Дана Жанэ - Ужасная любовь

Лика. А она… А Нина знает о… нашей переписке?

Борис. Нет. Она ничего не знает… Я пойму, если ты сейчас меня пошлешь и положишь трубку и никогда больше мне не позвонишь и не напишешь. Потому что, возможно, ты будешь права, если ты так сделаешь.

Лика. Ты хочешь, чтобы я так сделала?

Борис. Конечно, нет.

Лика. Я могу тебя спросить?

Борис. Обо всем. Ты можешь меня спросить обо всем.

Лика. Вы живете вместе?

Борис. Да.

Лика. Это значит, что я… не смогу…

Борис. Я найду для тебя место. Это я обещаю. Я знаю кучу людей, которые помогут найти для тебя хорошую квартиру или комнату. Про это даже не волнуйся. Я беру все это на себя.

Лика. Ты хочешь быть с ней?

Борис. Пока ее не было, многое изменилось. И теперь я совсем не рад ее видеть. Я не был ни в чем виноват, а она во всем меня обвинила. И ушла. Это было ее решением — уйти. Прекратить все. А теперь она вернулась… Но я понимаю, что смогу расстаться с ней только после того, как спектакль будет готов. Я смогу расстаться с ней только после премьеры… Эта такая ситуация, когда приходится кое-чем жертвовать, ради того, чтобы спектакль состоялся. Иногда приходится идти на такое. Жертвовать, откладывать что-то. Чтобы все получилось, как надо, как должно быть, как ты это задумал. Когда ты станешь сценаристом и режиссером — ты меня поймешь. Но мне надо, чтобы ты поняла меня сейчас, хотя я знаю, как это непросто… Лика, поверь мне, у меня никогда такого не было. Я не знаю, что мне делать. Скажи что-нибудь. Я не знаю, что мне делать.

Лика. Боря.

Борис. Да?

Лика. Я хочу быть твоим ассистентом на спектакле. Я очень этого хочу.

Борис. Спасибо тебе. Прости. Все будет хорошо. У нас все получится. У меня чувство, как предвидение, что мы все правильно делаем.

Лика. Хорошо, раз так.

Борис. В конце концом, это отличная возможность для тебя и твоей карьеры. Не будем забывать, что это работа. И я нанимаю тебя, как и всех остальных людей, которые будут участвовать в работе над постановкой.

Лика. Да. Это редкая возможность… для меня. Спасибо, что ты все еще хочешь, чтобы я приехала. Больше всего я боюсь ситуации, где я не понимаю, что я навязываюсь… людям, которые меня не… желают.

Борис. Тебе не о чем волноваться. Ты желанна.

Пауза.

Борис. Мне надо идти. Я рад, что обо всем с тобой поговорил. До скорого, Лика.

Лика. До скорого, Боря… Боря? А какая там песня была? В ресторане?

Борис. «Ужасная любовь».

Лика. А…

Noisejuton, 4 августа, 2011: Словосочетание «ужасная любовь» отсылает к эмоциям человека, охваченного страстью и очень сильно влюбленного, они описывают тяжесть его страха и тревоги из-за того, что теперь в его жизни кто-то есть. «Пауки» — отсылка к ползучим и колючим чувствам, к страху оказаться в паутине, страху пропасть. «Входить» — означает что, тем не менее, он берет на себя эти обязательства, несмотря на вышеуказанные страхи. «Тихая кампания» — про то, что эти чувства невозможно выразить вслух, но они живут в тебе, и уходить никуда не собираются, и будущее от этого очень зыбко. «Нужен океан, чтобы не сломаться», — значение этой строчки мне кажется очевидным. Ему нужен океан алкоголя, чтобы не сломаться. «Кроличья нора» — отсылка к «Алисе в стране Чудес». Она описывают чувство растерянности от странного нового мира, в котором оказываешься, когда влюбляешься в кого-то нового.

Говоря «ты», Мэтт обращается к своей будущей жене. Он видит, что у нее — такой же страх и тревога, как и у него, и он хочет быть сильным для нее, помочь ей так, как она ему помогает. В итоге Мэтт молча делает вывод, что не хочет все испортить и хочется стать хорошим мужем и отцом.

Hiway61, 8-ое декабря, 2012: Не так давно я пережил отношения с некой личностью, которая на проверку оказалась клинической психопаткой, поэтому для меня песня идеально описывает эту форму саморазрушения. После первого порыва, подобные отношения всегда превращаются в «ужасную любовь». Ты тусуешься с монстрами, с пауками, — любой мерзкий образ подходит. И эта «тихая компания», потому что ты сомневаешься в собственном восприятии и не можешь это даже ни с кем обсудить. Тревога в тебя растет, и ты реально не можешь заснуть без «небольшой помощи». «Нужен океан, чтобы не сломаться», — в данном случае вероятно — океан вина, как предположили здесь выше.

И, наконец, осознание серьезности положения. Ты не можешь дальше падать в эту кроличью нору злоключений, ведущих к безумию. Ты видишь кости другого человека, то есть — видишь, какой он на самом деле, и все становится очевидным.

Конечно, этот трек может означать много разных вещей для разных людей. Думаю, в этом и заключается крутизна хороших песен.

Лика. Я… Я думала — это будет так странно. Увидеть тебя по-настоящему. А сейчас я чувствую, что это вообще не странно, а наоборот — очень естественно. Я чувствую, что — это очень правильно и естественно и, само собой разумеется, что я вижу тебя вживую.

Борис. Да. Я тоже это чувствую.

Лика. Когда я зашла в гостиницу, с чемоданом, я еще голову не подняла, но сразу почувствовала, что ты там. Справа от ресепшен сидишь и смотришь на меня.

Борис. Да… Как ты? Устала с дороги? Может, ты не хотела никуда идти? Хотела в номере отдохнуть?

Лика. Что ты? Я с тобой хочу… Побыть.

Борис. Я так рад, что ты приехала. Хочешь есть? Бокал вина, может?

Лика. Да. Я буду вино.

Борис. Я тоже.

Лика. Ты любишь красное вино. Я знаю.

Борис. За что его не любить?

Лика. Я уже так много про тебя знаю. Я тебя очень хорошо успела изучить. Я прочла восемь твоих пьес и начала читать твой роман. А еще интервью. Напечатанные и по радио. Их в интернете можно слушать.

Борис. Боже, надеюсь, тебе не очень скучно было все это читать и слушать.

Лика. Шутишь! Сам же знаешь, — никто не назовет «скучным» то, что ты делаешь.

Борис. Это да. Мой эпитет, скорее — «скандальный». И еще — «эпатажный».

Лика. Как ты к этому относишься, что тебя так называют? Тебя это бесит?

Борис. Еще как. Они, по сути, считают, что я нахожу себя недостаточно талантливым, что бы просто писать хорошие пьесы и ставить крутые спектакли и поэтому я из кожи вон лезу, чтобы придумать что-то «скандальное» и «эпатажное». Что это, вообще, значит? Они думают, я это делаю намеренно, давлю это из себя как-то… Искусственно вношу в мои истории скандал и эпатаж, полкило на акт? Все, что я делаю, это все, что любой автор обязан делать — рассказывать историю —