Питер Шеффер - Амадей

Второй (торжественно). Леопольд Моцарт…

Первый и Второй.Леопольд Моцарт скончался!

Уходят. Моцарт потрясен. Долгая пауза.

Сальери.Не отчаивайтесь, друг мой. Смерть неизбежна.

Моцарт (с отчаянием). Как я теперь буду жить без него?

Сальери.Не надо так говорить…

Моцарт.Как жить на этом свете? Нет больше никого, кто понимает, какой злобностью я окружен. Я не могу себе этого представить! Не могу!… Всю жизнь он заботился обо мне, а я его предал.

Сальери.Да будет вам!

Моцарт.Плохо о нем говорил!

Сальери.Нисколько!

Моцарт (крайне расстроен) . Женился против его воли. Оставил в одиночестве. Танцевал и играл в бильярд, а отец сидел один в пустом доме, и даже ночью некому было за ним присмотреть!..

Сальери встает встревоженный.

Сальери.Вольфганг! Дорогой мой, Вольфганг! Не корите себя так!.. Если хотите, я буду вашей опорой… я поддержу вас…

Сальери открывает Моцарту свои объятья, как любящий отец, и тот готов в них упасть, но в последнюю минуту удерживается, отшатывается, бросается в сторону, на авансцену, и падает на колени.

Моцарт.Папа!

Сальери (зрителям). Так появился мстительный призрак отца в опере «Дон Жуан»!

Два мрачных аккорда, которыми начинается увертюра к «Дон Жуану», звучат в театре. МОЦАРТ на коленях содрогается от страха и пристально смотрит вперед. На заднике малой сцены появляется силуэт огромной черной фигуры призрака в плаще и треуголки. Фигура простирает руки вперед, к Моцарту, своему создателю, жестом грозным, но в то же время завлекающим.

Сальери.Отца-мстителя такой силы опера еще не знала. И тогда же возник образ кающегося вольнодумца, осужденного на вечные муки!.. Я смотрел ошеломленно и видел, как из своей повседневной жизни он творит искусство. Мы были с ним простыми людьми, но он из заурядного творил легенды… А я из легенд — лишь заурядное…

Фигура призрака исчезает. Сальери стоит над коленопреклоненным Моцартом.

(К зрителям.) Разве не мог я прекратить с ним борьбу и проявить милосердие?.. Конечно, мог, друзья мои. Когда угодно. Если б Господь проявил ко мне хоть каплю жалости! Каждый день, садясь за работу, я обращался к Господу и молил его, слышите? Я все еще молил Его! Сделай музыку мою достойной!.. Чтобы я услышал это сам! Один только раз! Хотя бы один! Но Он не внял моим мольбам… Я слушал свои сочинения, погасшие в своей ординарности, лишенные намека на одухотворенность. И я вслушивался в его музыку…

Звучит восхитительное терцетто «Нежный ветерок, спокойная волна» из оперы «Так поступают все женщины».

…напоенную вдохновением, рвущимся наружу, которое ничего не могло заглушить! Я слушал его комическую оперу «Так поступают все женщины» о совращении двух сестер, увековечившую Алойзу и Констанцию, двух обычных девушек, превращенных в богинь. Их арии о страстной любви звучали сладостнее райских песнопений. (С горечью обращается к Богу.) Господи! Снизойди же ко мне! Будь милостив! (От имени Бога.) «Нет, нет, нет! Ты не нужен мне, Сальери! У мне есть Моцарт! Лучше умолкни навсегда!» Ха-ха-ха-ха-ха!

Музыка обрывается.

Резкий, визжащий смех сочинителя вдруг зазвучал из уст самого господа Бога! Нет, я должен положить этому конец! Но как? Оставался один способ. Уморить сочинителя голодом. Голодом изгнать божественное из плоти его! Бросить его в пучину нищеты!

Моцарт поднимается с колен, держась за живот.

Сальери (Моцарту). Как ваши дела сейчас?

Моцарт.Плохо. У меня нет денег. Да и негде их взять.

Сальери.Но право же, это нетрудно поправить.

Освещается малая сцена, и мы видим ИМПЕРАТОРА в его золотом пространстве.

Иосиф.Надо найти ему место.

Сальери (зрителям). Но была еще одна опасность. Сам император. (Сальери подходит к императору.) Ничего подходящего нет, ваше величество.

Иосиф.А камермузикус? Поскольку Глюк скончался, появилась вакансия.

Сальери (голосом крайне шокированного человека). Чтоб Моцарт сменил Глюка?

Иосиф.Надо сделать для него что-нибудь, а то он всем раззвонит, что я его выжил отсюда. Вы же знаете его ядовитый язык.

Сальери.Тогда дайте ему пост Глюка, но не жалованье. Это было бы нелепо.

Иосиф.Глюк получал две тысячи флоринов в год. Сколько же положить Моцарту?

Сальери.Двести. Жалованье небольшое, но ведь и услуги тоже.

Иосиф.Совершенно справедливо. Весьма обязан вам, наш придворный композитор.

Сальери (кланяется). Рад служить, ваше величество.

Свет снимается с ИОСИФА, хотя он остается на сцене.

Сальери возвращается к Моцарту.

(Зрителям.) Легко же это удалось! Как и многие, кто хочет слыть щедрым, Иосиф второй был невероятно скуп.

Моцарт преклоняет колено перед Императором.

Иосиф.Герр Моцарт. Vous nous faites honneur! [70] Это для нас честь! (франц.) Вы делаете нам честь!

Меняется свет. Моцарт поворачивается и идет на авансцену.

Моцарт.Какое неслыханное оскорбление! На такое жалованье и мышь нельзя прокормить!

Сальери.Считайте, что это символический жест, caro Моцарт…

Моцарт.В юности мне дарили табакерки, а теперь перешли к символике!.. И ради чего? Пом-пом! Чтобы барабанить на фейерверках! Трень-брень! Да тренькать на концертах!

Сальери.Мне жаль, что это разгневало вас. Если б я знал, что это вас так раздосадует, я бы не предложил это императору.

Моцарт.Вы предложили это?

Сальери.Сожалею, что не сумел сделать для вас большего.

Моцарт.Ах, простите меня!.. Вы хороший, добрый человек. Теперь я вижу! А я чудовищный идиот! (Он хватает руку Сальери.)

Сальери.Нет, пожалуйста, прошу вас, не надо…

Моцарт.Вы пристыдили меня… Вы ведь отличный малый!

Сальери (пытается освободиться). Нет, нет, нет, нет, нет, нет, — sil vous plait. И не надо так пылко, прошу вас!

Моцарт хохочет, видя, как Сальери подражает императору.

Сальери смеется вместе с ним. Моцарт вдруг сгибается пополам и стонет.

Вольфганг, что с вами?

Моцарт.Ничего… Живот свело. Со мной бывает.

Сальери.Мне очень жаль.

Моцарт.Простите… сейчас пройдет.

Сальери.Ну, до скорого.

Моцарт.Конечно.

Сальери.Почему бы вам не заглянуть ко мне?

Моцарт.Непременно… Обещаю!