Екатерина Каблукова - Полет дракона

– Да, чудесное колье! Я собираюсь надеть его на прием. Как ты догадалась, что я буду в голубом?

– Ма-ам, это же твой любимый цвет. – Веро хитро взглянула на нее и призналась: – Ладно, я поговорила с дизайнером дома Ля Салаж…

– Надеюсь, ты говорила с ним и о своем платье? В последний раз твой наряд был очень гм… экстравагантен!

Девушка улыбнулась, вспомнив, как появилась на приеме в прошлый раз:

– Но ты сама говорила, что это маскарад!

– И это явилось поводом прийти в джинсах и свитере с оленями?

Илона в притворном изумлении посмотрела на дочь.

– Ты забыла про тапки-кролики, – рассмеялась та.

– И тапки в виде кроликов… – обреченно повторила мать.

Веро улыбнулась, ей не хотелось объяснять, что как раз тогда она сломала ногу, все-таки запутавшись крыльями в деревьях. Перелом был такой, что «слезы Энеи», снадобье, позволяющее драконам лечить любую рану, подействовали не сразу, а широкие джинсы и тапки были единственным, что налезло на гипс.

– Мам, я обещаю, что на этот раз буду в платье! – клятвенно уверила она, – Скажи только кому-нибудь, пусть принесут мои вещи в спальню.

– Хорошо. – Илона тихо выдохнула, счастливая, что удастся избежать пересудов среди приглашенных. – Ты голодна? Конечно, сейчас никого нет, но я могу распорядиться…

– Не беспокойся, я прекрасно помню, где кухня! И если что – телефон Дженни у меня всегда под рукой! – уверила ее дочь. – Да, я оставила машину во дворе. Надеюсь, мой стильный суперкар никому не испортит эстетический восторг от созерцания камней, поросших мхом?

– Я скажу парковщикам, чтобы отогнали ее в гараж.

Эдвард потянулся к старинному звонку для вызова слуг.

– Лучше не надо, я уеду завтра рано утром и не хочу тратить время, чтобы сначала искать ее, а потом выяснить, что кто-то из гостей заблокировал мне выезд, тем более эти мальчишки могут ее поцарапать! – Веро тряхнула головой, откидывая челку со лба. – Кстати, дядя, уверяю тебя, что телефоном пользоваться было бы гораздо удобнее, чем этим медно-шелковым антиквариатом.

– Веро, твои манеры…

– Как всегда, оставляют желать лучшего, но хотя бы вносят некую живость в мавзолей, именуемый нашим родовым замком. – хмыкнула она. – Извини, я хотела бы умыться. Кабриолет хорош всем, кроме пыли…

– Конечно! – Эдвард с видимым облегчением перевел тему разговора. – Тереза сказала, чтобы тебе приготовили твою спальню.

– С розовыми единорогами на обоях и пыльным выцветшим тюлевым балдахином? Это так мило с её стороны, – пропела девушка, направляясь к лестнице.

Звук открывающейся входной двери заставил ее обернуться. Недавний знакомец зашел в холл и с удивлением посмотрел на хозяина и его сестру.

– Добрый день!

– Дерек! – Эдвард Амстел двинулся навстречу гостю, протягивая руку. Как съездил?

– Не без приключений. – Тот ответил крепким рукопожатием. – Мадам Илона, мое почтение! Рад видеть вас! К сожалению, утром не успел с вами поздороваться! Позвольте от имени моего клана поздравить вас!

Он протянул ей букет из оранжево-розовых тюльпанов, чьи лепестки казались бархатными.

– Добрый день! – Она кивнула и протянула руку для приветствия. – Разноцветные тюльпаны… как мило… Вы знаете, что означают эти цветы?

– Конечно! – Дерек галантно склонился над ее рукой. – У вас прекрасные глаза.

– А вы льстец, – рассмеялась Илона. – Как поживает ваша матушка?

– Спасибо, весьма неплохо. Передавала вам поздравления.

– Будто она помнит о моем дне рождения, – фыркнула женщина и, чтобы сменить тему о возрасте, повернулась к Веро, которая попыталась ускользнуть. – Вы знакомы с моей дочерью?

– Пока еще нет! – Не скрывая насмешливую улыбку, мужчина подошел к девушке, стоящей на первой ступеньке лестницы, и церемонно поклонился. – Дерек фон Эйсен к вашим услугам, мадмуазель.

– Вероника Амстел. – Она машинально протянула руку и нахмурилась, вспоминая, что недавно уже слышала это имя. – Дерек фон Эйсен…

Она задумчиво постучала пальцами по отполированным перилам, затем ее глаза расширились от изумления:

– Вы – новый глава ведомства обвинителей в Цитадели Правосудия?

Мужчина чуть наклонил голову, признавая правоту ее слов. Веро застонала, как адвокат прекрасно понимая, чем теперь может обернуться её выходка на дороге.

– Я убью Винца! – прошипела она сквозь зубы.

– Не советую говорить это вслух, особенно в присутствии сторонних лиц, впрочем, вы это и сами знаете! – заботливо порекомендовал фон Эйсен, явно получая удовольствие от ситуации.

– Я также знаю, что как лицо при исполнении вы не можете давать показания на совете, иначе вы автоматически переходите в разряд свидетелей, а дядя и мама не имеют права свидетельствовать против меня! – парировала Веро.

– Вы хорошо учились!

– Вероника была лучшей все годы, – подтвердила Илона, в ее голосе звучала гордость.

Веро поморщилась:

– Ты говоришь так, словно я была синим чулком.

– Ну что вы! Не сомневаюсь, что вы находили время на проявления своего неординарного характера! – насмешливо возразил новый глава ведомства обвинителей.

Девушка задумчиво посмотрела на него, слегка прищурив глаза:

– Вас это пугает?

– Скорее восхищает. Даже в наше время редко встретишь столь расчетливое безрассудство!

– О, тогда вам придется восхищаться весь вечер – о безрассудстве Амстелов ходят легенды! А теперь прошу извинить меня, дорога до замка была… занятной.

Веро натянуто улыбнулась и взбежала по ступеням вверх.

Очутившись на втором этаже, она обреченно прошла в свою комнату. Здесь все осталось ровно так, как она помнила: на стенах выцветшие обои, на которых были изображены розовые толстые единороги, бежавшие навстречу радуге. У стены стояла узкая кровать с кованым изголовьем в виде переплетающихся между собой листьев и цветов. Розовый тюль балдахина, висевшего над ней, давно обтрепался и выглядел жалко и комично.

– Хоть бы пыль смахнули! – пробурчала девушка, падая на постель в одежде.

Пружины матраса жалобно скрипнули. Веро вздохнула и с тоской посмотрела на единорогов, а потом на порядком истрепавшиеся простыни, на которых плюшевые мишки обнимали сердечки. Консервативность и гостеприимство Терезы доходили до абсурда. В частности, она не хотела переделывать эту комнату, руководствуясь тем, что «милой Веронике» обязательно нужен «островок, напоминающий ей о детстве».

Обычно при этих словах «милая Вероника» становилась не совсем милой, закатывала глаза и недоумевала, где Эдвард нашел в жены такую курицу-наседку. Впрочем, для дяди Тереза была доброй и уютной, как и большинство хорошеньких толстушек, хотя Веро всегда раздражала её глупость. Тетя все еще затягивалась в корсет и никогда не выходила на улицу без перчаток и шляпки. Женские брюки, а уж тем более джинсы, повергали ее в священный трепет. Дядя женился на ней в начале прошлого века, и Тереза явно пережила свое время, чувствуя себя в современном мире несколько неуютно.