Рамис Каграманов - Зеркало души

На здание ООН спустился Ангел Смерти:
Кто лучший здесь, кто здесь достоин чести,
Представлен быть пред Господом с отчетом,
Тот будет взят с Земли со славой и почетом.

Ему в ООН Хранитель отвечает:
Таких давно он здесь не замечает.
С чужого каждый голоса поет,
Куда ему велят, туда он и идет.
Свобода, равенство у всех здесь на устах,
Но взглянет Старший Брат, и все они в кустах
Сидят смиренно, вглядываясь в глаз
Америки. И ждут ее приказ
Наброситься на тех, кто честь свою имеет,
Любить и защищать страну свою посмеет.
Куда перстом своим укажет им вожак,
Как свора дрессированных собак,
Бросается на них, готова растерзать
И Брату Старшему лояльность доказать.

Но есть один средь жалкой сей толпы,
Кто посягнул на властные столпы
Мучителей народов и миров,
На злобных карликов, властителей умов.
Кто всем последователям Понтия Пилата
Преподавал с иронией уроки дипломата,
Как нужно честь блюсти, блюсти свою харизму,

Любить свою Страну и биться за Отчизну.
Виталий Чуркин – имя дипломата,
Страны великой стойкого солдата.
И правда – его меч, а щит – России слава.
За ним была его Великая Держава.
Он был один, но с ним была Россия,
Всевышний Бог и Сын его, Мессия.
Хранитель поднял перст и имя произнес,
И Ангел Господу хваления вознес.
Взмолился Сам, ушел на небеса,
А вместе с ним ушла Его душа.

Весна, весна – пора надежд,
Пора волнующих мечтаний,
Неясных, легких очертаний,
Слегка накинутых одежд.

Под ними глаз мой удивленный
Узрел прелестные места.
Твои нескромные уста
Терзали разум мой плененный.

Вот так, мой друг, творец Всевышний
Нам сладкий сон уготовлял,
Когда из нашего ребра
Он деву юную создал.

О, женщина, зачем же так жестоко
Мне незажившие ты раны теребишь?
И с гневом праведным ко мне опять
спешишь,
И не даешь в беспамятстве забыться
мне немного.
Зачем ты ревности опять вонзаешь
жало
В мою едва трепещущую грудь?
Пытаешься мне сердце полоснуть
Словами острыми, как лезвие
кинжала.
Не потому ли, что мои страданья
Не по тебе, о, мой жестокий друг?
И не с тобою я делил тяжелый
свой досуг,
И не в твоей любви искал я
состраданья.
В порыве гнева видеть ты не смела,
На что восстала твоя нежная рука.
Любовь мою хранить ты не умела,
И то, что было, ты не сберегла.
О, женщины, вы как пылинки света,
Мерцающие в солнечных лучах,
И насладившись красками рассвета,
Вы отдыхали на моих плечах.
И те песчинки счастливо молились,
Что в сердце ласковом нашли
приют.
Другие мне под ноги опустились,
Из-под сапог моих ко мне
возопиют.

Из твоего святого лика
Извлек я зеркало души.
На древних стенах базилика,
Там, где шумели камыши,
Его повесил я, где зал.
И в нем я сердце волновал,
В нем отражалися рубины,
Пылая на твоих устах.
Души бездонные глубины
На сердце наводили страх
Там все: и нега и страданья,
Древнейших лет воспоминанья.
Кааба там, Иерусалим
И твой возлюбленный Алим
Вот друг Всевышнего – Авраам —
Твой прах пожертвовал горам.
Вот колба, где душа твоя
Томится уж который век.
А вот любимая и Я,
Тобой забытый Человек.

Не оставляй меня в ночи,
Отбросив дерзкою рукой
Неутоленные желанья,
Проникновенные признанья,
Презренно брошенных тобой.

Не оставляй меня в ночи
На сердце с нестерпимой болью,
Наедине с моей любовью,
С моей истерзанной душой,
Так и не понятой тобой.

Не оставляй меня в ночи,
Не разбивай мои надежды,
С моей взлелеянной мечты
Сорвав небесные одежды.

Не оставляй меня в ночи.

Душа хранит воспоминанья
Прелестной юности моей
И гор высоких очертанья,
И тонкий аромат полей.
Восторги утренней зари,
Печаль вечернего заката,
Дымок, растаявший вдали,
Как детства нашего утрата,
И первых встреч очарованье.
Из недр тихонько выплывают
Твои любимые черты,
Душою вновь овладевают.
Я помню, трепет ожиданья
Со страхом в сердце нарастал.
То приближался час свиданья,
То миг блаженства наставал.
Я пил любовь, я пил напиток,
Что приготовил сам Аллах
Из нежных, розовых лолиток
С лукавым трепетом в глазах.
Я помню горечь расставанья
И невозможность разойтись.
Я помню адские страданья…
Да много ль, что могло найтись
В душе на склоне лет моих,
Мы все разделим на двоих.

Этот град на горах, увеличенный вдвое,
Как коралловый остров в сиянье зари.
Средьнебесное море и море Живое
С двух сторон окружают сверкающий риф.

Средьнебесное плещет пловцам на потребу,
Разносящим на крыльях добра торжество,
А Живое лежит выше уровня неба,
И насыщены сахаром воды его.
Где блуждали пророки и Слово искали,

Где спускались Посланцы, Реченье неся,
Там струятся сиянья из Зазеркалья И на
тонких балконах пространства висят.
И Посланница Духа соседствует с нами,
Запирая ворота при помощи букв,
И изводит молчанием нас временами,

И, не трогая звезды, диктует судьбу.

На камни разбирают Бытие,
В колеса Вечности вставляют спицы
тлена…
Любимое сокровище Твое
Решило стать одним из камешков
Вселенной.

Во тьме чужие факелы горят,
В развалинах кромешных рыщут
Волки,
Они, и сроду не видавшие Царя,
Его жилище разбирают на осколки.

Теперь к тебе Я буду приходить
как в сон,
И не пугайся ты Святого Света.
И вдруг внезапный, призывающий
тот звон,
То десять пальцев протяну я с Неба.

И будут у тебя свои устои, свой
обряд,
Огнем Земли, водой Небес молитвы,
Ты встанешь и пройдешь двенадцать
врат,
И будешь узнавать Божественные
Лики!

Направь меня, Аллах Всевышний,
На путь возлюбленных Тобой.
Услышь мой голос еле слышный,
Стон безнадежный и глухой.
Когда бы я, Тобой призванный,
Узнал о милости Твоей.
Когда бы Ты, Властитель славный,
Покров обители своей
Чуть приоткрыв, явил бы милость,
И в сердце страждущее влился
Любви божественной ручей.
Восславил б я свое рожденье
И жизни трудное теченье.
И не судил бы я в сердцах
Людей, блуждающих впотьмах.
Не справедливости б просил,
А милостью Твоей бы жил.