Семен Злотников - Вальс одиноких

Действуют:

Мэрилин

Джонатан

Антон

Богато и со вкусом убранная комната. В углу, на переднем плане, стоит странная… то ли вешалка, то ли карусель. А может, и то, и другое. На крючках, подвешенные за петли на спинах, висят четыре куклы мужчин — южноамериканца, японца, африканца и европейца. Возле карусели задумчиво стоит Мэрилин — красивая женщина. Карусель тихо вращается. Полумрак. Появляется Джонатан, тяжело дышит.

Джонатан.Мэрилин!

Мэрилин (мгновенно откликается). Джонатан!

Яркий свет .

Джонатан (инстинктивно прикрывает глаза рукой). Ну, ты готова?

Мэрилин.Давно! Почему вы так долго?

Джонатан. Э, мы не долго, мы нормально, как самолет… Я поднялся первым спросить: что ли, можно уже, мы заходим?

Мэрилин.Да, можно, конечно, я жду, заходите! А что, он приехал?

Джонатан. Я же сказал тебе, что приехал.

Мэрилин.То есть, я хотела спросить: слава Богу, он — доехал?

Джонатан.А, это… Доехал, куда же деваться… Все произошло, так… Как говорится, Бог захотел — и произошло… Другое бы дело — не захотел… А Он захотел, наконец, вот…

Мэрилин.Но, я помню, ты обещал — самолет прилетит, ты сразу будешь звонить из аэропорта, вы сразу приедете, прямо ко мне, больше никуда не заезжая.

Джонатан.Мы так и делали: прямо приехали к тебе, никуда не заезжали. (Достает из заднего кармана штанов плоскую флягу со спиртным, отвинчивает пробку.)

Мэрилин.А я беспокоилась!

Джонатан. Ну, хорошо… Я люблю, когда беспокоятся. За меня почему-то никто не беспокоится, м… Мм… (Прикладывается к фляге; вдруг, шепотом, как по секрету). Ох, Мэрилин, жарко сегодня, воздуха, что ли, мало… Интересно, где воздух? Трудно дышать…

Мэрилин.Что-то с погодой, действительно…

Джонатан (еще прикладывается к фляге). Да, да, да, с погодой, с людьми, с машинами, вообще с этой жизнью, мм… Я, Мэрилин, там ходил и ждал этот несчастный самолет, глядел на людей, как они все торопятся куда-то, и как они все хотят быстро, быстро — и меня, как петух, вдруг, клюнула мысль: ну, допустим, если бы они все, и умные, и дураки, точно бы знали, что с ними завтра будет — тоже бы так торопились или нет? Потому что бегут, понимаешь, бегут… Почему ты смеешься? Что хочешь сказать?

Мэрилин (улыбается). А ты точно знаешь, что с нами будет завтра, Джонатан?

Джонатан.Я-то не знаю, Мэрилин! Я-то, конечно, точно не знаю и знаю, что и никто не знает! Но — я говорю — все живут так, как будто все знают, что жить будут всегда! Вот что мне интересно!

Мэрилин.Опять, Джонатан, философствуешь — значит, опять напьешься.

Джонатан. Но я же своими глазами вижу — они так живут!.. Как будто все знают!..

Мэрилин. Пусть они, люди, живут, как хотят. Я подумала, нехорошо, Джонатан, мы с тобой тут, а гость наш стоит там и ждет.

Джонатан. Какой еще гость?..

Мэрилин.Антуан… он приехал?

Джонатан. А, мм… действительно, я забыл… А ты, что ли, уже готова? Можно заводить?

Мэрилин (смеется). Можно, готова! Я уже готова и давно жду!

Джонатан.Ну, хорошо, тогда я пойду его звать, что ли… Мм… (Направляется к выходу.)

Мэрилин.А — постой, Джонатан!

Он останавливается.

Прости, я забыла спросить… То есть, я хотела спросить и забыла… Вы долго не виделись, он жил — там, ты жил — тут… Это понятно, он мог измениться, постареть… Скажи, на твой взгляд, он сильно изменился?

Джонатан. Кто?..

Мэрилин. Ну, твой друг… Антуан… Или ты его, как увидел — сразу узнал?

Джонатан.Он, Мэрилин, очень сильно изменился. Я его, как увидел, сразу узнал. Что ты хочешь узнать?

Мэрилин.Он мог измениться, он мог даже очень измениться, я не об этом спросила. Ты мне, пожалуйста, скажи: как он тебе показался?

Джонатан.Мм… Показался.

Мэрилин.Ну, Джонатан, ну, подумай: мне же интересно знать: он — то, что надо? То есть, хотела сказать — то, что надо мне? Ты же немножко знаешь мой вкус: я люблю не глупых, не грубых, не пошлых, не земных… Он — не земной?

Джонатан.Мм… Я же тебе показывал фотографию.

Мэрилин.Ты показывал фотографию: ему два годика, он сидит на горшке и сосет палец. Он с тех пор изменился?

Джонатан.Мм, Мэрилин, смотри… Я тебе честно скажу: я не знаю, чего надо говорить. Смотри, я тебе говорил: у меня там остался друг. Ты спросила: какой друг? Я тебе сказал: такой и такой. Показал фотографию.

Мэрилин.На горшке.

Джонатан.Ты сразу сказала: позови, Джонатан, друга в Америку и покажи мне. Так было?

Мэрилин.Да, Джонатан… Собственно, мне было интересно… Мне доводилось слышать: там, далеко на востоке, в России, сохранились еще неземные мужчины…

Джонатан.Да нормальный мужчина!

Мэрилин.Что, он — нормальный?..

Джонатан.Из России, не из России: есть голова, есть руки, есть ноги — чего тебе еще надо?

Мэрилин.Мне, собственно… Да, но ты обещал, он будет — прекрасный…

Джонатан.Мм…

Мэрилин.Он — не прекрасный?..

Джонатан.Мэрилин, подожди…

Мэрилин.Скажи, наконец, мне, какой он — я же прошу…

Джонатан. Подожди, дай сказать, я не знаю, ты прямо… Смотри: ты попросила — я его позвал. А теперь, когда я хочу тебе показать товар — ты меня спрашиваешь: а он, Джонатан, какой? А почему такой?

Мэрилин. Пожалуйста, не сердись, я все-таки женщина, мне хочется знать…

Джонатан.Он, Мэрилин…

Мэрилин (быстро). Что, Джонатан?

Джонатан.Ну, он, говорю, это… Как ты хочешь… Короче: прекрасный…

Мэрилин (буквально поедает Джонатана глазами). Ты шутишь…

Джонатан.Нет, точно, Антошка — прекрасный такой мужчина… Такой он, знаешь, прекрасный — по-моему, он даже чересчур…

Мэрилин (смеется). Скажи мне по правде, Джонатан, не смейся, я хочу знать, хочу быть готовой… Ну, я прошу тебя, прошу…

Джонатан (направляется к выходу). Был бы он женщиной, Мэрилин, — сам бы на нем женился… делал бы с ним детей, внуков, не дай Бог…

Мэрилин.Джонатан!

Он останавливается, тяжко вздыхает.

Ладно, не хочешь говорить — как хочешь. Я заказала для нас красивый ужин в ресторане. Это — хорошо?

Джонатан.Мм… Ужин — всегда хорошо. Меня тоже приглашаешь?

Мэрилин.Ну, разумеется.