Элтэнно. Хранимая Звездой - Сага о розах. Книга третья

– Не стану. И если кто-то из моих людей посмеет нарушить это указание, то он быстро научится болтаться на висельной верёвке.

– Устраивает, – криво усмехнулся Снерш и покинул притон.

Ему следовало возвращаться на острова драконов, а письму… письму следовало спешить к своему адресату.

«Да, братец, сглупил ты основательно, – думал при этом Снерш. – Позволить своей мереш писать подобное, да ещё лично мне в руки отдавать».

Конечно, Снерш знал содержимое письма, что некогда Омико Иви ван Крауд написала своей сестре. И да, Сабрину оно в своё время успокоило. Омико не писала про ежедневные пытки или что-то подобное, что эта глупышка уже себе напредставляла. Но вместе с тем каждое предложение было пронизано безнадёжностью и отчаянием. Слова складывались в крайне тоскливую картину, в которой лишь встреча сестёр позволила появиться лучику надежды. Лишь слепой не увидел бы между строк, сколь невыносимой кажется девушке её новая жизнь. Но… Зарраха устроило написанное. То ли брат не представлял, что Снерш сможет использовать письмо такого рода, то ли успокоился, что Омико не написала ничего лишнего про его дом.

«Честность и милосердие. Вот твои два камня преткновения», – размыслил Снерш и юрко прошмыгнул мимо «не заметившего» его драконьего патруля.

Если же говорить о дальнейшем, то четырьмя днями позже (в то самое время, как милорд Ортольд Гилберт при свете магических светлячков разворачивал планы Добрграда и кусал ноготь большого пальца в надежде выдумать лучшее стратегическое решение нежели то, к которому пришли его адъютанты) некто в обносках нищего начал просить милостыню, пробираясь меж лагерных палаток. На вид этот человек был сущий старик – морщины исчертили его лицо, как борозды землю, сухонькие ручонки тряслись, в спутанной бороде бегали насекомые. Глаза его смотрели на мир с безучастной мольбой и мало кто решался прогнать тощего бедолагу, не дав корки хлеба. Кто он? Откуда? Для солдат это не имело значения. Ещё один горемычный пришёл на паломничество в Добрград, что ж его и не накормить, что ли? Нелюди кругом разве?

А старичок этот в какой-то момент уселся под раскидистое дерево, прижал к себе дарованные ему объедки и… как будто пропал. Вроде караульные ещё минуту назад недовольно косились, что такое смердящее отребье к офицерским палаткам столь близко подойти посмело и всё. Нет никого.

– Фу, ушёл проклятый, – выдохнул с облегчением один из караульных. Не хотелось ему поднимать скандал из-за такого вот страхолюда.

– Ага, я тож думал сюда направится. Так и видел, что ногой пну в харю его мерзкую.

– Вот что ты, Фёдор. Как будто символа веры на тебе нет, – начал говорить с укоризной первый и говорил ещё много слов, призывающих к милосердию, но этот разговор не имеет для нас никакого значения.

Важнее, что повсеместно известный Ортольд Гилберт, отойдя от натянутой меж двух столбиков карты, вернулся к расстеленным на столе чертежам и… вдруг увидел поверх них мятое грязное письмо.

– Моей милой Сабрине, – прочитал он и взгляд его зацепился за глупые завитушки.

Руки молодого маркиза тут же начали подрагивать. Ему даже пришлось встряхнуть ладони, чтобы унять их дрожь и всё же поднять конверт. После чего Ортольд начал дотошно рассматривать послание. Поверх ранее сорванной печати была другая, но тоже синяя. А синий сургуч являлся исключительно привилегией драконов. Кроме того, неизвестно, какой оттиск был на прежней печати, но на новой чем-то острым была выведена буква «С».

Снерш?

«Да, если речь о Сабрине, то не иначе Снерш», – размыслил Ортольд и, не испытывая никаких сомнений, вскрыл письмо. Секундой позже глаза мужчины быстро заскользили по строкам.

– Боги, да на какую же судьбу я обрёк тебя, любимая, – горько прошептал несчастный маркиз, когда закончил чтение. А затем он не сдержался и поцеловал бумагу. На миг она показалась ему благословенной, ведь её касались руки его жены.

– Клянусь, Омико, ты не останешься в плену. Не останешься! – горячо сказал он и, крепко сжав руки в кулаки, вернулся к столу за составление планов.

Там, спящим за столом, его наутро и нашли.

– Милорд, – с упрёком сказал Вернард. – Вы что, никак забыли, что у вас есть постель?

– А?

– Разве можно спать сидя?

Ортольд устало приподнялся на локтях. Короткий сон, в который он просто‑напросто провалился, не придал ему новых сил. Но он всё равно первым делом начал осматривать стол, как если бы искал глазами что-то.

– Ну прозвали вас Страстотерпцем, боги прости этих дурных крестьян с их жалким воображением, но это же не повод в самом деле лишения терпеть, – продолжал чихвостить его Вернард, но мужчине было важнее другое. И, наконец, он озвучил что именно:

– Где письмо?

– Какое письмо?

Начался поиск, но никакого письма ни сам маркиз, ни верные ему люди не нашли. Вернард вовсю убеждал хозяина, что ему это только приснилось, но в ответ Ортольд зло скрипел зубами. Он был уверен, что ещё разбирается, где фантазии, а где реальность. А затем, сделав из пропажи свои выводы, мужчина резко успокоился и отдал новые распоряжения.

Осаду Добрграда он решил вести по собственному разумению.

Вернёмся немного назад во времени, так как ни в коем случае нельзя упустить из внимания события, связанные с Элли Сабриной ван Крауд. Для нас, бесплотных духов, это возможно, хотя и не так просто. Но я помогу тебе. Дай руку мне, о мой дорогой читатель, и гляди! Мир вокруг нас засиял новыми красками, а затем все они померкли и закружились в перламутрово‑серый водоворот. Но ты ничего не бойся, ступай в него! Я рядом, а со мной тебе ничего не грозит. Я здесь, чтобы открыть тебе новое, ранее сокрытое от тебя.

Ты храбрец, мой читатель. А за смелость всегда следует награда. Смотри, мы снова на островах драконов. Тебе уже знаком этот горный хребет, и ты прекрасно знаешь, где во‑он в той горе есть вход в пещеру. Проскользнём туда тенью облаков, малой капелькой бушующего вокруг дождя.

Ах, как мы ловки! Гляди только, мы даже опередили Зарраха. Вот он, ещё только приземляется на камень после разговора с братом. Вот он отряхивает с себя лишнюю влагу, а затем, не меняя ипостась, направляется в тоннели, где осталась ждать своей участи дрожащая от страха Элли Сабрина ван Крауд.

***

Зарраху никак не улыбалась вести в свой дом ещё одну женщину.

Ещё одну женщину!

От одной этой фразы у дракона аж чешуя дыбом встала. Но, с другой стороны, а где ему ещё хранить Сабрину ван Крауд? Она ведь не удобный по размеру самоцвет, который закопаешь в землю, и можно куда-нибудь отлучиться хоть на неделю, хоть на две. Она человек, а людям свойственна то ли сила мысли, то ли безумия. Они всё время стремятся совершать глупости. Сбежать куда-то норовят, когда их совсем об этом не просят. Ломают всё, пачкают.