Петр Ингвин - Просто фантастика. Рассказы

– Пиво – тоже вы?

Полуночник грустно вздохнул.

– Простите. Очень пить хотелось. Не представляете, как трудно, если даже в туалет ходить нужно по графику, чтобы не попасть в опасное или неудобное положение. Однажды я не вовремя примерил пиджак… для меня – миг, а для вас прошли сутки.

Вениамин Аркадьевич спросил то, что давно вертелось на языке:

– Почему вы не забрали ценную для вас вещь без разрешения? О вашем существовании не подозревают. Я подумал бы на грабителей. В крайнем случае, на дочь.

– Забрать без спроса?! Невозможно. Ни этика не позволит, ни сама инструкция, она сделана так, что подчиняется только владельцу. Мне остается склонить голову, повиноваться и ждать вашего решения.

Только сейчас Вениамин Аркадьевич опустил ружье. Неизвестно, моральные ли качества полуночника не давали украсть книгу, или воспротивился сам артефакт, который, как утверждает таинственный гость, можно передать исключительно из рук в руки. Нашелся и третий вывод: сподобившийся на кражу полуночник не уйдет далеко, его пунктирное передвижение с добычей в сторону своих легко пресечь, ведь у преследователя времени будет в десятки раз больше.

– Взываю к вашей человечности. – Полуночник склонил голову. – Из нас выжили единицы, но и они скоро погибнут. В ваших силах спасти последних.

– Сколько длится жизнь полуночника в человеческих годах?

– По вашим меркам мы живем почти вечно, но нас все меньше, мы еще до ухода в спираль утратили способность к размножению. Наша судьба в ваших руках.

Помочь? Это просто. Но чем аукнется?

С другой стороны, полуночники живут бок о бок с людьми тысячи лет и не сделали ничего плохого. Остатки их немыслимых знаний дадут науке не просто толчок, а мощный пинок в великое будущее.

– Время поджимает, осталось всего две минуты. – Ночной гость глядел умоляюще, голос дрожал.

Спасти целую цивилизацию – такого в истории не удавалось никому. Наладить диалог миров. Вывести в свет последних полуночников, сделав мир многообразнее и, возможно, лучше. Вениамин Аркадьевич направился к стене с сейфом.

Полуночник улыбнулся:

– Не туда. Книга у Риты под подушкой.

– Книга спрятана.

– Только наивный ставит шифром день рождения дочери. Инструкция сейчас у нее.

– Откуда вам известно?

– Инструкция зовет меня и тянет, словно магнит. Когда она рядом, я вижу больше и дальше, стены – не препятствие. Можете смело войти к дочери, она спит.

– Недавно я слышал голос Риты.

– Уверяю, ваша дочь спит. Инструкция усыпила ее, едва я увидел истинного хозяина.

– Истинного? Книгу можно считать моей лишь номинально.

– Сейчас она ваша. Дочь – ваше семя, но она – не вы, ваше мнение важнее. И у нас осталась одна минута.

Комната Риты напоминала смесь декорации из фильма ужасов, домика Барби и будуара светской львицы. На стенах висели постеры с мальчуковыми группами, их покрывали каббалистические знаки, на внутренней стороне двери сияла фосфоресцирующая перевернутая звезда в круге, а в милой розовой постельке спала Рита. Видимо, ее сморило посреди чтения, но бессознательно она успела сунуть книгу под подушку.

Вынув книгу, Вениамин Аркадьевич погладил дочь по волосам, поправил на ней одеяло и тут же вернул его место: Рита не терпела вторжения в свою комнату. Если она заметит… Но утром книги не будет, и Рита все равно догадается. Про книгу придется рассказать. Как ни нелепа история, скоро о ней услышат все, Вениамин Аркадьевич прослывет сказочником только на время. Вскоре о нем заговорит мир. Тогда он и разберется с таинственным Ритиным спонсором, которого найдет другими путями.

Вспомнив, что время на исходе, он прикрыл за собой дверь.

– Держите.

У полуночника задрожали руки:

– Уточним: от имени себя и потомков вы отдаете мне инструкцию вызова, верно?

– Естественно. Мне от нее никакого проку, а вас она спасет.

Полуночник схватил фолиант обеими руками, обслюнявил поцелуем, ноги провернулись от радости, и тело совершило молниеносный оборот на месте.

– Постойте. – Вениамин Аркадьевич потряс головой. – А как люди забрали инструкции, если их передают исключительно из рук в руки?

Ликование ночного гостя сползло в ухмылку:

– Уче-о-оный! Тьфу. В любую фантастику верите, если выглядит наукообразно, а правде взглянуть в глаза боитесь. Привет дочке. Передайте, что халява кончилась, отныне абонент недоступен. Адью, папаша!

Подмигнув, полуночник пригладил прическу, в которой прорисовались короткие рожки, и растворился в воздухе – медленно и постепенно: сначала одежда с обувью, затем волосатое тело, последними исчезли копыта и хвост.

(Рассказ, часть романа «Небесные люди», в соавторстве с С.Макаровой)

С оружием к вождю нельзя. Лук с тесаком пришлось оставить, и Энт ощущал себя голым, когда запирал лачугу. Людской поток подхватил его, толпа стягивалась к княжескому замку – облезлому вагону с решетками вместо стекол.

Полинялый ковер, что заменял двери, сдвинулся, страж посторонился. Из тьмы проема появился князь. Калаш – символ власти – покачивался на груди, из-под выцветших бровей глядели глаза готового к прыжку хищника. Заполненная площадка перед вагоном притихла. Так стая волков присмирела бы, почуяв вожака. Ловец по кличке Рыжий, главный конкурент Энта, заговорил:

– Добрый князь, вылазка удалась. – Рыжий рывком поднял на ноги молодую женщину в обносках. – Взяли двух шатунов на границе с Лесными Землями.

Энту шатунья понравилась. Высокая, ладная. Приодеть, отмыть и причесать – взбесила бы местных девок. Бросились в глаза пухлые губы и родинка на виске. На скуле бурела кровавая корка – Рыжий постарался при поимке или по дороге. Женщина прижимала к себе ребенка лет пяти, его одежда давно превратилась в лохмотья, голову скрывал капюшон.

– Мелкого покажи, – распорядился князь.

Шатунья замешкалась, ее затравленный взгляд метнулся с вождя на окружающих.

Капюшон с ребенка резким движением сорвал Рыжий. Передние ряды отшатнулись, тесня остальных. Кто-то грязно выругался.

– И не сожрешь. – Князь плюнул под ноги. – Сожгите эту тварь, пока никто не заразился.

Толпа расступилась. Энт поморщился, когда разглядел ребенка, в детстве он видел таких. Проснулось забытое чувство омерзения – плечи передернулись, а по спине словно протащили колючку.

Переносица вдавлена, вокруг маленьких косящих глаз толстые складки, низкий лоб под странным углом переходит в затылок, а в уголках рта, растянутого в идиотской улыбке, пузырится слюна. Как простуду такое не подхватить, в прежнем мире об этом знал каждый. Но за двадцать лет укоренилось: «Непохожее на тебя – опасно». Это суеверие спасло много жизней. И погубило не меньше. Но гибли чужие, а выживали свои. Итог всех устраивал.