Дарья Калинина - Драйв, хайп и кайф

– И ты поступила совершенно правильно, – уверенно произнесла Елизафета Федоровна. – В конце концов он взрослый человек, пусть живет своим умом. Сколько он еще будет ехать за наш счет? Вот я с самого начала заявила Галине, что от меня ее пасынок ничего не дождется. Она что-то болтала про милосердие и всякую такую ерунду, а я ей ответила, что милосердней было бы вообще его уничтожить. Такие паразиты только отнимают соки у здоровых членов общества. Забирают у них силы, которые в противном случае можно было бы потратить на созидание чего-то полезного. И я оказалась права! Уверена, что ранняя смерть Гали – это следствие перенесенных ею страданий в очередях на свидание и передачу. Она мне рассказывала, как ей иногда приходилось стоять по несколько часов на морозе или под проливным дождем и на ветру, прежде чем она получала возможность войти в помещение. И все это в окружении таких же несчастных жен и матерей. Конечно, все вместе это очень негативно сказалось на здоровье самой Галины. Такие места просто кишат энергетическими паразитами, которые и вселились в ауру моей сестры. Коля отнял у нее по меньшей мере двадцать лет жизни! Гаденыш!

Но все эти рассуждения ни к чему не вели. Уже один взгляд на фотографию Коли говорил о том, что такой персонаж очень даже запросто мог пытаться подстроить смерть своей тетки с целью получения немаленького наследства. А если даже и не сам принимал участие в покушениях на жизнь тети Феты, то легко мог найти себе сообщников среди своего окружения.

– Надо мне с ним подружиться.

– С ума сошел!

Саша сразу понял, что дал маху, высказавшись вслух. Предложение сына Марине категорически не понравилось. Да что там не понравилось, оно привело Марину, мягко говоря, в ужас.

– А что тут такого? – попытался изобразить невинность Саша. – Это же мой дядя. Или я не прав?

– Это же уголовник! И он нас ненавидит!

– Меня-то за что? Мы с ним даже незнакомы.

– Меня он точно ненавидит! А ты мой сын. Значит, тебя он будет ненавидеть по аналогии.

– А тебя он за что ненавидит?

– Думаю, тут дело в зависти. Сидит он в своей камере на нарах и думает: вот почему у моей сестры есть все – и квартира, и семья, и отдыхать она ездит к морю, и кушает всякие вкусности, а я, такой вот несчастный и убогий, сижу тут, штаны который срок просиживаю.

Саша взглянул в лицо своего дядюшки.

– Что-то не похож он на несчастного. Выглядит так, словно бы очень всем доволен. Вон взгляд какой вызывающий. Вот я какой! Да он гордится собой, а не стыдится вовсе.

Но мама все равно считала, что идти на контакт с Колей и опасно, и преждевременно.

– Мы даже не имеем доказательств, что это именно он стоит за покушениями на вас, тетя. Надо сначала выяснить, что у него на уме. Проследить за ним.

– Это да, – согласилась Елизафета Федоровна с племянницей. – Но как это сделать, не входя с Колей в личный контакт?

– Ну можно ведь Саше попытаться втереться к Коле в доверие и не говоря, кто он такой на самом деле, – пошла на уступки Марина. – Если Коля не будет знать, что Саша – это мой сын, он и мыслей никаких подозрительных насчет Саши иметь не будет. Крутится пацан и крутится.

– Надо посмотреть по фотографиям, что у нашего Коли в виртуальной жизни делается. Есть ли семья? Друзья? Где он вообще бывает, кроме мест заключения?

Как ни странно, фотографий имелось много. И почти на всех Коля был в обществе одной женщины. Нельзя сказать, чтобы это была какая-то модель, скорее наоборот. Вид у дамы был кабанистый, лицо грубое, красное, расплывшееся, да еще с такими отеками, что тетушка Фета мигом предположила:

– Пьет она, что ли? Ну и подружку нашел себе наш Коля. Себе под стать!

За спиной парочки мелькали то стены деревянного, крашенного зеленой краской дома, то яблони, то огород. Иногда в кадрах появлялась речка, и тогда Коля позировал на фоне собственноручно выловленных окуней. Кстати говоря, окуни были вполне приличного размера. И Коля смотрел на эти фотографии в объектив нормальным человеческим взглядом, ничего не пытаясь из себя изобразить. Как говорится, богатый улов, расположившийся рядком на травке, говорил сам за себя.

Также в кадре имелась девушка. Кто она такая, заспорили все трое:

– Колькина дочь.

– Нет, этой бабы.

– Не похожа ни на нее, ни на него.

– Кто же такая? Соседка? Племянница? Дальняя родственница?

Присутствие этой девушки в кадре позволяло Саше расширить свои возможности. Если мама не хочет, чтобы он раскрывал свое инкогнито и дружил с дядей Колей, наверное, она не будет возражать, если Саша немножко подружится с этой девушкой. Тем более что девушка в кадре казалась вполне симпатичной.

Рыжие, вьющиеся мягкими кольцами волоса. Короткий прямой нос. Четкий контур пухлых губ. Она была худенькой, одевалась очень просто, но было что-то в ее глазах такое, что позволяло предположить: эта девушка добьется в жизни большего, чем ее родители. Или кем уж там ей приходились дядя Коля с его подругой.

Жаль только, что свой новый адрес дядя Коля указал расплывчато. «Деревня в Ленинградской области» – вот и все, что он написал. А что за деревня? Как ее название? Куда ехать?

Но приглядевшись, Саша заметил, что на доме виднеется табличка с адресом.

– «Камчатск…»

Дальше надпись обрывалась. Но и этого было достаточно. Наверняка улица называлась Камчатская. Теперь только и нужно было, что обратиться к яндекс-картам за помощью. Саша начал вбивать параметры поиска в строку поисковика, и тот выбрасывал ему один вариант за другим. Новая буква, новый вариант.

– Вот! Улица Камчатская. Поселок Ленинское.

– Это же совсем рядом от нас, – удивилась тетушка Фета.

Саша подтвердил:

– Показывает восемь километров.

– Что же это такое? – удивилась еще больше Елизафета Федоровна. – Коля все это время находился так близко от меня?

Саша снова вынужден был подтвердить и этот факт.

– И не зашел ни разу? А ведь он должен помнить, где я живу. Когда Коля маленький был, Галя частенько привозила его ко мне.

И тетушка Фета заволновалась уже не на шутку. Мысль о том, что все это время бывший уголовник, с которым у нее к тому же вышел конфликт, проживал в непосредственной близости от нее, привела тетушку в легкое смятение:

– Я думала, он в тюрьме. А он тут… рядом. На свободе. И не зашел. Обижается, поди, до сих пор на меня?

Саша промолчал, ему не хотелось окончательно запугивать тетушку Фету и маму. Но ему тоже казалось весьма неблагоприятным признаком то, что его дядя Коля почти за четверть века ни разу не дал о себе знать. Вряд ли подобное объяснялось душевной деликатностью уголовника, не желавшего травмировать своим появлением родственников. Скорее всего, дело было в застарелой обиде, которая и не пускала Колю наносить визиты своей родне.