Наталья Свидрицкая - Хроники Нордланда. Цветы зла

– Что ты думаешь насчёт девчонки Хлоринг? – Спросил Кенка, едва дождавшись, пока брат закончит есть и переместится в кресло, покрытое шкурами с оленьих брюшек. Кресло было огромное, но Титус Сулстад, герцог Далвеганский, заполнил его целиком. Он был высоченный, толстый, прямо-таки необъятный, с крупным лицом, толстыми губами эпикурейца, огромным носом – ничего общего с братом, кроме немного выступающей вперёд челюсти и нижней губы. Не смотря на то, что съел он столько, сколько обычного человека убило бы на месте, герцог продолжал есть. Теперь он поглощал жареные и подсоленные орешки из большой чаши, запивая их густым красным вином. Посмаковав вино, он ответил брату кратко:

– Ничего.

Кенка занервничал:

– Может, на ней жениться мне?

– Пока жив Гарет Хлоринг, девка на хрен не нужна. – У герцога был забавный дефект речи: он и картавил, и шепелявил одновременно. – Если он женится и заделает наследника, что мне с девки? Ничего. Она, говорят, зараза та ещё и дура к тому же. У тебя тоже есть девка. Выдай её за Хлоринга!

– Сдурел?! – Выпучил глаза Кенка.

– Он поссорился с Эльдебринками. Кинул их бастардку. Это наш шанс. Пусть заделает тебе внучка-Хлоринга, да и сдохнет.

– Предлагаешь его убить?

– Дураком-то не прикидывайся. – Герцог, сопя и одышливо вздыхая, облизал пальцы, и макнул их в ореховые крошки, подбирая остатки. – Убьёт его Драйвер. Мы науськаем на него молодого Хлоринга, расскажем ему, что именно Драйвер убил его мать и брата, и тот, как миленький, помчится разбираться. Там и голову сложит, и ты отомстишь за зятя. Чем тебе история не нравится? – Он метнул на брата тяжёлый взгляд из-под длинных, загнутых, как у девушки, ресниц. – Убьёшь трёх зайцев. Рим знает про Сады Мечты.

– Откуда знаешь? – Напрягся Кенка.

– Знаю. – Кратко ответил герцог. Не будь он таким толстым, он был бы по-настоящему красив; не будь он таким ленивым, он правил бы миром. Для этого у него было всё: цепкий ум, отвага, решимость, интуиция, которая тем, кто знал его, казалась сверхъестественной, блестящее образование и недюжинные аналитические способности. Вдобавок, он прекрасно разбирался в людях. Порой он утверждал что-то без всяких на то доказательств, интуитивно – и всегда оказывался прав.

– Пока они приберегут эту информацию. А потом используют, чтобы принести сюда инквизицию на копьях иоаннитов. Их командор уже на Острове, в Элиоте, это точные сведения. – У герцога была одышка, и говорил он отрывисто, коротко. – Драйвера нужно бросить псам, он больше не нужен, он опасен. И он, и его притон.

– Но…

Герцог скривился:

– Знаю я, Дристун, что ты жмёшься. Притон придётся сдать, но его фермы, а главное, его сеть по поиску этих полукровок достанутся тебе, не ссы, без игрушек не останешься.

– Как будто ты не оттуда же кормишься! – Огрызнулся Кенка. Его бесило детское прозвище, но поделать он ничего не мог. Брат знал его позорную тайну: Кенка был трус. В детстве он боялся темноты, пауков, сороконожек, уродливых старух, змей, гусей и собак. Старший брат, сам будучи бесстрашным, жестоко глумился над ним, но и защищал. В этой ленивой глыбе жира горел огонь, было то, чего Кенке фатально не хватало: отвага, полнейшее презрение боли и всех страхов мира.

Герцог не ответил, но это было и не нужно. Кенка хмурился, обдумывая план.

– Ну, девка у меня, положим, вышла не хуже кардиналовой бастардки. Но как я её Хлорингу предложу? Мы же в контрах?

– Всему учить надо! – Выпятил толстые влажные губы его брат. – Твоя девка в Лосином Углу киснет…

– Не киснет!

