Александр Косачев - Переживая прошлое (СИ)

Я уже собирался домой, когда какой-то мужчина пришел просить меня о помощи. Разговор с Ариной пришлось отложить.

– Доктор, моя дочь поглощена депрессией. Ничего не ест, плохо спит, периодически плачет.

– Тут нужен психолог, – спокойно ответил я, разглядывая взволнованного отца. Одет он был просто, но дорого, от него легко пахло цитрусовым и лесным ароматом, на руке красовались швейцарские часы, которые я узнал по белому плюсику в красном квадрате, расположенном на циферблате.

– Мне посоветовали вас, – объяснил он. – Я заплачу, сколько вы скажете.

– Хорошо, жду вас завтра, вместе с дочерью.

– Вы не расспросите меня о том, что случилось?

– Нет, не нужно, – коротко ответил я. – Проконсультируйтесь в регистратуре, что надо взять с собой для стационарного лечения.

– Стационарного? Она же не псих! – возмутился он. – Зачем ей в клинику?

– Мы не используем слово «псих», мы используем слово «больной». А стационар нужен, чтобы не дергать вашу дочь туда-сюда. Это облегчит лечение. Вам ведь не зря меня посоветовали, правильно?

– Да, – смущенно ответил обеспокоенный отец, а затем удалился.

В окно я увидел, как он сел в белый внедорожник и быстро уехал по своим делам. К концу рабочего дня я тоже отправился домой, решив перенести разговор с Ариной на более удачное время. По дороге мне повстречалась женщина, она была вычурно одета и вызывала в нравственном аспекте сочувствие, а в физиологическом – желание. «Весна», – подумал я, а сам мысленно представлял, как занимался с ней сексом. Что ж, добротный вид для проститутки; есть же женщины, выставляющие себя как товар. «Знали бы они, что их тело стремительно обесценивается, в то время как мужчина, покупающий их, набирает ценность и явно не хочет видеть своей женой путану», – думал я, а сам старался перебороть свое желание заниматься сексом. Немало лет прошло после последнего раза, и нужно было удовлетворить потребность. Не затягивая с этим, я договорился с одной особой легкого поведения, встретился, не побрезговал позой «шесть-девять», после чего преспокойно отправился домой. Жизнь сразу как-то приобрела другой вкус, цвет и запах. Появилось чувство удовлетворенности жизнью, но когда я приехал домой, это чувство испарилось. Я понимал, что всему виной секс, но легче от этого не становилось. Ночью я не мог уснуть, ворочался с одного бока на другой, в моей голове перемешались та женщина и проститутка и вот они уже вдвоем манили, игриво увлекая меня за собой. Не выдержав, я опустил руку и начал мастурбировать, лежа в кровати.

На следующий день я сидел в кресле и размышлял о будущем, когда раздался звонок.

– Александр Викторович, тут голый юноша пришел, сказал, что хочет поговорить с вами, – позвонила мне администратор из приемной. – Мне кажется, он просто под чем-то. Что делать?

– Сейчас подойду, – ответил я и направился в приемную, взяв с собой маленький фонарик. Спускаясь по лестнице, я услышал смех. Молодой человек что-то эмоционально рассказывал санитарам.

– Что принимал? – спросил я, посветив ему в глаза. Зрачок не реагировал. – Кокаин, амфетамин, ЛСД?

– Грибочки! – воскликнул он. – Они повсюду! Красные, синие, зеленые!

– Так, ясно. Привяжите его к кровати, а завтра разберемся.

Через некоторое время прибыл вчерашний товарищ со своей дочерью. Мы поговорили, и он ушел, а его дочь, Сюзанну, я отвел в двухместную палату. Она не проронила ни слова. Медсестре я сказал, чтобы ей давали опипрамол по 150 мг в сутки. Я не стал рассказывать новоиспеченной пациентке, где находится туалет, и запретил персоналу проявлять инициативу, чтобы Сюзанна сама пошла на контакт или изучила планировку здания. Это помогло бы купировать депрессию.

