Анна Рыжая - Очарованная небом. Изгой

– Да мне все равно. Я привыкла, – она натянула привычно-равнодушную маску. – Меня, кстати, зовут Хетара.

– Давай так, Хетара, я поделюсь с тобой своими лепешками, а ты покажешь мне дорогу в Ардалию. Конечно, если у тебя нет других дел.

– Идет, – пожала плечами она. – Хотя я все равно не понимаю, зачем тебе туда.

А мне больше некуда идти!

Я ничего ей не ответила. Все равно вряд ли мне удастся все это объяснить. У Хетары свой взгляд на жизнь и свой опыт. И, наверное, он стал слишком тяжелой ношей для девочки ее возраста. Мне казалось, что это мне тяжело жилось: я вставала до первых петухов и шла в школу, где всех детей до десяти лет учили читать, считать и писать. Занятия проходили дважды в неделю, а в остальное время дети помогали родителям: работа по дому, в поле, во дворе… да мало ли дел в деревне. Всего никогда не переделаешь.

Кстати, именно король Вайрон ввел обязательное трехлетнее обучение для крестьянских детей. Мне нравилось в школе. С третьего класса мальчики и девочки учились раздельно. Девочки обучались шить и готовить, мальчики столярному или кузнечному делу. В общих чертах всем нам рассказывали о королевской семье, об Ардалии, но недостаточно, как я теперь понимаю. Конечно, я уставала. Вдобавок, мама при случае старалась нагрузить меня работой побольше – опять-таки, чтоб поменьше людям глаза мозолила. Но я хотя бы дважды в день получала свою миску каши и лепешку, а вот Хетаре, похоже, повезло и того меньше.

Мы приближались к лесу. Хетара с удовольствием уминала лепешку, и я решила, что сейчас лучшее время завязать разговор.

– Не могу понять, какого цвета твоя кожа.

Большую часть времени ее лицо было светло-зеленого оттенка.

– И не пытайся. Накси – хамелеоны. Наша кожа меняет цвет по настроению. Не по ее, кожиному, а нашему настроению, естественно. К примеру, когда мы пугаемся, то синеем. Когда радуемся – желтеем, а если злимся, то становимся темно-красными.

– Никогда такого не видела.

– Не удивительно. Вы там за Горой совсем одичали. А тут в Ясных землях накси никого не удивишь.

Стыдно признавать, но она права. Меняем тему.

– Ладно. Расскажи, откуда ты? Где твои родители?

– Я родилась в деревне у Костлявого леса. Она очень маленькая, у нее даже названия нет. Я давно одна. Родители умерли.

– И что же, твои родственники не могут приютить тебя?

– Было б кому, – хмыкнула она. – Родню отца я не знаю. А родня матери… это бесполезно.

– Почему бесполезно?

– Я же не чистокровная накси. Чтоб ты знала, у чистокровных кисточки на ушах, длинные когти и глаза другие, – Хетара жестом изобразила у себя длинные уши. – Мой отец – человек, а мать из накси. Он был лиходеем, похитил маму где-то в Радужных лесах, хотел продать, но так она ему понравилась, что оставил себе. Она умерла, когда мне было лет восемь, а отца забрали на войну, и он не вернулся.

Хетара с удовольствием откусила кусок лепешки.

– Убили, стало быть.

– Сожалею.

– Да нечего, – отмахнулась девчонка. – Не особо-то жалко было. Мой отец был пьяницей, как напивался, так бил мать и меня, если не успевала спрятать меня под полом. Я хоть и мелкая была, но все помню. Старшая сестра давно из дома ушла. Вроде как работает в каком-то борделе. Спрос на экзотику, говорят, огромный.

Хетара говорила совсем как взрослая. По-моему, ненормально в ее возрасте знать такое о борделях. Но, похоже, что критерий нормальности вообще неприменим к этой девочке.

– Ты никогда не хотела найти свой народ?

– Какой народ? У меня своего народа нет, я ж полукровка. Накси против смешения кровей. Я для них – позор.

– Откуда тебе знать? Наверняка, у твоей мамы есть родственники. Они же не звери, примут тебя. Все лучше, чем побираться.

– Побираться? – Хетара обиженно фыркнула. – Еще чего!

– Значит, грабишь?

Девчонка самодовольно улыбнулась в подтверждение моих слов. Тем временем вы вошли в лес.

– Значит так, – серьезно заговорила Хетара. – В этом лесу можно встретить лиходеев. Еще хуже натолкнуться на зеленого лесного дракона.

– Зеленого лесного дракона? – переспросила я.

– Да. Это такие злобные твари, которые не летают, зато очень быстро бегают. И еще они вечно голодные. Серьезно тебе говорю, они все время хотят жрать. Кто поперся в Костлявый лес, должен быть готов стать обедом, особенно, если свернул с дороги. Огнем они не дышат, зато кусаются о-го-го. У нас в деревне в Костлявый лес старались не соваться без особой нужды.

– А откуда ты столько знаешь про драконов? Встречала такого?

– Да сплюнь! – Хетара боязливо огляделась по сторонам. – Отец рассказывал. Иногда он все же бывал трезвым, и тогда драконы были его любимой темой.

– Так это и есть Костлявый лес? А почему его так назвали?

Я осматривала дубы по обе стороны от дороги. Боюсь даже предположить, сколько лет этим деревьям. Сквозь их массивные, непроглядные кроны почти не проникал солнечный свет.

– Он самый. Потому что костей тут не меньше, чем деревьев, наверно. Лиходеи прямо обожают этот лес, – девчонка умяла уже всю лепешку. – Водички бы попить. У тебя есть?

– Нет. Воду придется найти. Может, заглянем в твою деревню?

– Может, и заглянем, – насмешливо ответила та. – Только деревня по ту сторону леса.

– Ты не боишься ходить тут одна?

– Боюсь, но нужда заставит. – Хетара сорвала на ходу с куста красные круглые ягоды и принялась обсасывать ветку. – Зато теперь я же не одна. Я с тобой.

Это слабое утешение. Хетара протянула мне несколько ягод.

– У нас эти ягоды называют кровавый глаз. Звучит жутко, но на вкус очень даже. Попробуй.

Я взяла у нее ягоды и положила пару в рот. Действительно вкусно. Сладкие, сочные, слегка вяжут во рту. Даже немного утолили жажду.

Мы шли по прокатанной колее дороги, которая практически не сворачивала. Над нами нависали вековые кроны могучих деревьев, сквозь которые лишь кое-где проникал дневной свет, но почему-то лес совсем не казался мне страшным. Повсюду пели птицы, а в воздухе царили утренняя свежесть и прохлада. Сон под деревом придал мне сил, а идти по прохладному лесу было намного легче.

Я с удовольствием любовалась всем, что нас окружало. Жаль, здесь уже не росли цветы, как прежде на поле, видимо, им не хватало солнечного света. Зато зеленых кустарников с широкими раскидистыми листьями и вкусными красными ягодами было хоть отбавляй.

Я непроизвольно рассматривала свою спутницу. Щуплая, я бы сказала, тощая, в мешковатой поношенной грязной одежде, которая явно была на несколько размеров больше ее собственного. Наверняка, украла. На ногах плетеные хиги, довольно новые. Скорее всего, тоже не свои. Особо примечательным мне показалось то, что все лицо Хетары было усыпано темно-рыжими веснушками, а в купе с яркими зелеными глазами это выглядело очень необычно и, я бы сказала, очаровательно.