Дар Льдов - Второй обсидиан

Бала уже знал от своего учителя, что мороки – опасные, магически активные твари из числа детей тьмы. Коста же добавил в его копилку подробностей: об иллюзиях, которые используют мороки, чтобы ослабить бдительность жертвы, и их примитивной магии страха. Той самой, что они пускают волнами. Обычный человек выдержит одну такую волну, в лучшем случае. Бала, впрочем, и этого не сумел: первая же атака парализовала его. Но Коста… Коста запросто вынес все три, а потом еще сражался…

***

Когда Сариен увидела обещанного «взрослого воина», который на деле оказался почти мальчишкой, и его еще более юного спутника, в ее душу закралось подозрение, что кто-то ловко провел Авенже и всю Стражу Ворот.

Даже если так, то эти двое, возможно, знают, кто на самом деле убил морока; соврать Сарре им точно не удастся.

– Вечер добрый, мои хорошие. Говорят, вы убили морока, – с порога начала Сариен голосом теплым и сладким, как у бабули, увидевшей любимых внуков после долгой разлуки. Остальные Стражи, шедшие следом, расселись по пустующим скамейкам, ненавязчиво окружив Косту и Балу: все-таки, оружие у них никто не отбирал…

– Я, к своему стыду, ничего не сделал, – простодушно признался Бала. – Это все Коста. Он настоящий воин.

– Ты? – Сарра пристально посмотрела на мальчишку. Полностью смыть кровь с одежды он так и не сумел.

– Я, – спокойно, с достоинством кивнул тот.

– Надо же! – прямо-таки проворковала Сариен и, пододвинув скамейку, села напротив Косты. – Ты говоришь правду, малыш, сердцем чую. Но как же это загадочно! Морок убит мечом, вот ведь диво-то! Знаешь, а ведь такое на моем веку уже было. Тринадцать лет назад. Тогда студенческий патруль, который я вела, столкнулся сразу с целым выводком мороков. Их было четверо; прикинулись семейной парой с двумя детишками. Иллюзия была абсолютная – комар носу не подточит! К тому времени, когда все выяснилось, мы были обречены. Нас спасла молодая женщина. Она тоже убила мороков простым мечом, прямо как ты, малыш. Правда, меч у нее был с гардой, а не как твой. Но она была невосприимчива к магии страха прямо как ты… Черноволосая, черноглазая. И тот случай оставил ей четыре отметины от когтей на правом плече. – Сарра вопросительно посмотрела на Косту. – Она пришла одна, прямо из Дикой Ничейной Земли и отправилась на запад. Даже имени своего не сказала.

Авенже и ее коллеги чуть не ахнули: с какой стати суровая Старшая откровенничает с маленьким чужаком? Да про этот случай даже они не слышали!

Коста Оллардиан долго молчал, испытующе глядя в глаза Сариен Сарре, словно оценивал, можно ли доверять ей. Стражница и не думала его поторапливать и терпеливо ждала ответа.

– Это была моя мать, – робко признался юный воин и опустил глаза.

– Интересно… – загадочно протянула Сарра. – Скажи мне, мой хороший, ты единственный ребенок в семье?

– Нет, у меня есть братья и сестры, – уклончиво, но честно ответил Коста, совсем как Джуэл при входе в город.

– Не переживай, я не собираюсь выведывать все о твоих родичах, у нас ведь с тобой беседа, а не допрос, – успокоила его Сариен. – Но с того самого случая мне не дает покоя вот что: как возможно противостоять магии страха? Твоя мать не посвятила никого в эту тайну. Быть может ты…

– Нет, – коротко ответил Коста.

– Но это спасло бы тысячи жизней, – мягко сказала Сарра, ничуть не потеряв самообладания. – Если бы ты научил этому хотя бы нескольких Стражников…

– Это невозможно, – терпеливо повторил младший Оллардиан. – Это в крови у моего народа – устойчивость к страху. Этому нельзя научиться.

Похоже, Сариен несколько разочаровал такой ответ. Если и так, то она не подала виду. Напротив: голос ее стал еще слаще, чем прежде.

– Скажи, откуда родом твоя мать? – спросила она. – Я и не знала, что есть целый народ, наделенный магическим иммунитетом.

– В Дикой Ничейной Земле есть маленькое поселение. Почти у самого моря Кармасан, но под прикрытием леса. Оно называется Марнадраккар, – Коста пожал плечами. – Мою мать изгнали оттуда. Давным-давно. И она нечасто рассказывала о своей родине.

Молодые Стражи переглянулись. Эти четверо еще в учебные годы научились понимать друг друга без слов. Ясно было как белый день: Сариен имеет свои планы на этот счет. Если и не насчет мальчика, то насчет его семьи или его народа. Если минуту назад в ее мечтах по Дикой Ничейной Земле маршировали легионы бесстрашных воинов, косящие темные орды направо и налево, то сейчас, похоже, у нее зрела новая задумка… Как бы не пришлось пробивать к этому Марнадраккару дорогу собственной кровью… Хотя нет: такой приказ Сарре никто никогда не позволит отдать, ибо потери будут страшные. Войну Дикой Ничейной Земле никто еще не решался объявить.

Сейчас Старшая необыкновенно приветливо разговаривала с мальчишкой. Видимо, она нашла к этому забрызганному кровью тихоне свой подход: тот, порой нехотя, порой уклончиво, но поведал ей все, что знал о народе своей матери.

Марнсы, – как они себя называли, – судя по всему, убивали мороков и им подобных уже не одну тысячу лет, а пришли к морю Кармасан из ранней Фираски. Странно, что эти люди до сих пор не вырезали всех детей тьмы в округе и оставались малочисленным народом. Можно было только предположить, что иммунитет к страху дается далеко не каждому, или учесть желтых драконов. Воистину, выживать между кишащими всевозможной хищностью лесами Дикой Ничейной Земли и берегом моря Кармасан, где рыщут голодные драконы, должно быть, не легче, чем между молотом и наковальней.

За Сариен Саррой Авенже и трое ее молодых коллег наблюдали, затаив дыхание. Что бы она сейчас ни решила, оспорить это будет уже нельзя. Судьба мальчишки и его полувзрослого приятеля – в полном ее распоряжении.

Седовласая Стражница несколько мгновений размышляла, сдвинув брови, и затем… пожелала обоим Сохраняющим Жизнь спокойной ночи и покинула комнату. Уже за порогом она велела отпустить мальчишек утром на все четыре стороны.

Авенже Зарбот, удивляясь самой себе, вздохнула с облегчением.

***

– Ты кое о чем умалчиваешь, – заметил Орион Джовиб. Из всех девяти, сидевших после рассказа Косты с мрачными лицами, он опомнился раньше всех. – Ты больше не кашляешь, я смотрю… С чего бы это? – хитро прищурившись, спросил он.

Бала открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вспомнил ту черную, жуткую массу из крови и слизи, что шла у Косты горлом, и промолчал.

– Отец предупреждал меня, что я могу рассказывать чужакам о своем иммунитете к магии страха, но о том, о чем ты спрашиваешь – никогда, – сказал Коста, глядя Ориону в глаза. Удерживать зрительный контакт тихому мальчишке было тяжело, но он стремился доказать свою честность.