Н. Свидрицкая - Хроники Нордланда. Пепел розы

– Кто смеет бросать вызов дракону?! – Взревела бочка, дым из всех щелей, а заодно и из картонной пасти чудовища, повалил гуще, и дети в толпе закричали от страха. Для них дракон был настоящий. – Кому не терпится умереть?

– Я – сын его высочества, благочестивого нашего принца Гарольда Элодисского, и правнук доброго и отважного короля Генриха, сэр Гэбриэл! – Воскликнул парень, и толпа взревела от восторга, заставив Амалию нахмуриться, а дона Фернандо – задумчиво прикусить губу, а заодно и приглушив драконий кашель внутри деревянного чрева. – Господь поставил меня для защиты добрых жителей нашего Острова, нет на нем места гаду, вроде тебя!

– Вы видите? – Амалия стиснула в руке ременный повод. – Он уже стал героем местного фольклора! О нем уже сочиняют пьески и песенки!

– Это естественно. – Приподнял брови дон Хуан Фернандо. – Он убил дракона! Которого видел каждый в этом городке. А парень умеет обращаться с оружием! Слишком ловкий для актера.

Толпе мастерство парня тоже очень нравилось. Собственно, больше половины зрителей собирались именно ради него. Поэтому сцена затянулась надолго. Дракон угрожал, пускал дым, парень крутил мечом, перекидывая его из одной руки в другую, подбрасывал, ловил, пропускал за спиной, мальчик заламывал руки и умолял спасти его.

– Не бойся, девочка! – Наконец-то обратил на него внимание парень. – Я спасу тебя! – И все-таки снес дракону картонную башку под одобрительный рев и аплодисменты толпы.

– Но что я вижу?! – Парень, играющий Гэбриэла, прикрылся от мальчика, играющего девочку, рукой. – Нет! Не может быть! Почему твое лицо мне так знакомо, дитя? Кто ты?

– Я не знаю, сир. – Потупился мальчик. – Я сирота, мой удел – Одиночество, горе и слезы. Нет ни одной живой души, кому я была бы нужна.

– Я словно в зеркало смотрюсь! – Отойдя в сторону, воскликнул парень. Дон Хуан Фернандо хмыкнул: более непохожих друг на друга людей, нежели черноволосый, с крупными чертами лица и двухдневной щетиной парень, и нежный, с тонкими чертами, белокурый паренек, трудно было себе представить. Но толпе это было безразлично, так захватило их представление. – Но может ли быть такое? Господь всемогущий! Неужели это дочь моей погибшей возлюбленной?! Неужели это моя Айвэн, которую я считал мертвой?! Она спаслась! – Он молитвенно сложил руки, воздев глаза к небу. – Слава тебе, Спаситель, слава тебе, пресвятая Дева! – Он развернулся к мальчику. – Дочь моя! Айвэн!

– Отец? – Воскликнул мальчик так, что зрительницы начали прикладывать платочки к глазам. – Не может быть! Я не одинока? Я не сплю? Или я уже мертва и вижу смертный сон?

– Это не сон, дочь моя! – Воскликнул парень. – Иди же, иди в мои объятия, и пусть никогда больше не будешь ты одинока и беззащитна! – Они крепко обнялись под аплодисменты и восторженные крики толпы.

– Да. – Заметил дон Хуан Фернандо. – Гэйб Хлоринг становится кумиром толпы. Возможно, мы слишком долго медлили. Если он вернется из Междуречья с победой, сделать вообще будет уже ничего нельзя.

– Он туда даже не поедет. – Возразила Амалия. – Не успеет.

Отца Гэбриэл остался дожидаться в Тополиной Роще. Его высочество явился с подобающей свитой, то есть, с Тиберием, герольдами, рыцарями, оруженосцами, шутом Лосадой и даже с внучкой, ее няней Изольдой и компаньонкой Тэсс. С ним приехали и кардинал с его свитой, и возле башни стало тесно от лошадей, собак и людей. Мария смотрела на все это столпотворение из окна своей комнаты, сквозь тонкую штору – Гэбриэл просил ее не показываться на глаза гостям, не возбуждать их любопытство. Поразил ее конь его высочества, белоснежный олджернон с длинной гривой и модно подвязанным хвостом, и то, что его вели под уздцы два пажа в нарядных камзолах цветов его высочества, с его гербами. Тильда, безумно волнуясь, встречала высокого гостя в дверях, одевшаяся во все новое, нарядное, кланяясь и краснея от волнения. Поцеловала протянутую руку.

– Вот и второй мой сын попал в ваши добрые руки. – Заметил принц Элодисский. – Спасибо вам за ваши хлопоты! Проводите меня к герцогу. – И Тильда провела его прямо в комнату, где лежал Гарет. С ним вошли только Тиберий, кардинал, Изольда с девочками и Лосада, остальная свита осталась во дворе.

– Отец, зачем вы… – Смутился Гарет, – не стоило, честное слово! Я нормально себя чувствую, дня три-четыре, и рана затянется достаточно, чтобы можно было ехать домой.

– Я знаю. – Успокоил его принц Гарольд. – Я решил воспользоваться случаем, и познакомиться с матерью еще одной моей внучки, или внука. Я хочу видеть эту девушку, о которой говорят в замке, как о вашей кузине. Не делай такие глаза, Гэйб, я не так глуп, как вы думаете. Эта девушка появилась здесь почти одновременно с моей внучкой, а у тебя с Алисой начались скандалы. Ну же, не бойтесь, я ее не обижу.

Братья переглянулись, потом Гэбриэл неохотно отделился от косяка, который пристроился было подпирать по своей привычке, и пошел наверх, за Марией.

– Ваш отец?! – Ужаснулась Мария. – Его высочество?! Нет, я не пойду! Мне страшно! – Начитавшись книг о принцах, принцессах, королях и королевах, девушка считала его высочество каким-то особым существом, да еще любовь и безграничное уважение обоих братьев – ей ли, выросшей на ферме и прошедшей Сады Мечты, стоять перед ним?!

– Мария, отец совсем не такой, как может показаться. – Постарался ободрить ее Гэбриэл. – И ты достойна говорить с ним, даже не сомневайся! Будь такой, как всегда, и этого будет довольно! Брата же ты не боишься, и не стесняешься, а чем они отличаются, по сути-то?

– Твой брат так на тебя похож, – призналась Мария, – что я совсем его не стесняюсь… А ваш отец – это же… Это совсем другое!

– Успокойся. – Гэбриэл привлек ее к себе. – Верь мне и себе. Хорошо?.. Вот и славно. Пошли.

– Но я в домашнем платье…

– Ты в нем здорово выглядишь. Не хуже, чем в нарядном.

Мария, вся трепеща, спустилась с Гэбриэлом вниз, вошла в ставшую намного меньше комнату, бледная, взволнованная, но вполне владеющая собой. Гэбриэл сказал: будь такой, как всегда. Доверяя ему, девушка держала себя в руках. Что-то внутри испуганно требовало опуститься на колени и склонить голову, но Мария напротив, подняла ее выше. Она никогда больше, ни перед кем, на колени не встанет!

На какие-то мгновения все, даже леди Изольда, замерли, пораженные внешностью Марии. Высокая, почти как сам принц Гарольд, изумительно красивая девушка с гордой осанкой, янтарными глазами и копной вьющихся золотистых волос, к которым так шло скромное, но опрятное и милое голубое платье, была сказочно, невероятно хороша. Принцу она поклонилась так, как учила ее Тильда, и тот взял ее за плечи:

– Не кланяйся, девочка. Тебя зовут Мария?