Семен Злотников - Уходил старик от старухи

Старик тяжело встает, медленно подходит к чемодану, сгибается, отрывает его от пола, тут же хватается за поясницу; не очень удачно, видно, нагнулся; опускается на колени, мгновение переводит дух, после чего уже с ношей превращается в некое подобие вертикали; после чего, не глядя на жену и не говоря ей ни хорошего, ни плохого, уходит. Старуха открывает глаза, выплевывает лекарство, торопится следом. Из прихожей в открытую дверь несутся их голоса.

Порогин.Отпусти меня, нет, я уйду…

Вера.Митя, погоди, Митя…

Порогин.Я все равно уйду…

Вера.Митя, надо поговорить, надо… поговорим, Митя… (Затаскивает старика в комнату, отнимает чемодан.)

Порогин.Чего нужно ждать, чего?..

Вера.Объяснимся, торопиться… Поспешишь — людей, Митя…

Порогин.Ничего не надо, ничего… там все написано…

Вера.Дурачок ты мой, одно написано, другое было… Послушай, как было. Может, это вообще художественная литература, откуда ты знаешь?

Порогин.Люблю, люблю? Художественная? Пошлость!

Вера. Да ты сядь, Митя, присядь…

Порогин.Отпусти руку, не хочу!

Вера.Садись, и отпущу… Обещаю, Митя, сразу… Ну, Митя, ну… (Наконец, удается.) Что за упрямый такой стал, честное слово! Прямо… ну, прямо… Никогда таким не был.

Порогин.Вера, я оскорблен. Мне надо уйти. Отпусти меня.

Вера (не отпускает). Ну, Митя, ну… Не пущу я тебя никуда. В таком виде как можно? Знаю я тебя: уедешь, нафантазируешь себе, потом и поверишь, а потом еще и… вон у тебя воображение куда разбежалось. А я не виновата. Невинная я!

Порогин.Ложь, все ложь…

Вера.Что мне — божиться, Митя? Клясться?

Порогин.Довольно, нет, лжи не желаю… Не желаю, не желаю…

Вера.Невозможно же так разговаривать, Митя!

И старик с удивлением, вдруг, на нее смотрит.

Я у тебя, Митя, по-моему, не заслужила, чтобы ты так. За столько времени, по-моему, заслужила, чтобы уже и не так. Сам, Митя, все время жалуешься, что люди не слушают друг друга, а сам… Сказать-то мне дай?

Порогин.Пятьдесят два года…

Вера.Опять не слушает…

Порогин.Жизнь! Больше, чем жизнь! Теперь, вдруг, выясняется…

Вера.Митя…

Порогин.Ложь, фальшь, лицемерие, стыд…

Вера.Упрямец недобрый, да выслушай ты, наконец, меня, меня!..

И опять старик с удивлением глядит на старуху.

Видит Бог, Митя… Горло… ох, как сдавил кто… У тебя памяти, Митя, шесть граммов осталось. И куда все девается?.. Война же была, ты помнишь? Что медсестрой в госпитале работала — это хоть не забыл?

Он молчит.

Митя, ну, Митя… раньше не рассказывала… Ну, потому что, ну, глупость одна, чего гордиться было? Ты бы не понял, а я бы толком не объяснила… Сейчас вот понять не желаешь, а тогда… Да хочешь знать, еще таких писулек тогда я чуть не миллион получила. Да хотела бы я тогда… Митя, хоть красоту мою неземную помнишь? Не помнишь? Забыл? Все забыл… Ох, верь ты мне, не думала я тогда ни о чем таком и ничего такого мне тогда… Только, Митя, мне-то не надо, а другим-то — им-то… И война, и блокада, и жуть, и стужа — а надо. И голодные, и пораненные, и жизни всей, уж кажется, конец, — а все надо. Вот верь не верь, Митя, а воины в меня через койку влюблялись. На губах, на записках — одно все и то же: люблю. Люблю, да люблю, да люблю. Вот ты мне сейчас, как нормальный человек скажи: я что, запрещать им могла?

Он молчит.

Худущая была, Господи… Шейка тонюсенькая, лицо шелушится, волосы лезут… а все равно только и слышала: «Вера Максимовна, на вас без удовольствия глядеть невозможно».

Порогин (тихо). Пошлость.

Вера.А мне до сих пор восточные мужчины на рынке говорят: «Такой ужасно красивый бабулька, все забирай подешевле!» Знаешь, сколько я тебе экономлю?

Порогин.Зачем пошлость, Вера? Я не понимаю, для чего ты мне все это рассказываешь?

Вера.Рассказываю, чтобы… Митя, сам всегда говоришь: человеческая жизнь густо замешана на несправедливости. Да чтобы сам не был несправедливым. Чтобы знал.

Порогин. Я говорил о жизни и смерти. Я говорил о несправедливости жизни, ведущей к смерти. Ты же всегда, всегда… У тебя поразительная способность снизить, упростить, подменить. Откуда это в тебе? Почему?

Вера.После грыжи, Митя. После этой грыжи дурацкой ты сделался невыносимым. Раздражаешься по мелочам, куда-то все рвешься от меня… Уже даже я тебя не устраиваю.

Порогин.Низкая жизнь меня не устроит.

Вера.В последнее время, я на тебя гляжу, у тебя ни к какой жизни желания нету. Ни к какой, Митя! Кафедру забросил, ректора своего послал… Я его встречаю днями, он говорит, до сих пор дойти не может. А уж как он к тебе, уж как перед тобой… А учеников? Их-то за что поразгонял?

Порогин.Бездари.

Вера.Не надо, Митя, Федя не бездарь. Сам выбирал парня в аспирантуру, и сам говорил, я хорошо помню, — талант. И сам же талант этот да своими же руками… А Лизаньку за что? Девонька старалась, так мне по хозяйству помогала, и уже на защиту почти, можно сказать… Митя, ты с людьми разучился, не только со мной. Я напрягаюсь, вспомнить хочу, с кем ты за последние три месяца хоть словом обмолвился, хоть полсловом… Кроме, конечно, своего Толстого.

Порогин.Не трогай Толстого!

Вера.Тебе все людское чуждо!

Порогин.Не касайся этого имени, прошу!

Вера.Он тебя заведет, я давно за вами наблюдаю!

Порогин.Невозможно, нет, я уйду… лучше уйду… уйду, Вера… (Пытается встать, но сил, видно, нет.) Уйду… надо уйти… (Сидит.)

Вера (с жалостью на него смотрит). Куда?

Порогин.Уйти надо… исправлять… все было неправильно.

Вера.Семьдесят восемь, Митя!

Порогин.Все равно… уйти… сколько бы ни было… не могу… (Вдруг, странно и пристально на нее смотрит.) Ты думаешь, поздно?

Вера.Опомнился. Помереть сил бы хватило.

Порогин.Но я… Я не могу представить, что умру. Так вот умру… Так было в детстве, потом на войне… И сейчас так.

Вера.Митя, ну ладно, уж поверь мне: все там будем.

Порогин.Не могу я поверить. Мой мозг еще никогда не был так готов к жизни.

Вера. Мозг-то готов — а другое? Другое-то — готово?.. Ты бы хоть иногда на себя со стороны глядел… Уж молчу я про то, как ты ходишь. Живешь, Митя, как — одному Богу известно. Поджелудочная, позвоночник, правое легкое, два инфаркта…

Порогин.Мозгом, мозгом!.. Ты не понимаешь, о чем я говорю: умереть — надо согласиться. Без моего согласия этого не будет. Я знаю точно. Как на войне знал.