Роберт Шеррифф - Конец пути

Мейсон: Виноват, сэр.

Стэнхоуп: Пригласите сюда одного из сигнальщиков.

Мейсон: Слушаюсь, сэр (почти бежит к проходу и кричит) Берт! К командиру! (Появляется солдат с ружьем через плечо. Останавливается по стойке «смирно») .

Стэнхоуп: Ты знаешь, где штаб соседней роты?

Солдат: Так точно, сэр!

Стэнхоуп: Отправляйся немедленно туда и попроси от моего имени капитана Уиллиса одолжить нам немного перца.

Содлат: Так точно, сэр! (Он отточено поворачивается кругом и поднимается по лестнице) .

Мейсон: (задерживает его на секунду и тихо добавляет) Проси пакет перца, понял?

Осборн: Нет, без перца нельзя.

Троттер: Да в конце концов, война и с перцем- то… (делает громкий глоток) , а война без перца — это уже слишком! Просто безобразие!

Осборн: Как там наверху?

Троттер: Тихо, как в пустом доме. Только на севере гул слышится.

Осборн: Там, должно быть, несладко. Хорошо бы узнать, что там делается.

Троттер: Да, неплохо бы. Хорошо еще, что моя жена каждое утро читает газеты, а потом пишет обо всем в своих письмах.

Осборн: Гарди сказал, что вчера здесь было весело. Три большие мины угодили прямо в окоп.

Троттер: Да знаю я. А ямы оставили заделывать нам. (Мейсон вносит эмалированные тарелки с отбивными) . Что это?

Мейсон: Мясо, сэр.

Троттер: Я вижу, что мясо. Какое мясо?

Мейсон: Типа отбивной.

Троттер: А знаешь ли ты, Мейсон, что бывают отбивные и отбивные.

Мейсон: Знаю, сэр. Это и есть отбивные.

Троттер: (пытаясь отрезать кусочек мяса) Только эта отбивная не желает, чтобы ее резали.

Мейсон: Не желает, сэр?!

Троттер: Это шутка, Мейсон.

Мейсон: Понимаю, сэр. (Выходит) .

Осборн: (изучая карту) Здесь на карте указаны какие-то развалины, прямо перед нами, на нейтральной полосе. Обозначены — ферма Бовэ.

Троттер: Боюсь, что из этих развалин выскочит какой-нибудь поганый немец и крикнет «Ock der Kaiser». Ох, и не нравятся мне развалины на нейтральной полосе.

Осборн: Судя по этой карте, нейтральная полоса здесь узкая — всего шестьдесят метров, а слева еще уже — каких-нибудь пятьдесят.

Троттер: (поглядывая с любопытством на Стэнхоупа, который ест, не поднимая головы) . Эй, шкипер! Веселее! Что-то ты сегодня хмурый.

Стэнхоуп: Устал.

Осборн: Я бы на твоем месте поспал бы немного после ужина.

Стэнхоуп: До сна у меня еще работы невпроворот.

Осборн: Я мог бы сам развести караул и поговорить с майором…

Стэнхоуп: Спасибо, дядя, но я сам. (И только тут впервые поворачивается к Рали) . Троттер идет в караул сразу после ужина. Советую пойти с ним, чтобы освоиться.

Рали: Да, конечно.

Троттер: Эй, шкипер, сейчас уже почти восемь. Может, выйдем в половине девятого?

Стэнхоуп: Нет. Я сказал Гибберту, что его сменят в восемь часов. Ты не выйдешь с одиннадцати до двух, дядя?

Осборн: Хорошо.

Стэнхоуп: Тогда Гибберт отдежурит с двух до четырех, а потом я до шестичасовой переклички.

Троттер: Ну что ж, ребята! Вот и снова мы здесь на шесть дней. Шесть чертовски бесконечных дней (Считает на листке бумаги) . Так. Это значит сто сорок четыре часа или восемь тысяч шестьсот сорок минут. Не так уж страшно. Двадцать минут мы уже отмотали. У меня идея! Я нарисую сто сорок четыре кружочка и каждый час буду зачеркивать по одному — так время быстрей пойдет.

Стэнхоуп: Уже без пяти восемь. Лучше пойди и смени Гибберта. Тогда сможешь вернуться в одиннадцать и зачеркнуть целых три своих паршивых кружочка.

Троттер: Я еще не съел абрикосы!

Стэнхоуп: Мы оставим тебе твои абрикосы.

Троттер: Нет, все-таки нет ничего хуже войны во время обеда. Почему-то мне всегда достается идти в караул вместо десерта.

Стэнхоуп: Потому что ты и так вечно жуешь что-нибудь.

Троттер: Дай хоть кофе-то выпить. Эй, Мейсон, неси кофе!

Мейсон: Иду, сэр.

Троттер: (поднимаясь из-за стола) Ну что ж, пора собираться. Пошли, Рали.

Рали: (мгновенно вскакивает) Есть!

Троттер: Надень только ремень с портупеей. Будем стрелять по крысам. И маску тоже. Давай покажу, как надо. (Помогает Рали) . Она должна быть под подбородком, как повязка.

Рали: Да, я знаю, нам в школе показывали.

Троттер: Теперь «шляпу» (берет каску) . «Трость» не надо. Она будет мешать бегать.

Рали: А что, разве надо будет бегать?

Троттер: О Господи, и очень часто. Как увидишь летящую мину — а она летит прямо из немецких окопов, сначала вверх, а потом раз-раз-раз — низом — надо умудриться рассчитать свои действия. Иногда приходится драпать изо всех сил. (Мейсон приносит две чашки кофе) .

Мейсон: Кофе, сэр.

Троттер: Спасибо (берет чашку и пьет стоя) .

Рали: Спасибо.

Троттер: Мейсон, мои абрикосы сюда не приноси. Оставь их на отдельной тарелке у себя.

Мейсон: Слушаюсь, сэр.

Троттер: А то если принести их сюда, кто знает, что с ними может случится.

Мейсон: Понятно, сэр.

Троттер: Вторая рота справа от нас, шкипер?

Стэнхоуп: Да. Между нами пятьдесят метров неприкрытой территории. Будь там повнимательнее.

Троттер: Конечно, сэр.

Стэнхоуп: И хорошенько проверь, как там наш пулемет.

Троттер: Обязательно, сэр. А не пойти ли мне взглянуть на эти чертовы развалины?

Стэнхоуп: Этим я займусь сам.

Троттер: Ладно. После такой сытной отбивной я не горю желанием ползти на брюхе. (Обращается к Рали) . Ну что ж, мой юный друг, пойдем посмотрим на эту войну. (Они уходят по ступеням. Стэнхоуп и Осборн остаются вдвоем. Мейсон появляется из своего отсека)

Мейсон: Сэр, будете абрикосы?

Стэнхоуп: Нет, спасибо.

Мейсон: Мистер Осборн, а вы?

Осборн: Нет, спасибо.

Мейсон: Сэр, мне очень жаль, что это оказались абрикосы. Я объяснил мистеру Осборну…

Стэнхоуп: (ровным голосом) Все в порядке, Мейсон, спасибо. Можете идти.

Мейсон: Слушаюсь, сэр. (Уходит) .

Осборн: (стоя у койки справа) Ты будешь спать здесь? Это была койка Гарди.

Стэнхоуп: Нет, ты спи на ней. Я лучше здесь, у стола. Тогда я смогу вставать и работать, не мешая тебе.