Семен Злотников - Уходил старик от старухи

Вера (устало). Фантазер…

Порогин.Знал! Наверное! Как ни про что другое! И так было! И будет всегда!..

Вера.Ох, Митя, знал ты, не знал ты… Убило бы — так лежал бы в земле как миленький. Как все лежат.

Порогин.Это невозможно. Без моего согласия… Слишком много задумано. Я хочу жить, Вера. Я должен. Особенно сейчас. Это важно… Важно, понимаешь?

Она молчит.

Но я хочу высоко. Я должен высоко, иначе… ничего не получится. Невозможно жить, мыслить, писать… Невозможно в разладе!

Вера.Митя…

Порогин.Невозможно! Невозможно!

Вера.Да на здоровье. На здоровье. Разве я возражаю? Живи долго. Если очень захочется и сумеешь — вообще всегда живи. Уж так ты ко мне, Митя, честное слово, Митя, как будто я, не дай Бог, не хочу, против… Да живи, Митя, живи.

Порогин.Как жили — уже не смогу. Не хочу.

Вера.Плохо жили разве?

Порогин.Плохо. Во лжи погрязли.

Вера.Я лично не грязла.

Порогин.Скрыла тогда, и оттуда… все оттуда…

Вера.Митя, выяснили, кажется, ничего не было!

Порогин.…И через жизнь, отношения — ложь, комом…

Вера.Да что же ты за человек такой? Да забыла я тогда, забыла!.. Сперва не успела, забыла… а потом совсем забыла… Неужели не понятно?

Порогин.Не могла ты такое… Когда с человеком такое случается… Когда такое в такое время…

Вера.Какое такое, Митя? Один раз поцеловались, Господи!

Старик вздрагивает — как от пощечины. Испуганно смотрит на нее. Впрочем, она замечает и свою нечаянную бестактность, и его взгляд.

Ну, знаешь… Митя, ты въедливый, как соляная кислота, честное слово… Ну, можно подумать… Только не фантазируй. Вот только… ты слышишь? По глазам вижу — фантазируешь. Не фантазируй. Не фантазируй, говорю. (Приближается, кладет руку на голову — он отшатывается; она, как ни в чем ни бывало, снова кладет — и то же шараханье; отходит, со вздохом опускается в кресло.) Глуповатенький ты мой… растревожился до чего… Событие, Господи: младший лейтенант заволок под лестницу… Сто лет назад… (С улыбкой и даже не без удовольствия припоминает.) Не сама же я, Митя… Это же он меня… Детина такущий — никаких сил бороться с ним не было… поверишь? Я ему, главное, говорю: товарищ младший лейтенант, не лапайте, — а он прямо… ничего слушать не хотел. Дурень… Амбал…

Полными слез и тоски глазами старик пронзительно глядит на жену. Она же погрузилась, кажется, в воспоминания, не замечает его состояния.

Забыла, как звали… Как-то… Алексей, что ли?.. Нет, не Алексей — Арсений… Арсений, Арсений… Арсений, Митя… (Наконец, замечает взгляд мужа.) Митя… Митя… из-за такой ерунды?.. Голубь мой милый, да что с тобой? Да как можно так, Митя? Ну, полно, ну, Митя?.. Митя, ревнивец, кто бы мог подумать…

Порогин.Вера… Вера…

Вера.Миленький, милый мой… (Встает и направляется было к нему.)

Порогин.Не надо!..

Вера (останавливается). Что, Митя?.. Господи, Митя, какой ты даже интересный человек, когда ревнуешь.

Порогин.Нет, не ревную, не то… не то…

Вера.Ну, слава Богу, а то уже совсем, думала, все прожил и в дерево превратился. В сутулое такое дерево, Митя, странное, с бровями, ноздрями, бородавками…

Порогин.Больно смотреть, Вера… видеть…

Вера (тревожно). Давление?

Порогин.Нет…

Вера.Оно, Митя, оно, я же вижу…

Порогин.Холод в душе, пустота… пустота, холод…

Вера.Может, плед электрический, сходить?..

Порогин.Я тебя не люблю.

Вера.А?..

Поргин.Я тебя не люблю!

Вера.А-а… (Смеется.) И хорошо… И на том спасибо, что не дерево… А то уже думала, дерево…

Порогин.Всю мою жизнь я любил другую женщину. Теперь я знаю — другую. Ты понимаешь: другую.

Старуха еще улыбается, но уже как-то растерянно, что ли.

Другую…

Вера (медленно оседает в кресло). Какую другую, Митя?..

Порогин.Зачем же ты скрыла? Почему не рассказала? Тогда? Я бы, может, решился. Ушел бы, не томился бы сам, тебя освободил…

Вера.…Эта женщина… ты говоришь… а кто она?.. А, Митя… я ее знаю?..

Порогин.Тогда бы, тогда… может, все бы сложилось иначе…

Вера.Грудь на куски рвешь, Митя, кто она?

Порогин.Ложь, ложь, все ложь… ложь…

Вера.Лариса Юсуповна? Правильно? Угадала? Нет?.. Которая с картофельным носом? Она? Да отвечай же, она? Чего уставился — отвечай…

Порогин.Как ты унижаешь меня…

Вера.Я унижаю? Ты унижаешься! Ты — сам, если хочешь знать!.. Господи, Господи… Всю жизнь глаза клал на уродок. Как мне доносят, на кафедру новенькую взял, прихожу — обязательно с дефектом! Поглядишь, Митя, на твой вкус невооруженным глазом, и ужас берет: у одной во все лицо рот, а во рту зубов сто штук — акула, не женщина! У другой рот, как рот, но зато лицо прямо из попки растет и на попку похоже! У третьей…

Порогин.Вера!

Вера. Что Вера? Что Вера? Не до такой же степени неразборчивым, Митя?!

Порогин.Я не Митя! Прекрати идиотской кошачьей кличкой — я не Митя!

Вера.Ну, правда же, Елизар, ну, правда же!

Порогин.Не было никакой Ларисы Юсуповны! Того, что ты думаешь… Хочешь знать — все было раньше и не так, как способна вообразить!.. Да и неспособна, и не вообразить, и ни к чему это, ни к чему!..

Вера.Погоди, Митя… Как ни к чему?.. Елизар…

Порогин.Вера, Вера, оставь… Вера, это было в другой жизни. Там, на войне, и не надо, прошу…

Вера.А?..

Порогин.Ты ведь ничего не понимаешь!.. Того, что ты думаешь… Ничего не было, Вера! Даже помыслом не оскверняй, прошу! Не было этого, не было!.. Могло быть и не было. Потому что… любовь, Вера, обстоятельства… а главное — высота души такая…

Вера.Господи… Господи…

Порогин.Как объяснить?.. Не объяснить… Но, Вера…все там было другое: смерть, жизнь, надежда, смерть, жизнь… Как объяснить? Другая реальность… Слова имели точный смысл. Не было тела. Быта. Лжи. Фальши. По крайней мере — для меня. Нет, Вера, для многих, для многих!.. Всем хотелось жить, очень жить… Жить высоко. Да, знаю, надоел тебе этим словом, но высокое это… единственное то, ради чего стоит жить. Вера… Вера, единственной женщиной в моей жизни, в которой было… В ней это было — чистая, добрая, настоящая…

Вера.А потом?

Порогин.Что потом?..

Вера.После войны? С высокой? Изменял?

Порогин.Пошлость, Вера…

Вера.Ну, Митя, ты специалист… А я же, а я же… Господи, я же ничего не чувствовала… Жила и уверена была, что он святой, я святая, — а он, оказывается, в это время…