Марина Светлоокая - Сборник «Глобус»

− Ты сумасшедший, раз идешь на службу к Юрду, но хотя бы девку пощадил!..

А затем с досады плюнул на неотесанные доски и, немного хромая, пошел впереди нас. Мире на реакцию Семитона, кем бы он ни был, было плевать, она, будто зачарованная, шла справа от меня. Через некоторое время девушка начала прятать улыбку.

Я никогда не забуду выражение лица ее отца, который едва успел к отплытию, чтобы помахать отлетающему кораблю. Я был уверен, что спустя несколько минут он расплакался, я видел грусть в глазах Миры и пробивающийся сквозь нее восторг, для нее сбывались все мечты, а я вдруг понял, что все стало сложнее, чем когда я был один.

Эскадра состояла из галеона «Отважный» и флагманского корабля «Надежда», на котором находился я, и отправлялась на сбор армии по королевству Синтрополь. Первый пункт назначения находился далеко на севере, в землях, где живут наездники на драконах, белых драконах, разумеется. От одной мысли о тамошнем холоде я поежился, а еще драконы… Мой голод рос день ото дня, и единственный шанс не перегрызть всех на корабле – это дождаться высадки на леднике и поохотиться там. М-да, будет весело, особенно если учесть, что впереди меня ждет полет в замкнутой клетке по Великой пустоши. Этот участок пространства так назван именно потому, что на многие километры нет ничего, кроме бесконечной синевы и облаков. До тверди мне ни за что не добраться даже на третий день путешествия. Фрегат поднял два своих плавника и спустился под остров, ложась на воздушное течение.

Нам двоим дали одну каюту. Мира с улыбкой упала на кровать прямо в форме оруженосца с гербом на груди и вытянулась всем телом.

− Все-таки я не могу поверить, что я наконец-то попала на корабль. Я никогда не видела ничего более… У меня слов нет!

− Мира, а что имел в виду Семитон, когда говорил, что я – псих и не должен брать тебя с собой?

− Боже, откуда ты свалился? Ты, как котенок, который только вчера открыл глазки.

− А ты, похоже, в курсе.

− Ну эта песня стара, как мир: девушки слабее мужчин, должны сидеть дома, воспитывать детей и тому подобное… Неужели ты никогда не слышал об этом?

− А все это имеет под собой основу? Я имею в виду твою слабость и все остальное…

− Я даже не знаю… − смутилась девушка.

Дверь каюты широко распахнулась от сильного удара. Здоровенный детина в полосатой рубашке прямо с порога заявил:

− Тебя звал твой хозяин. Так что хватит тут тискаться и быстро дуй к нему.

Складывалась какая-то неправильная ситуация: я должен был стать хозяином, а не наоборот. Но все еще можно исправить. Я вошел в кабинет, где за столом сидел Юрд. Природа наградила его тонкими чертами лица, но огонь в глазах полностью компенсировал смазливость, придавая ей нечто героическое. Юрд пристально изучал меня своими темными глазами.

− Я хотел пообщаться с моим новым оруженосцем наедине. Думаю, ты согласишься, что решение служить вместе со своей… компаньонкой… − он щелкнул языком, − довольно-таки странное. Я хочу услышать твои объяснения по этому поводу, и вообще, хочется узнать, кого я на самом деле нанял.

− Я понятия не имел о вашем отношении к самкам.

Внимание! Если будете разговаривать с людьми, не называйте особей женского пола «самками» – только «женщины», «девушки» или «особы». «Самки» – уничижительное определение (в то время как «самец», наоборот, иногда носит оттенок похвалы), и Юрд отреагировал на него соответственно.

− Будь Лэйк благородной особой, я бы поучил тебя манерам, – воскликнул он, – но поскольку она простолюдинка… В общем, если она на тебя пожалуется, я прикажу тебя высечь. Ты меня понял?