Решив, что настало время, подходящее для диалога, я отправился с Ариной на прогулку по набережной. Мне хотелось узнать ее мнение, но я не знал, с чего начать. Мы подошли к парапету, и она, взглянув на мои кисти рук, которые я переминал, спросила:

– Что-то случилось?

– Ну, как тебе сказать, – начал я. – Случилось – не то слово. Вот ты веришь, что можно повторно начать жить свою жизнь, ничего не забыв?

– Реинкарнация? – уточнила она.

– Нет, реинкарнация подразумевает перерождение, а тут повторное рождение, но с накопленным опытом от первого раза. Понимаешь?

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила она, приложив ладонь к моему лбу. – Наверное, заработался. Может, тебе съездить отдохнуть?

– Нет, Арина, послушай, я сейчас тебе все расскажу, а ты просто выслушай меня, хорошо? – попросил я.

– Да, давай.

– Вот, представь: родилась ты заново. Какие горизонты перед тобой открываются! Сколько можно было бы ошибок исправить, и как можно было бы повернуть жизнь по-другому... Но, что бы ты ни делала, жизнь тебя ведет по определенному сценарию. И чем больше ты сопротивляешься, тем больше она усложняет события. В прошлой жизни ты была моей родной дочерью, в этой я тебя удочерил. Ты, наверное, помнишь тот день, когда я не мог тебе объяснить, куда я пропал? Тебе было пять лет.

– Да, – задумчиво ответила она. – То есть ты не мой отец?

– Твой отец. Но в этой жизни твой биологический отец не я.

– А кто тогда?

– Кто-то, очень похожий на меня.

– Разве это возможно?

– Я сам иногда в это не верю, но потом смотрю на тебя и понимаю, что ты очень похожа на свою маму, которой из-за меня нет. Если бы я не пытался изменить прошлое, этого бы не случилось.

– Мне кажется, я поняла. Ты не смог смириться с ее смертью и создал альтернативную жизнь в своей голове. И теперь винишь себя за то, чего на самом деле не было. Рассуди логически, это разве возможно?

– Ты просто не понимаешь!

– Понимаю, – ответила она и положила руку мне на плечо. – Пап, ты не виноват в ее смерти. Каждый сам ответственен за свою судьбу, и брать на себя вину за чужие ошибки – это неправильно. К тому же ты сам знаешь, что прошлого не изменить, ведь оно уже случилось и поэтому нет смысла о нем думать. Живи сегодняшним днем и не ковыряйся в памяти, ты же сам меня этому учил. Хорошо?

– Хорошо, – ответил я, понимая, что она мне не поверила.

В течение всего разговора она заставляла меня чувствовать себя зеленым юнцом, который навыдумывал бог знает что. В итоге наш разговор закончился ничем, более того, я сам начал сомневаться в том, была ли эта прошлая жизнь. Мне шел уже пятый десяток, и за это время я немного подзабыл события прошлого. К тому же, работая в психиатрической больнице, можно было что угодно заработать. Помимо всего, я начал ловить себя на дереализации, но логически оправдывал это банальной утомляемостью и вредной работой, которая не могла не отразиться на мне. Также не давала покоя мысль о том, что из прошлой жизни в эту я должен был перенести некую ненормальность. Потому что как в этой, так и в прошлой жизни я работал в психиатрической больнице и все мое общение происходило с душевнобольными, а среда, безусловно, влияет, и это не могло пройти бесследно. В воспоминаниях не было каких бы то ни было жизненных эксцессов, что подтверждало мою непричастность к повторному переживанию жизни. В качестве профилактики от утомляемости я выбрал ноотропный препарат глицин, очень слабенький, но и жалоб как таковых не было, чтобы принимать что-то посерьезнее. Дабы отвлечься, вечером я отправился в больницу проведать Сюзанну. Когда я зашел в палату, она лежала на кровати в позе полу-эмбриона.