стоит старая полуразвалившаяся церковь, которую, как рассказывала ей мама, в начале 19 века построил знаменитый француз Бове. В годы советской власти церковь подвергалась всяческим разрушениям и вандализму (деревенские мальчишки дали себе слово разбирать ее «каждый день по кирпичику»), взрослые, подхватив «соц. соревнование», завалили церковь вокруг мусором. Кончилось тем, что в храм уже нельзя было войти – строение в любой момент могло обрушиться…

«Значит, монах шел не из церкви», – решила Настя. – «Она же не действует, стоит всеми заброшенная».

Девочка вспомнила, что несколько лет назад, когда они были еще «дачниками», местная детвора наперебой рассказывала легенды об этой церкви, передававшиеся из поколения в поколение.

В 30-е годы крестьяне трактором тянули крест – думали, золотой… Но осилить божественную мощь трактор так и не смог, да и крест оказался лишь позолоченный. И с тех самых пор перекошенный крест на страдалице вызывал жутковатые ощущения у случайных прохожих.

Во времена Великой Отечественной войны 1941-45 гг. эта церковь, построенная на холме, была эпицентром боев с фашистами и несколько раз переходила «из рук в руки».

Но самое яркое и таинственное воспоминание об этой церкви было связано у Насти с легендами о скрытых подземных ходах, растекающихся во всех направлениях от церкви.

Старики о них говорили так: «кто спускался в лабиринт за кладом, обратно уже не возвращался…» Дети рассказывали друг другу об этом почему-то шепотом. Им очень хотелось найти потайные ходы и самим попробовать отыскать клад, но страх брал всегда верх, и никто не решался спуститься в один из заросших полынью люков на холме перед церковью…

Внезапная мысль ошеломила Настю. А вдруг человек, одетый в монашескую рясу, вылез из потайного входа у церкви или, наоборот, собирается проникнуть в подземелье через какой-нибудь скрытый лаз в лесу?

Девочка огляделась вокруг. Неужели никто ничего не видел, и лишь она стала незримым свидетелем столь странного путника? С кем бы посоветоваться? Может, побежать рассказать тетке – нет, скорее всего, не поверит, засмеет или, что еще хуже, поверит, но перестанет отпускать гулять одну.

Настена съехала «кулем» вниз со стога и снова призадумалась. Вопросы кружились в ее голове, словно маленькие травяные мушки, которые, разбуженные ею, злобно зудели у нее прямо перед лицом, норовя попасть в нос…

Кто это и куда так спешил? Почему боялся, что его заметят? Девочке очень нравилась книга «Бронзовая птица» А.Рыбакова, но она прекрасно понимала, что сейчас не время «контрреволюционных заговоров».

Ее папа говорил, что в стране уже давно построили социализм. Это знали абсолютно все (и если это не слишком ощущалось по убогим магазинным прилавкам, заваленным консервированной килькой в томате и морской капустой, то, по крайне мере, в школьных учебниках это было обозначено довольно четко)…

«Тогда, может быть, это переодетый шпион?» – развивала мысль дальше Настя. – «Как интересно! А вдруг он спешил в свое диверсантское логово? Или убил кого-то и пытается скрыться?»

Еще немного поломав голову, Настена расстроилась, поняв, что ей все равно не удастся проверить ни одну из версий, поскольку так далеко в лес она пойти не сможет, даже со взрослыми, а ее рассказам вряд ли кто поверит.

Постояв еще с минуту возле стога и сердито топнув ножкой, Настя медленно побрела домой.

Шел непростой для страны 1976 год…

Если бы юная Настя имела возможность и далее следить взором за странным человеком, скрывшимся в чаще, она наверняка обрадовалась бы, узнав, что была недалека от истины и, возможно, стала случайной свидетельницей весьма интересных и таинственных событий…

И уж, конечно, она бы не поверила, если бы ей сказали, что через много лет ей придется вспомнить и этот далекий июньский день, и этого странного одинокого путника, идущего с посохом через поля…

Человек, спешивший пройти через поля мимо деревни «Зайчатинка» незамеченным, был действительно лицом духовным. Инок Владимир, в миру Андрей Гаврилович Паньшин, молодой крепкий мужчина лет тридцати, приехал в эти места с весьма важной и ответственной миссией: он был связником (связным) готовящегося в великой тайне Соборика [5] Соборики – так называемые «малые Соборы». В 70-е гг.20 в., в связи с усилением борьбы советских спецслужб против Катакомбной Церкви, крупные Соборы, на которых присутствие почти всех православных архиереев, а также их представителей было обязательным, не созывались. В основном проходили тайные малые Соборы, причем места их проведения в целях конспирации становились известны немногочисленным участникам (всего 4–5 архиереев) буквально накануне мероприятия. И здесь огромная роль отводилась связникам, которым поручалось подготовить необходимые условия проведения Собориков, обеспечить предсоборную переписку архиереев, а иногда и охрану участников. 1976 года Катакомбной Церкви.

Работа связника очень нравилась Владимиру, который, несмотря на монашеский образ жизни, сохранил в душе интерес к путешествиям, полным опасностей, приключениям и борьбе с трудностями…