– Без разницы! Устрой так, чтобы на неё напали, и чтобы он спас. На радостях примирись с ним, и всё пойдёт, как по маслу. – Он тяжело положил жирные руки на подлокотники кресла. Ему всё ещё хотелось что-нибудь съесть, и он приказал принести ему маринованной капусты с грибами.

– Ты опять с мальчишкой. – Заметил хмуро.

– Он мой армигер!

– Он красавчик из тех, что тебе нравятся. Он Эльдебринк, Дристун. Не играй с огнём, отошли мальчишку к мамочке! В мире полно задниц, из-за которых не порвут твою, пользуйся ими, а пацана отправь домой!

– Ну, ты уж совсем! – Прошипел Кенка. – Я не идиот, слава Богу.

– Нет, ты как раз идиот! – Повысил голос герцог. – Я сказал, ты меня услышал! Пеняй потом на себя. Если мы рассобачимся с Эльдебринками из-за того, что ты «уй в штанах удержать не можешь, я тебе сам его оторву! Ты понял?!

Из соседнего помещения донёсся детский визг и смех, там играли маленькие дети, девочки. Кенку передёрнуло. В глубине души он был уверен, что не смотря на собственные грехи, он, всё-таки, не то, что брат – пятилетних девочек не трогает! Да и мальчиков моложе двенадцати – тоже! Герцог же был уверен, что в отличие от Кенки, пытающего и убивающего своих жертв, он просто добрый папочка. Он, в конце концов, вообще ничего плохого не делает! Он своих девочек любит, балует, они у него живут, словно принцессы, да что там – лучше принцесс! Он ведь их даже не насилует, а уговаривает, задабривает, приручает к себе… И оба брата, втайне презирая друг друга, черпали в этом презрении и самооправдание, и самоуважение.

Гарет помчался из Гранствилла сломя голову, с небольшой свитой, еле поспевающей за ним и недоумевающей, куда это так несётся их герцог?.. Гарета в самом деле бил мандраж; ему казалось, что нужно торопиться, встретить кого-то где-то, что-то немедленно сделать, предпринять… В таком состоянии он домчался аж до Орешков, где почувствовал, что его любимый конь на пределе своих сил, и остановил его на околице, словно очнувшись. Огляделся, проморгался: было светло, пели птицы… Почему только что ему казалось, что сумерки и идёт дождь?! Он приложил ладонь ко лбу.

– Патрон! – Подъехал к нему Марчелло, конь которого тоже тяжело дышал и ронял пену, весь покрывшись тёмными пятнами и белыми разводами подсыхающего пота. – Патрон, что с вами?

– Я не знаю. – Дико глянул на него Гарет, вытер рукой лицо. – Я не знаю, что со мной будет, если я вернусь ни с чем. Я этого не вынесу, Марчелло. Я не вынесу.

– Успокойтесь, патрон. – Попросил Марчелло. – Эта девушка, она перевернула вашу душу… Помните, что они могут быть и самозванцами, придумавшими особенно тонкую игру. Держите себя в руках! Послушайте своё сердце, что оно говорит о вашем брате?

– Ничего. – Испуганно взглянул на него Гарет. – Я ничего не чувствую… Вообще ничего, понимаешь?! – В голосе его Марчелло уловил первые нотки паники. Решительно взял его коня под уздцы:

– Нам нужно отдохнуть, дать передохнуть лошадям и успокоиться. Здесь есть хороший трактир, патрон, остановимся там!

Гарет не спорил. Желание мчаться куда-то не пропало, но как-то притихло; он понимал, что Марчелло прав, а главное, герцогу не нравилось собственное состояние, его следовало превозмочь и вновь стать полноправным хозяином своих чувств и поступков. И нужно было отправить человека к отцу, как-то обосновать для него свой внезапный отъезд, успокоить, и ни в коем случае не волновать его раньше времени упоминанием о брате. Наверняка его высочеству уже доложили, что герцог умчался, как бешеный, не сказав, куда и зачем, и тот с ума сходит от волнения!