Алексей Макеев - Подпольный олигарх

– Случай, конечно, заслуживающий внимания, – согласился Гуров. – Но почему ты считаешь, что заниматься им должен обязательно я?

– Потому что эта история очень темная, со сплошными непонятками. Начнем с того, что информацию о случившемся мы получили из неустановленного анонимного источника. Кто-то сбросил письмо по электронной почте на адрес главка. Мы сделали запрос в тамошнее УВД, и выяснилось, что информация о попытке убить приисковика, поступившая к нам, абсолютно достоверна. Впрочем, коллеги из управления нас уверили, будто это всего лишь заурядная бытовуха, тогда как из письма явствует, что на прииске Синяжский кто-то намеревается провернуть крупную аферу. Можно предположить, что речь идет о хищениях драгметалла. И этот пострадавший – либо сам участник криминальной группировки, которого решили убрать свои же, либо случайный, нежелательный для них свидетель, от которого попытались избавиться.

– Хм… – Гуров задумался. – Но если его убить не смогли, так сказать, с первой попытки, то где гарантия, что в дальнейшем не попытаются ее повторить?

– Само собой разумеется, – кивнул генерал. – Скорее всего, именно из-за этого пострадавший и не спешит откровенничать. Его охраняют родственники, профессиональные охотники-белковщики. Автор письма обеспокоен тем, что их уже пытались под благовидными предлогами выставить с территории больницы.

– Хорошо. – Гуров посмотрел на часы. – Когда отправляться, я не спрашиваю. И так понятно, что чем быстрее, тем лучше.

– Да, выезжаешь сегодня же. Командируем тебя и Стаса Крячко. Даже если судить по тому, что мы уже знаем, тебе одному там пришлось бы нелегко. Поэтому потребуется хорошая подстраховка. Сейчас хорошенько поработай с Твердовым, проинструктируй, объясни, растолкуй. Часа три на это хватит вполне. Ну, час на сборы и прощание с женой. И в дорогу!

– А почему бы не наоборот? – засмеялся Гуров. – Час – на Твердова, три – на жену и сборы… Вот не знаю даже почему, но наш сегодняшний разговор очень мне напоминает что-то похожее, происходившее не единожды. Прямо дежавю какое-то. Посуди сам: уже не первый раз расследую дело, по твоему же определению – архиважное. На самом интересном месте ты у меня его отбираешь, отдаешь другому, а меня посылаешь к черту на кулички. И обязательно в тот самый день, когда мы с женой наконец-то выбрали время вместе куда-то выйти. Просто шаблон какой-то. И после всего этого ты берешься утверждать, будто относишься ко мне по-товарищески!

– Каюсь! – поднимая руки, устало улыбнулся Орлов. – Каюсь и готов понести самое суровое наказание. Но… ничего поделать не могу – решение уже принято. Более того, не могу дать никакой гарантии, что такое не повторится еще много-много раз. Ты Гуров, – генерал выделил фамилию без тени иронии, – и этим все сказано. Таких, как ты, к сожалению, не так много, как хотелось бы. Поэтому и гордись, и страдай одновременно – другой судьбы у тебя уже не будет.

– Ну, утешил, отец родной! – Обменявшись с Орловым прощальным рукопожатием, Гуров направился к выходу.

Распахнув дверь кабинета, он на секунду задержался и быстро два раза стукнул каблуком о порог.

– Это что еще за танцевальный номер? – подняв голову от бумаг, рассмеялся генерал.

– Знакомая жены рассказала ей о том, что ее муж, выходя из кабинета своего начальника, обязательно два раза бьет каблуком по порогу, и у него любое задание всегда выполняется без сучка и задоринки, – понизив голос, доверительно поведал Гуров. – Вот, как видишь, перенимаю передовой опыт.

Помахав рукой, он скрылся за дверью, провожаемый задумчиво-ироничным взглядом Орлова. Гуров шел по коридору, предвкушая, как, возвратившись из командировки, он расскажет Петру о том, что сулящий удачу стук каблуком о порог – его собственная выдумка, которая экспромтом пришла ему в голову во время разговора в кабинете. Он был уверен, что Орлов, человек абсолютно не суеверный, все равно как-нибудь, выходя от министра, не удержится и обязательно постучит каблуком. Гурова заранее разбирал смех, когда он представлял себе выражение лица генерала, узнавшего, что его элементарно разыграли. Что это была всего лишь своего рода маленькая дружеская месть Гурова за необходимость в который уже раз объясняться с Марией по поводу внезапного отъезда.

На автостоянку аэропорта Домодедово зарулил неброский «жигуленок» пятой модели. Из него вышли двое мужчин, столь же неброско одетых. Под светлой ветровкой одного и легкой джинсовой курткой другого угадывались сильные, отлично натренированные тела. Достав из багажника дорожные сумки, они не спеша направились к зданию аэровокзала.

Пройдя регистрацию и сдав вещи в багаж, мужчины присели на свободный диванчик в зале ожидания. Они вполголоса перебрасывались короткими фразами и скучающе смотрели на спешащих мимо людей, на информационное табло, где цепочками огоньков высвечивались названия рейсов, на буйную зелень за огромным, во всю стену, окном.

Соседям по залу ожидания они, скорее всего, напоминали отставных военных, подавшихся в предпринимательство, которые отправляются самолетом то ли на рыбалку, то ли на охоту. Ну, выдались у состоятельных, привычных к сложностям жизни людей свободные деньки, и решили они потратить их на приобретение мощной порции адреналина и полного набора всевозможных положительных эмоций. А для этого отправляются куда-нибудь на Байкал или в камчатскую Долину гейзеров…

Две молодые, накрашенные особы – типичные искательницы приключений, – по достоинству оценив стать и подлинную мужественность двух путешественников, обратили в их сторону интригующе-кокетливые томные взоры. Но те, всецело уйдя в обсуждение каких-то чрезвычайно важных дел, этого как будто даже и не заметили.

Стоило бы отметить, что сами путешественники таковыми и надеялись казаться окружающим. И кто бы знал, сколь опасную рыбку отправлялись удить эти двое.

Лев Гуров и на сей раз не изменил своей привычке – отправляясь в ответственную командировку, не допускать ни тени помпы, саморекламы или рисовки. Человек по своей натуре очень скромный, он в душе порицал склонность некоторых своих коллег везде и всюду гарцевать на служебных авто под блики мигалок и завывание сирен. Случайно узнав о его командировке в далекие сибирские края, их со Стасом до аэропорта взялся подбросить сосед по подъезду, отставной опер Данилыч, «пятерку» которого, игнорируя протесты старика, Гуров за свой счет заправил по самую завязку.

Твердое правило Гурова: меньше пустого шума – лучше результат – себя оправдывало многократно. Вряд ли он мог бы добиться реальных результатов, если бы там, где ему предстояло распутывать хитросплетения заведомо безнадежных дел, все, и кому положено, и кому не положено, заранее знали о прибытии крутейшего столичного опера. Стас, куда более склонный к внешним эффектам, испытывал некоторое внутреннее раздражение из-за необходимости маскироваться под «серый пиджачок», в чем он не видел абсолютно никакого резона.