Инна Тронина - О прошлом приказано забыть

Филипп вышел из кухни. Вернулся он с бутылками джина, виски и тоника, сифоном содовой и вазочкой со льдом.

– Если голова «поплывёт», сразу говорите. У меня есть средство, восстанавливающее стопроцентную трезвость.

– Вот золотое дно! – восхищённо сказал Эссе. – Это не только наркам нужно, но и нормальным людям. – Геннадий, будешь?

– Плесни чуть-чуть.

Петренко не любил пьянок, но сейчас ему казалось, что для установления контакта, для свободного общения можно на это пойти. Кроме того, возможно, на душе станет легче. Душевная рана, нанесённая полковнику уходом Озирского, всё ещё кровоточила.

Когда они выпили, Филипп перешёл к делу.

– Про кого вы хотели бы узнать? Если смогу, помогу.

– Дело в том, что мы не привыкли просить помощи Христа ради. Вы, при случае, тоже сможете узнать что-либо.

Эссе говорил мягко, постоянно помня, кем на самом деле является Готтхильф, и чего от него можно ожидать.

– Тем лучше, – коротко бросил Филипп.

– Что вы скажете на сообщение такого рода? «Мистер Берт Кемп, он же Григорий Олегович Самосолов, в течение нынешнего лета собирается прибыть в Петербург…» Кстати, это – его родной город, на минуточку. «Он хочет опередить конкурентов с Сицилии, из Японии и Южной Кореи, а также из китайской триады – собственно Китая, Гонконга и Тайваня. В задачу Кемпа входит укоренение на местном наркорынке». Между прочим, у нас есть сведения, что к его встрече где-то в окрестностях Питера уже всё готово. В каких именно окрестностях, пока выяснить не удалось.

– Скорее всего, у финской границы, – предположил Петренко. – Там ему будет удобнее.

– Резонно, но не обязательно.

Обер невидящими глазами смотрел куда-то за спины своих гостей, на серое ночное небо. Геннадий Иванович видел, что он потрясён до глубины души. Значит, сам ещё не сумел добыть столь важную для себя информацию.

– Вот за эту новость спасибо! Кемп, как правило, предпочитает обосновываться в выбранных регионах основательно, жить там спокойно, без конкурентов. Так было везде, где этот господин работал – в Штатах, в Германии, в Восточной Европе. Торговать здесь под моим патронажем он вряд ли согласится.

– Значит, вы в курсе деятельности Самосолова? – обрадовался Петренко. – А я вот про него никогда ничего не слышал. Эрих говорит, что этот тип засылался в разные страны якобы для сбора разведданных, а сам занимался торговлей наркотиками и контрабандой. Антиквариат, цветные и редкоземельные металлы, и всё такое прочее…

– Я знаю, что в Германии, например. Кемп, кроме привычного наркобизнеса, занимался ещё кражей и вывозом за границу дорогих автомобилей, а также меховых изделий самого лучшего качества. Впрямую с ним это не связывали, а потому можно было проворачивать дела через дочерние банды, разбросанные по всему Западу, – ответил Обер сквозь зубы. – Значит, теперь его на Родину потянуло? А в МБР известно, что Кемп держит на службе китайскую банду, куда входят самые жестокие убийцы? Все наши «братки» перед ними – пацанами с рогатками.

– Этого мы не знали. – Эссе не на шутку встревожился. – Давайте тогда так, Филипп. Мы вам даём свои сведения. Вы нам – свои. Единственное, что я хотел бы уточнить – какова численность его организации? Хотя бы приблизительно знаете?

– Ну, в строй он может поставить до полумиллиона бойцов. Руководящих кадров у него около пяти тысяч человек – во всех странах, где налажен бизнес. На новые места, где нужно отвоевывать территорию, с ним прибывает в среднем человек сто – конечно, плюс-минус. Это – передовой отряд. При Кемпе ещё есть охрана. Обычно, эта группа состоит из граждан той страны, рынок которой он хочет взять под контроль. Например, по сведениям Саймона, в Штатах он использовал только коренных американцев. Русский отряд будет состоять из деятелей рангом чуть пониже Славки Япончика…

– Саймон и мне об этом говорил. Надо сказать, что Кемп у него давно сидит в печёнках. Пока Майкл его не обезвредит, он не сможет продвинуться по службе. Таким образом, Саймон выслеживал Кемпа в Колумбии, Бразилии, Афганистане, Пакистане, Сирии и Египте, не говоря уже о Европе. Но, как видим, особо не преуспел, – заметил Эссе. – Теперь они оба окажутся в России. Бывший перебежчик, видимо, считает, что дома ему и стены помогут. Он, хоть и является американским гражданином, откровенно плюёт на законы новой родины. Судя по всему, у него здесь мощное прикрытие. Кроме того, имеется договорённость с местными «крёстными отцами» насчёт охраны, жилья, транспорта и так далее. Так что придётся нам с Геннадием Ивановичем в скором времени принимать доктора Саймона в Петербурге, всемерно помогать ему. Поскольку Кемп угрожает и вам, Филипп, мы рассчитываем на содействие…

– Вы очень помогли мне, – признался Обер. – А я лопухнулся, признаюсь честно. Устал, наверное, волочь на себе этот груз. Но теперь Кемп меня врасплох не застанет. Он ведь понятия не имеет, что я… – Он стыдливо, одними губами, улыбнулся. – Короче, оказываю кое-какие услуги органам. И без вас мне сейчас пришлось бы туго, честно скажу. Мою машину мог протаранить на шоссе самосвал. А я даже не успел бы понять, в чём дело… Да, Кемп всегда тщательно готовит почву в той стране, в том городе, где хочет закрепиться. Досконально изучает обстановку, обдумывает, кто и на каком этапе может ему помешать. Я, конечно же, числюсь первым номером в его списке, потому что двум королям на одном троне не усидеть, по крайней мере, долго.

– Каким образом прибывает «передовой отряд»? Неужели все сразу? – удивился Петренко.

– Нет, конечно. Люди приезжают группами, а то и поодиночке. Вразбивку же и уходят. За всё время удалось поймать двоих – по одному в Колумбии и в Штатах. Остальные же немедленно испаряются, смешиваются с толпой, меняют паспорта и внешность. Могут даже из мужчины женщиной стать, если нужно. – Филипп жадно курил у вытяжки и говорил быстро, взволнованно. – Теперь я хочу узнать, что об этом типе знаете вы. Я и сам хороший мерзавец, – не стал скромничать Готтхильф, – но он позорит Россию везде, где только можно. Он и не скрывает, что сбежал в своё время из Союза. Часто повторяет, что «руссо мафиози» – самые лучшие в мире. Честно говоря, я не думал, что он отважится пойти на меня войной…

– А ведь я виду – серая мышка!

Эссе открыл свой кейс и достал несколько фотографий. Филипп уселся на диванчик от уголка, под бра, и стал рассматривать худое, землистое, с впалыми щеками, лицо. Даже на цветном снимке Самосолов казался тусклым, невыразительным. Невзрачный, узкоплечий, он прекрасно сливался с толпой и с туманом. Светлые прямые волосы бывшего перебежчика были расчёсаны на идеальный пробор, а круглые птичьи глаза Кемп как раз прикрыл тяжёлыми веками. Наверное, там, в Штатах, было жарко, и нос Кемпа покрылся капельками пота. Его губы напоминали два переплетённых шнурка какого-то неопределённого цвета – то ли бордового, то ли малинового.