Семен Злотников - Вальс одиноких

Джонатан.Он — добрый.

Мэрилин. Вот видишь. А как я почувствовала…

Джонатан.Мы были детьми, он яблоко делил, или хлеб, или колбасу — большой кусок всегда отдавал мне.

Мэрилин (одобряюще улыбается Антону). Очень красиво…

Джонатан.Он вообще такой: для друга надо — последние штаны снимет и отдаст.

Мэрилин.А сам в чем ходить будет?

Джонатан.В чем мама рожает — в чем!.. (Вдруг, смеется.) Ты знаешь, в чем мама рожает? Нет, не знаешь?.. (Смеется.)

Мэрилин (смущенно улыбается, поглядывает на Антона). Армейские шутки…

Джонатан.А что, без штанов — ведь удобно!.. (Хохочет.) Я правильно говорю — а! А!..

Антон (улыбается). Что говоришь?..

Джонатан.Я хочу знать, вот скажи: ты самые последние штаны можешь отдать?

Антон.Кому?

Джонатан.Ей!

Антон (смущенно улыбается). А зачем ей мои штаны?..

Джонатан.Неважно, ей нужно, отдашь? Я сказал, что отдашь. Что, я неправильно сказал? Не отдашь?

Антон.Ну, собственно, если очень нужно… Там, в сумке, пожалуй… А когда ей надо?..

Джонатан.Прямо сейчас. Она хочет прямо сейчас. Прямо не может терпеть, как хочет: прямо сейчас!

Антон.Но штаны у меня, ты скажи ей — если по правде — дрянь…

Джонатан.Ох, ты упрямый, да черт с ними, со штанами! Я ей сказал, что ты добрый! Я ей сказал, что ты, если надо, для друга ничего не пожалеешь!

Антон (вправду растерян). Но я… Я не знаю… Зачем эти жертвы?..

Джонатан.Фу, ты!.. Мэрилин, он очень добрый. Он хочет отдать штаны — немножко стесняется.

Мэрилин (с любопытством глядит на Антона) . А, я как раз собиралась пойти, приготовить нам кофе… Я скоро… (Плавно удаляется.)

Антон.Ты пошутил? Что ли, серьезно?.. Да нет, старина, ты, правда, смеешься надо мной?..

Джонатан достает флягу — кажется, опустела. Невозмутимо наполняет огромный бокал виски — залпом выпивает. Мгновение морщится. Снова закуривает. Из бутылки остаток виски переливает во флягу .

Жорка, эй…

Джонатан.Смотри, я не шучу: тебе скоро 52 года.

Антон (улыбается). Кажется, столько же, сколько и тебе.

Джонатан.Давай лучше о тебе: и как ты тут будешь — старый, больной, одинокий, в чужой стране?

Антон.Почему я больной — я не больной…

Джонатан.Не больной — значит, будешь больным. Это, знаешь, дело такое… И старым будешь, и одиноким будешь, и несчастным… (Вдруг, пронзительно смотрит на старого товарища.) Или что, ты думаешь, ты все еще молодой?.. Или, ты думаешь, жить будешь всегда?..

Антон.Я так не думаю…

Джонатан.Ты так не думай. Ты — старик. Денег — нет. Языка — нет. Профессии…

Антон.Есть у меня профессия!

Джонатан.Ну, какая-такая у тебя профессия?

Антон.Ты же прекрасно знаешь: я — историк, философ…

Джонатан.Не знаю такой профессии. Сейчас любой дурачок — он философ. Кого ты здесь этим собираешься удивить?

Антон.Да, я, собственно, не приехал удивлять. Я приехал…

Джонатан.Зачем ты приехал? Не слышу. С этой дурацкой сумкой — и все? Что у тебя там — спортивный костюм? И все?.. Зачем ты приехал? Зачем??

Антон (тихо). Ты звал…

Джонатан.Я звал!.. Я его звал!.. Я сказал: приезжай — я не звал!.. Я сейчас о другом: без денег, без квартиры, без профессии, старый, больной, как ты будешь жить?

Антон молчит. Растерянно улыбается .

Я тебя спрашиваю, как большого, взрослого человека. Смотри, ты пойми меня правильно: я лично очень рад, что ты приехал, но ты понимаешь… Ты понимаешь, что я… Я тут сам 30 лет лапу сосу. На двоих одной лапы не хватит — так?..

Антон молчит .

Так или не так? Я у тебя спрашиваю.

Антон (улыбается с грустью). Потянуло к тебе… Да куда-то уехать, и даже неважно, куда… Чего-то в себе изменить, вокруг себя… Так получилось, я же нигде не бывал…

Джонатан.Ну…

Антон.Да мне-то много не нужно… И там ничего не имел, а тут мне… Как получится… Право, не стоит, и ты из-за меня не переживай… Если ты, правда, из-за меня… Бог даст, может быть, все образуется…

Джонатан (самому себе пальцем тычет в грудь). Бог даст — если Бог даст! А если не даст?

Антон (растерянно улыбается) . Ну, тогда…

Джонатан. Что тогда? Не тогда!.. Смотри: ты Мэрилин видел?

Антон.Да, ты нас познакомил…

Джонатан.Хорошая женщина, да?..

Антон.Да…

Джонатан.Хорошая или нет? Только голову мне не морочь: нравится — или нет? Мне не морочь, ей не морочь. Да или нет?

Появляется Мэрилин. В новом ослепительно-серебряном наряде. Несет серебряный поднос с серебряными кофейными чашечками на серебряных блюдцах .

Антон (вдруг, срывается с места). Я помогу!.. (Хватается за поднос, тут же все опрокидывает — прямо на платье.) Боже мой, что я наделал… Простите меня, Бога ради, простите…

Мэрилин (и не думает сердиться, а смеется). Ничего-ничего… Совсем ничего страшного… Это не страшно… (Подбирает чашечки, блюдца с пола.)

Антон.Прошу вас, простите меня, даже не понимаю, как так могло получиться…

Мэрилин.Не надо вам волноваться, поверьте, не страшно, поверьте…

Джонатан.Умоляю, скажи ты ему по-русски, что страшного — ничего… Скажи побыстрее, а то он так побледнел…

Антон.Нет, видит Бог, я вам хотел помочь… Пожалуйста, это возьмите, кажется, не разбилась… (Виновато улыбается.) Не сердитесь, пожалуйста, очень прошу, не сердитесь, действительно…

Мэрилин (улыбается ему). Харашё, харашё… (Поднимается с колен, уносит опрокинутую посуду.)

Антон (сокрушается). Боже, до чего же неловко получилось… Она рассердилась, наверно, такое красивое платье…

Джонатан.М… Мм…

Антон.Жора, ты сердишься на меня? Я тебя подвел?

Джонатан.Х-ха, смотри: у нее таких платьев еще — миллион. Она может с утра и до вечера поливать их кофе, мороженным, пироженным, виски…

Антон.Я ей заплачу!.. Мы вместе пойдем и купим ей новое, самое красивое платье!..

Джонатан (смеется). Как же, мы купим!.. Ты знаешь, малыш, сколько у нее стоит платье? Ты за всю свою жизнь еще столько не заработал.

Антон.Ну, почему… Ну, да, сразу видно: женщина — необыкновенная…

Джонатан.Что, разглядел, наконец, нравится?

Антон.Нравится… Очень… Она отличается от моих знакомых… И незнакомых… Какой-то свободой, что ли… добротой…