− Все же странно у вас заведено, вы открыто говорите о некоторой ее неполноценности, и тут же накидываетесь из-за простой констатации факта, − заметил я.

Рыцаря рассмешили мои слова.

− Неужели я нанял психа? Хотя, капитан Семитон меня предупреждал. Ладно, иди и не мешайся под ногами у команды. И еще запомни, мне все равно, что у вас там происходит, на берегу я хочу, чтобы ты четко выполнял свои обязанности, иначе тебя будут судить по законам военного времени. Я думаю, даже ты должен понимать, что это означает верную смерть.

Знал бы он, кому это говорит!

В общем, ушел я оттуда не в лучшем настроении. Скоро оно испортилось еще больше – как только я увидел это косматое нечто с черными глазками-бусинками, пристально глядящее на меня, похожее больше всего на большой лохматый шар на четырех ножках и к тому же с маленькими рожками. Медных драконов легко узнать в их чудаковатой маскировке: если нечто милое и пушистое не поддается никакой классификации, то в восьмидесяти случаях из ста – это медный дракон, остальные двадцать – просто неизвестный представитель фауны.

− Только тебя здесь не хватало, − прошипел я.

Медный дракон фыркнул, продолжая изображать безмозглое животное.

− Чак, куда ты запропастился?

По коридору разнесся глубокий женский альт, а затем появилась и сама его обладательница. С замысловатой прической, по сравнению с которой гордиев узел показался бы простым бантиком. Корсет платья сжимал крупные буфера, чуть ли не выталкивая их наружу, само же платье из жесткого корсета переходило в юбку, свободно ниспадающую мягкими складками.

Дама смерила меня надменным взором:

− Знаешь, паренек, у тебя благородная внешность, если бы не твоя форма, я бы никогда не догадалась, что ты простолюдин.

На вид ей было лет тридцать, и она, казалось, просто распространяла вокруг себя порочность и скрытую под ней невинность, или наоборот?.. Разобраться было сложно. Но чего ей действительно не хватало, так это красной стрелки с надписью «осторожно». Хотя, стрелка все же была, хоть и метафорическая, – в виде медной бестии у нее на руках.

В первые два дня я еще много чего усвоил. Первое: девушкам нужно много места для сна; из-за этого мне пришлось спать на полу. Второе: у нас были просто царские условия по сравнению с матросами, спящими в натянутых в несколько рядов гамаках на носу корабля – самой раскачивающейся части, между прочим. А еще вскоре все на корабле стали считать меня чудаком. Даже корабельный кок, который и сам был весьма странным типом. Худощавый парнишка, постоянно близоруко щурившийся, в беседе вечно перескакивал с темы на тему и был весьма дерганым. Мире он таким не показался, и после несъедобной кормежки она осталась ему помогать, хотя от их взаимного чувства неловкости работа на камбузе вряд ли стала продвигаться быстрее, если не сказать, что вовсе затормозилась.

На корабле, кроме команды и тех, о ком я уже сказал, были еще пассажиры. Монах, который должен был нести слово об истинной вере. После часовой лекции заунывным голосом я так и не понял её сути, что-то вроде чистоты как идеи без ее воплощения. И еще был лорд Карл Чевис, в нашем плавании он был запасным игроком на тот случай, если что-то случится с Юрдом. В первые дни я видел его только изредка, когда слонялся по коридорам, а о капитане галеона «Отважный», который мы тащили на буксире, вообще знал только со слов Юрда. На третью ночь, когда корабль отлетел от берега достаточно далеко, чтобы я уже и помыслить не мог о возвращении на берег, меня накрыло. Что такое голод в моем случае? Это желание съесть всех подряд и бегание по кораблю. Мое странное поведение к тому времени всех уже перестало удивлять. Многие надо мной подшучивали, кроме тех, от кого я ожидал какой-нибудь свиньи, но медный дракон ничего не предпринимал, что, к слову, тоже натягивало нервы.