Денис Лукьянов - Големикон

Мэр махнул механической рукой – ему явно нравилось это делать.

– Позже. Сейчас у нас есть другое дело.

– Мне готовить еще один балахон на смену? – уточнил алхимик.

Они дошли до вагонеточных спусков, что вели в глубокие шахты – мрак внизу рвало светом желтоватых магических ламп.

– Мы спустились достаточно глубоко, избавились от кладки… Теперь нам нужно браться за работу, Барбарио.

– Ты уверен, что хочешь… ммм… браться за работу именно там ? Там нас может ждать…

– То, чего не можем ждать мы? Именно на это я и рассчитываю.

– Я хотел сказать – дурные воспоминания . Ну ты ведь понимаешь, о чем я. К тому же, нам бы не помешала помощь кое-кого третьего , но он…

– Он вернется. Поверь, я просто знаю.

– Ну-ну…

Кэйзер уже не слушал – отвел взгляд от шахт, мельком глянул на изнеможденного (но все еще круглого, надо сказать) алхимика, а потом повернулся и издалека посмотрел на огромного голема на постаменте. Теперь мэр видел его в полный рост. Воспоминания снова пошли в наступление, но Кэйзер лишь закрыл глаза, нахмурился и проговорил:

– Ох, дедушка…

Альвио сидел и зажигал в руке голубой магический огонек, тут же гася и вновь разжигая – излюбленная забава-антистресс всех волшебников.

Да, юноша был волшебником, но вот только профессия эта содержала в себе столько же чарующего и прекрасного, сколько профессия рудокопа – чистого лица и белоснежных подушек. Сама по себе суть магии не давала волшебникам творить ничего грандиозного с точки зрения… ну, веселого волшебства – зато зажигать магический огонек, лучше разбираться в работе магических приборов, в устройстве потоков магии, поглощать магические аномалии и усиливать пламя спички посредством (опять) магии – это пожалуйста. Всегда можно пустить незримые потоки на опыты и изобретения, но голова Альвио была устроена так, что скорее бы придумала велосипед в десятый раз, чем реактивный двигатель.

Они с Прасфорой дошли до забегаловки, которую сами хозяева называли «чайной» – под набухшей бордовым цветом черепичной крышей здесь росло столько зелени, что дом скорее напоминал оазис посреди городского пейзажа. Притом оазис дикий и запущенный – зато все, что здесь росло, не пропадало просто так и добавлялось в чай. В отличие он многих других кабаков, таверн и харчевен, в этой «чайной» дубовые столики стояли прямиком на улице, вплоть до стальных зимних холодов.

Прасфора укуталась в любезно принесенный из «чайной» плед и сделала глоток.

– …ну так вот, – продолжил Альвио, внезапно перестав баловаться с огоньком. Юноша выудил откуда-то тетрадку в кожаном переплете и протянул собеседнице. – Я тут сделал еще пару зарисовок…

Прасфора Попадамс видела эту тетрадку чаще, чем собственное отражение в зеркале. Рефлекторно открыла последние изрисованные страницы.

Конечно же, там тонкими карандашными линиями там гарцевали драконы.

Альвио, уже окончив учебу, понял, что быть волшебником всегда, круглые сутки – это не про него, и рубильник его страсти переключился на всякого рода существ, так или иначе с волшебством связанных. Юноша ничего не имел против лошадок, кроликов, кошек и других зверушек, но изучать их ему казалось до безумия скучно, к тому же, нельзя же отбирать хлеб у зоологов-натуралистов. Вот и ринулся Альиво в сторону существ иного рода – в частности, драконов. С ними все было куда проще, потому что любой, кого не спроси, знал – да, драконы реальны, это не бабушкины сказки. И что, что они не летают? Конечно, делать им больше нечего – они дрыхнут глубоко под землей либо около драгоценных металлов, свойства и цвет которых перенимает их чешуя, либо спят на награбленном. Когда ты огромная ящерица с крыльями фантастического размаха, чем еще заниматься?

Альвио был влюблен в драконов – не настолько, конечно, чтобы пытаться их, как другую живность, завести. Любое животное погибло бы у Альвио уже на второй день от отсутствия не столько питания, это ладно, сколько внимания – юноша целиком и полностью погружался в исследования, поедая информацию, как конфеты. И даже называл себя драконологом – почему, спрашивается, не взять и не придумать род деятельности с легкой руки?

– А это что такое? – Прасфора удивленно провела по рисунку существа, напоминающего помесь орла и льва, и второго – коня с рогом.

– Это грифон и единорог, ты что, Прасфора!

– По-моему, ты изучал магических животных, – откашлялась девушка.

– А это что, по-твоему?

– Мифические животные .

А вот второй страстью – и особенностью Альвио – стала его помешанность на существах, которых, в отличие от драконов, никто не видел, но о них почему-то постоянно говорили, или находили старые записи. Большинство, как это обычно бывает, ссылалось на то, что все это – чистой воды выдумка, но юноша, разойдясь в споре как следует (или выпив лишнего, что, в сути, одно и то же) начинал гнуть свое так упорно, что от его стараний все находящиеся рядом ложки и вилки становились кривыми. Альвио говорил: у всякой вещи есть рациональное основание и, если кто-то хотя бы раз упомянул сияющую призрачно-белым лошадь с одним рогом, значит что-то сподвигло его сказать такое.

Вариант о бурной фантазии, приправленной не очень хорошим алкоголем, юноша даже не рассматривал.

– Ну, я видел этих грифонов, когда ездил в горный город, – пожал плечами Альвио, поправив длинный шарф. – Точнее, не самих грифонов, а их изображения – в основном барельефы…

– Тебе не кажется, что это просто украшения? – Прасфора вернула тетрадку.

– Ты знаешь мою позицию – не кажется! Тем более, я точно верю в ту зарисовку моего деда, или прадеда, постоянно забываю. Такое невозможно придумать! Он рассказывал, как видел грифонах на скалах горного города…

Это было отдельной историей. Действительно, в архивах Альвио хранился такой рисунок, притом не просто каля-маля, а анатомически точное изображение. Вот только было это так давно, что никто уже драконологу не верил. И не только сейчас, ведь даже отец Альвио еще во времена своей молодости говорил: все это – сказки. И не принимал аргументов, что надо бы съездить в горы и проверить, увидеть самому. Однажды, все же, приехал – и никаких гифонов, кроме изображений да барельефов, тоже не увидел.

Потому вопрос о дедовском или прадедовском изображении оставался открытым.

Драконолог перевел тему:

– Как там твои дела с вашей новой… эээ… доставкой ?

Прасфора вздохнула. Ну вот, пришло время рассказывать все, как есть.

– Да как, никак, – пожала девушка плечами. – Сегодня меня послали куда подальше, ну это-то ладно. Само по себе все как-то не очень активно…

Альвио поправил кругленькие очки в золотой оправе.