Аморе Д'Лиссен - Путь III. Зеркало души

«Он жив?!» – прикрыв рукой рот, тихо в шоке от самой мысли о возможности чего-то подобного по-английски произнесла Элис, прошептав снова уже на русском – «Разве, это возможно?».

«Проведя анализ снимков, медики уверены, что пациент на данных снимках жив и находится в состоянии глубокого летаргического сна, которое характеризуется заметным падением температуры тела, снижением дыхательной активности, замедлением обменных процессов и практически полным отсутствием пульса…» – повторил заученную фразу Трошин, мягко добавив – «Он определённо жив…».

«Этого не может быть!» – эмоционально произнесла девушка, глаза которой вспыхнули огнём, с явным раздражением, прикусив губу, добавив – «Я была на церемонии прощания с ним в соборе Святого Патрика – и он был мёртв!».

«Элис, мы с Вами оба были там…» – мягко подключился к разговору до этого молчавший Мазаев, спокойно продолжив – «Я тоже помню его лежавшим, бледным и бездыханным на постаменте в соборе Святого Патрика. Впрочем, теперь, увидев фотографии и услышав описание симптомов заболевания, я уже не уверен, что именно я там видел – его труп или его тело, в состоянии летаргического сна. А Вы уверены в том, что Вы видели?».

Девушка нервно сделала глоток воды, смочив смертельно пересохшее горло.

«Он ведь на этих снимках выглядит точь в точь, как тогда в соборе Святого Патрика…» – медленно произнёс Сергей, добавив – «Мне и самому трудно в это поверить, но, похоже, что это он и, что он, действительно, жив…».

Внимательно выслушав майора, Элис снова взяла фотографии в руки и, нервно, покусывая губу, продолжила перелистывать их кадр за кадром.

«В том проклятом небоскрёбе получив два ранения в грудь и истекая кровью в ожидании прибытия скорой помощи прямо у меня на глазах, Легасов поклялся. Поклялся, что не умрёт…» – тихо продолжил Сергей, опустив ненужные детали о том, кому и зачем консультантом было дано соответствующее обещание, после чего добавил – «И, насколько я его знаю, он всегда держал своё слово…».

«Он жив?» – ещё раз медленно и негромко с удивлением вопросительно произнесла Элис, тихо для самой же себя, добавив – «Жив! Значит, он всё-таки жив!».

Сергей с Александром сидели, молча наблюдая за продолжавшейся внутренней борьбой в сознании девушки, очевидно, глубоко шокированной и ошарашенной всеми этими новостями.

Спустя пару минут, несколько успокоившись, Фостер с трудом оторвала взгляд от фотографий, тихо спросив – «Что Вам нужно? Что Вы намерены предпринять?».

«Элис, возможно, с нашей стороны это прозвучит несколько странно и необычно, но, прошу Вас, понять нас правильно – нам, как, надо полагать, и Вам лично очень нужен Алик Легасов. В сознании, здравом уме и трезвой памяти, рационально и холодно мыслящий – одним словом нам нужен прежний Легасов…» – осторожно расставляя акценты, произнёс Александр.

«Зачем он вам?» – с удивлением раскрыв глаза, тихо прошептала Элис.

«Ситуация с экзорцистами, действительно, зашла в тупик. Полный тупик…» – искренне глядя в глаза девушки, произнёс Трошин, рассудительно продолжив – «Возвращение Легасова, как посредника, да и просто как здравомыслящего человека из окружения экзорцистов, способного предостеречь данное движение от никому не нужных крайностей – это наш шанс стабилизировать ситуацию и снизить напряжённость. Мы не собираемся ни вербовать, ни убеждать его в чём бы то ни было. Всё что нам сейчас нужно – это то, чтобы он просто жил и работал как раньше, самостоятельно принимая те решения, которые он сам считает необходимыми…».

Девушка впервые за долгое время одобрительно кивнула, немного улыбнувшись.

«Проблема в том, что наш пациент не проснётся сам…» – спокойно развёл руками Александр, пояснив – «Глубокий летаргический сон может длиться десятилетия, вплоть до гибели тела от старости…».

«В смысле ещё не найдено соответствующего лекарства?» – озадаченно поинтересовалась Фостер.

«Это в целом очень редкое и, как следствие, слабо изученное состояние, но, тем не менее, у нас есть действенное экспериментальное средство – это последняя закрытая разработка российских медиков…» – уважительно произнёс Трошин, осторожно достав из портфеля и положив на стол аккуратную пластиковую коробочку с двумя шприцами, наполненными прозрачной жидкостью.

В ответ на немой вопрос, повисший в глазах девушки, Мазаев в свою очередь тихо добавил – «Достаточно одной инъекции в сердце для того, чтобы Алик проснулся. Проблема в том, что мы не знаем, как именно это сделать – он сам лежит под усиленной охраной в госпитале Нью-Йорка. При этом надо понимать, что всю ту масштабную аферу с прощанием с Легасовым в соборе Святого Патрика, свидетелями которой мы с Вами были, и его последующими похоронами, могло санкционировать и провернуть только центральное разведывательное управление США…».

«Полагаю, Элис, Вы понимаете, что любая попытка проникновения к данному пациенту в госпиталь, курируемому центральным разведывательным управлением, со стороны российской разведки может спровоцировать полномасштабный международный скандал…» – кивнув головой, продолжил Александр, подметив – «Разумеется, наше руководство не в состоянии пойти на подобный риск. Да и к тому же, эти фотографии были сделаны неделю тому назад – в настоящее время интересующего нас пациента вполне могли перевести в другую палату или вообще в другой госпиталь, в случае если у американцев возникли подозрения в отношении возможного раскрытия его личности. В целях минимизации утечек информации мы были вынуждены ограничить круг людей, знакомых с данной информацией, и даже временно изолировать Павла Кузовлева под видом профилактического восстановительного лечения, но это, безусловно, лишь временная мера…».

«Чем я могу Вам помочь?» – слегка удручённая обрисованными перспективами, встревоженно поинтересовалась девушка.

«Элис, в данный момент мы не можем сделать для Легасова ничего, кроме как передать это экспериментальное средство тому, кто сможет сделать для него что-то большее…» – мягко и осторожно произнёс Трошин, добавив – «Вам».

«Почему я должна Вам верить?» – глядя полковнику в глаза прямо спросила Элис, резонно продолжив – «Откуда мне вообще знать, что это средство его не убьёт?».

«Элис, он нужен нам. И нужен нам живым, также как и Вам…» – ещё раз спокойно повторил Сергей, для убедительности добавив – «В противном случае нам было бы достаточно ничего не делать, прекрасно понимая, что он не сможет самостоятельно выйти из летаргии в ближайшие годы или даже десятилетия…».

Фостер, слабо убеждённая подобной аргументацией, взяла в руки бокал воды и медленно сделала глоток.